Наша очередь подходила. Троуг все больше дергался, даже чуть не облачился вновь в помятые доспехи (ага, тут бы нас сразу и взяли). Только благодаря моему красноречию и угрозам, которые совершались с самым добрейшим лицом, удалось избежать чудовищного эпик-фейла. И вот зверолюд впереди прошел, поэтому настал наш черед.

– Троуг, а что это за газ был?

– Удушающий, – нехотя ответил корл. – Направление у меня такое. Так и называется.

– Прям как…

– Вонючка, – хмуро ответил Троуг, – меня так и звали. Потому из Ногла я ушел.

– Ну ты чего, я совсем не это хотел сказать.

– Вот и не говори. Вообще никому.

– Сюда, – показал «Глазок» нам.

Окуляр он, кстати, переместил на лоб, чтобы удобнее было заполнять бумаги. Посмотрел на нас устало, видимо, ему за сверхурочные не доплачивали. И в гробу, простите, ангельском саркофаге он видел все эти переработки.

– Корл и человек-полукровка, – он нашел нас в списках и стал читать, – ходили смотреть самый красивый в Элизии храм? Быстро вы.

– Не дошли. Если честно, забурились в бордель. А там такие ангельские девочки, ну вы понимаете. За пару часов все спустили. Решили метнуться за деньгами и обратно.

– А что за бордель?

Я потянулся в инвентарь за кацбальгером, заодно поглядыва на единицы восстановленной маны. И одновременно с этим стал покрываться холодным потом. Однако тут в дело вступил мой друг.

– «Святые блудницы».

– Да, заведение отличное, – внезапно улыбнулся «Глазок», – и дорогое. Тут вы правильно подметили. Хорошо, проходите.

И мы ведь прошли. Почти. Потому что в самый последний момент меня неожиданно скрутило. Вот зараза! Во время прогулки по коллектору Миллета – ничего. Или после массового убийства стражников. А тут, на ровном месте. И все из-за проклятого отравления. Содержимое желудка стало извергаться прямо перед «Глазком». Тот брезгливо отскочил в сторону. Да так резво, что окуляр со лба переместился на глаз.

– Светлейший! – заорал он, как резанный.

И тут я понял, что надо драпать. Троуг уже двинул «Глазку», чтобы тот не отрывал почтенных архалусов от работы, а другой сгреб меня в охапку. Остаток пути до обители Вратаря мы почти пролетели, хоть крыльев у нас не было. Прямо у входа меня подхватили чьи-то руки и уже затащили обратно. Где и я пришел в себя.

Поднял голову – передо мной встревоженное лицо Рис, морда Лиция, хвост которого живет своей собственной жизнью, и отвернувшийся в сторону входа Троуг с мечом. Компанию ему составлял Вратарь, сошедший со своего постамента. Архалусы вились с оружием вокруг раскрытых дверей, однако войти не решались. Ну чисто вампиры, мать их. Приглашение особое им нужно. Я, кряхтя, поднялся на ноги.

– Да все нормально со мной. Нормально.

– Ну молодец. Сделал нас невъездными в Элизий, – первая опомнилась Рис.

– Можно подумать, ты сюда каждые выходные гоняешь. Так себе мирок. Да, кислорода чуть побольше, трава зеленее, а в целом…

– Ладно, будет болтать. Погнали домой. Уважаемый, – недовольно сказала девушка в Вратарю, – нам бы в Пургатор.

Страж миров ничего не ответил, но прошел обратно к постаменту и встал перед камнем. Мои друзья проследовали за ним. Взялись за руки и обернулись ко мне.

– Серег, ты идешь?

– Слушайте, тут такое дело. Я не могу отправиться в Пургатор.

Мы привыкли разбрасываться словами. Нам ничего не стоит что-то пообещать или чем-то поклясться. Будем бить себя в грудь и заверять, что «ни в жисть», а потом тихо спустим на тормозах. Сошлемся на пьяный «базар», неудачную шутку или «ты же несерьезно». Век информационных технологий, где за маской анонима можно нести всякую чушь, внес определенные коррективы в наше сознание. Произошло странное смещение, которое мы не всегда замечаем. Разговариваем в жизни, как в интернете, а интернет и становится жизнью.

Однако Игра была жестче. Здесь нельзя что-нибудь ляпнуть, призвав в свидетельницу саму Систему, а потом пойти на попятную. Балабольство мало того, что не поощрялось – жестко наказывалось. И еще хорошо, что об этом первым догадался Лиций.

– Но идти же он может? – спросил Троуг. Его мои «капризы» не радовали больше всего.

– М-м-может, только чем дальше он будет от Липкого, тем хуже ему станет, – рассуждал зверолюд. – Как н-н-наркоман, которого ломает. Сергей обещал отдать камень, как только заберет его. И д-д-должен сдержать обещание.

– В чем проблема? Вернемся в Ногл, отдадим камень, убьем Липкого, заберем камень.

– Мы не с-с-сможем, – покачал головой Лиций, – Сергей пообещал, что никто из нашей группы не п-п-причинит ему вреда. Ни у кого попросту не поднимется рука. Н-н-насколько я понимаю, так будет до конца сделки и еще неп-п-продолжительное время после нее.

– Стоило тогда рисковать жопой ради камня, который теперь надо отдать, – закатила глаза Рис.

– Ну так деньги все равно выручим, хоть так, – улыбнулся оптимист-корл.

– Варвар, не тупи. Камню цена явно не пара килограммов пыли!

– В этом я с-с-согласен с Рис.

– Лиций, а ты чего заикаешься? – спросил я.

– Твои пернатые д-д-рузья не располагают к спокойному времяп-п-препровождению.

Что правда, то правда. Архалусы с обнаженным оружием столпились у врат, негромко переговаривались и злобно зыркали на нас. Парочка даже спрятала мечи и вошла в обитель. Хотя к нам не приближалась. Мы, кстати, тоже не особо шумели, еще ляпнем чего-нибудь не то.

– Уходить домой не вариант, – поджала губы Рис, – неизвестно, где Серегу накроет. Да и что с ним таким потом делать?

Она как-то двусмысленно посмотрела на меня. А может мне показалось.

– Все д-д-довольно просто. Необходимо найти человека, которому мы можем рассказать о нашем договоре. Посетовать, что мы лишаемся камня, н-н-намекнуть, что он нам т-т-так нужен. Не отдавая прямой приказ или не прося его, м-м-можно намекнуть…

– Лиций, ты как вообще это представляешь? Здрасьте, нам тут надо убить одного чувака, но самим это делать не комильфо. И подмигивать. Так что ли?

– Н-н-необходим человек, которому мы можем доверять.

– Хм… А ведь у меня есть такой, – сказал Троуг, поднимая руку как школьник.

– Знаешь, мы уже насмотрелись на твоих людей. Хватило дяди, – заметила Рис.

– Так я о нем и говорю.

– Погоди, насколько я помню, он судорожно сваливал из Тебю.

– Эта такая фишка, он всегда так делает. Показательно собирается и исчезает. Кредиторы перекрывают дороги, выставляют оцепления на вокзалах и Вратах, а он пару месяцев отсиживается в самой дешевенькой обывательской гостинице. Пьет, спит, из номера не выходит. После появляется на другом конце Империи и снова устраивается на службу. Только мест, где о нем не слышали, становится все меньше.

– Семейка, – покачала головой Рис. Подумала и вдруг добавила, – а ты как сам, хочешь его увидеть?

– О да, я спрошу с него за одну знакомую, к которой он нас с легкой руки отправил.

В глазах Троуга мелькнуло нечто нехорошее. Обычно с таким видом ведут на кастрацию кота, что пометил всю мебель в квартире. Ну да ладно, инцест – дело семейное. С другой стороны, я бы посмотрел на разборки корлов.

– Что с этими? – указал я на пернатых позади.

– После н-н-нашего перехода н-н-несомненно стражники-архалусы отправятся за нами. Но их всего ок-к-коло двадцати. Путь в Фиролл мы отметаем – Сергей Светлейший, они это з-з-знают. Атрайн тоже по вполне из-з-звестным причинам.

– Да что в этом Атрайне? – прикрикнул я так громко, что привлек внимание архалусов.

– Ну в-в-вот, теперь, значит, еще и Атрайн не исключаем, – сказал Лиций, заметив, как замерли стражники, – итого: Пургатор, Ногл, Мехилос и возможно Атрайн. Если п-п-прикинуть, Врат получается в три раза больше, чем п-п-пернатых. Если даже кто-то отправится в Н-н-ногл, то сомневаюсь, что другие заглянут в крохотный городок. Скорее уж в столицу и морозные к-к-крепости у гор.

– Но мы все же перестрахуемся. И кстати, раз меня уже спалили, – я подмигнул, набрал воздуха и нарочито громко произнес, – раз «Кинжальщики» нарушили договор и не пришли, надо уходить! Вернемся позже и отдадим им камень! Ну чего рты разинули? – добавил я негромко. – Погнали.