– Значит, мы не можем ничего сделать для того, чтобы улучшить условия жизни детей в этом приюте? – расстроилась я.

– Я могу поговорить с матушкой Серафимой, намекнуть…

– У меня есть идея получше. Нужно организовать в городе другой, альтернативный детский дом! В идеале, конечно, следует найти для сирот приемные семьи, с выплатой небольшого регулярного пособия… Но это дело не быстрое, и хотя бы временный приемник-распределитель все же необходим…

– Госпожа чародейка! По-моему, вы просто не представляете себе истинные масштабы дела, которое затеваете. И все из-за одного ребенка?!

– Одного ребенка я просто-напросто оставила бы при себе, наплевав на запреты. Но теперь, когда я посмотрела в глаза остальным двадцати… Надо срочно найти какое-нибудь помещение, куда можно их перевести.

– Не так-то просто найти в городе достаточно большое никем не занятое здание. Разве что какой-нибудь склад…

– Детям не нужна целая казарма, – поморщилась я. – А в сарае они уже жили… Идеальный вариант – обычный жилой дом, лучше двухэтажный, из нескольких комнат, плюс одна большая – для общих занятий. Установить очередность дежурства на кухне, под присмотром воспитателя, разумеется… Кухарка, нянечка… И еще мне понадобится хороший бухгалтер!..

– Госпожа чародейка, ну, подумайте сами, с чего будет пустовать жилой особняк в престижном районе? Не в Кривой же переулок детей переводить.

– А что происходит с домом, хозяин которого, к примеру, умирает, не оставив наследника?

– Здание переходит в королевскую собственность и сдается. Если, конечно, не начинает пользоваться дурной славой из-за призраков…

– Отлично – то, что надо! Там и арендная плата наверняка ниже!

Священник как-то странно покосился в мою сторону, кажется, с трудом подавляя желание перекреститься:

– И вы готовы предать детей потусторонним силам?!

– Поверьте мне, святой отец, два десятка малолетних разбойников любой призрак заставят бежать без оглядки! Особенно если с ними будет Зара.

Какое-то время мы продолжали идти по улице молча. Отец Михаил глубоко погрузился в раздумья, автоматически поворачивая налево и направо. Все еще неважно ориентируясь в хитросплетениях старгородских коммуникаций, я целиком положилась на своего спутника, уверенная, что священник не доведет до греха. Он первым и нарушил повисшее молчание:

– Все-таки я не рекомендовал бы давать детям ложную надежду. Когда вам надоест или перестанет хватать времени на то, чтобы заниматься с ними, все опять вернется на круги своя.

– Я вовсе не собираюсь заниматься всем этим сама! Какой из меня учитель, когда я эту вашу славяно-готическую вязь вообще с трудом разбираю, да и пишу наверняка с ошибками – «еры» эти, «яти», чтоб их… Главное, найти подходящих людей, нанять, организовать их работу, а потом все пойдет как по маслу… если не накроется медным тазом, конечно. А уж свободного времени, после отстранения от активной придворной жизни, у меня более чем достаточно…

– Значит, вы так на это смотрите? – Отец Михаил вздохнул, но не стал пояснять, какая часть моего монолога ему так не понравилась. – Пожалуй, у меня есть на примете свободный дом. Два этажа, большая кухня, пять жилых комнат и гостиная с камином. Правда, он может быть несколько запущен…

– Главное, чтобы стены были и крыша не слишком протекала! – тут же воодушевилась я. – А генеральная уборка самое то для начала отношений: совместный труд, как известно, объединяет! К тому же один раз наломаются – потом сами уже не захотят сорить…

– Вот и он! – Внезапно остановившись, священник вытянул руку и указал на высокое, засыпанное снегом крыльцо аккуратного особнячка – похоже, его и впрямь уже давно никто не посещал. Хороший район, и от дворца недалеко… Подозрительно все это!

– И… чей же это дом?

– Мой, – просто ответил королевский исповедник. – Его построил еще прадед, а после смерти родителей здесь жил мой младший брат. Он плохо кончил…

– Сочувствую…

– Не стоит. Каждый сам хозяин своей судьбы, и у него тоже был выбор.

– Все равно… Если бы с моим братом что-то случилось, даже по его собственной вине…

– А как зовут вашего брата?

Я буквально в последний момент успела прикусить не в меру бойкий язычок:

– …Не помню. Порой что-то само из памяти всплывает, а если специально голову ломать – все бесполезно.

– Понятно. Хотите осмотреть помещение?

– Да мы, наверное, до самого вечера только лед со ступенек сбивать будем, чтобы дверь открыть!

– Хорошо, тогда вернемся сюда завтра утром.

– Прихватив ломики и снеговые лопаты!

Считая вопрос с помещением решенным и не желая чересчур затягивать дело, я сразу же отправилась в мастеровой квартал – вербовать учителей для будущей школы. Вопреки ожиданиям, ремесленники шли на контакт неохотно, мялись, оглядывались, бормотали что-то насчет того, что не могут оставить свои мастерские даже на минуту, что им удобнее брать учеников на домашнее обучение – в общем, как могли набивали себе цену, но в конце концов все равно соглашались.

– Теперь осталось только хороших воспитателей найти. – Я потерла озябшие руки. Постоянно забываю, выходя из теплого помещения на улицу, натягивать пушистые варежки.

– Монахини… – заикнулся было священник.

– Только не по рекомендации матушки Серафимы! Это называется «шило на мыло»…

– У вас есть вариант получше?

– Есть, вообще-то. – Я задумчиво прикусила губу. – Но она вряд ли согласится. А через пару недель ей вообще будет не до того… Пожалуй, монахини и впрямь пока лучший вариант. Тут поблизости есть монастыри кроме того, что держит этот приют? Боюсь, что не найду отклика в сердцах его обитательниц…

– Я сам этим займусь, – пообещал отец Михаил.

Приоткрыв дверь в лабораторию, я услышала переливающийся серебряными колокольчиками голос Зары – маленькая оборванка учила моих доверчивых девочек жизни. Она по-прежнему сидела, закутанная в простыню, но Машенька уже быстро сметывала на руках какие-то детали будущего платья. Ей-богу, так у нее получалось быстрее, чем на швейной машинке!

– Нельзя говорить госпоже «ты», – наставительно заметила Настасья в ответ на очередную реплику-трель.

– Это еще почему? – с напускным простодушием поинтересовалась Зарита.

– «Тыкать» невежливо. А хорошие манеры очень важны, если ты хочешь в будущем стать горничной…

– Вот еще! – фыркнула малолетняя хамка. – Я вовсе даже не собираюсь становиться горничной!

– Кем же ты хочешь стать? – Войдя в комнату, я подключилась к разговору.

– Конечно, ведьмой! – не задумываясь ни на секунду, ответила та. – Только не такой, как ты, дурочка, а чтобы меня все боялись и делали, как я скажу!

– Зара! – хором воскликнули девушки. – Нельзя грубить!

– А тебе не приходило в голову, что для того, чтобы стать ведьмой, одного желания недостаточно – нужны еще какие-то способности?

– А бабушка научила меня читать по руке! – гордо выкрикнуло дитя улицы.

– Правда? – не на шутку заинтересовалась Машенька. – Можешь прочитать, что на моей написано?

Повернув протянутую руку ладонью вверх, Зара глубокомысленно уставилась в густое переплетение линий судьбы, будто и впрямь пыталась в них что-то прочесть:

– Тут написано… Что ты – шлюха брюхатая!

– Зарита! – Поскольку обе горничные после такого заявления попросту онемели, мне самой пришлось взять на себя функции воспитателя. – Еще одно грубое слово – и я тебе рот заклею!

– Ду… – Внезапно девочка умолкла на полуслове, сделала страшные глаза и надула щеки, очень живо изображая, будто не может разомкнуть слипшиеся губы: – М-м-м-м!..

– Собаку тут завести не позволю, и не проси!

– М-м-м-м!

– Не смешно!

– Мы-мы-мы-ы-ы-ы!

– Хватит придуриваться, говори нормально. На роль Герасима ты все равно не тянешь…

– А-а-а! – завизжала Зара – и тут же захлопнула рот, еще и зажала обеими ладошками.

– А кто такое Герасим? – с любопытством поинтересовалась Настасья.