— Если наше благополучие в городе будет доступно только такой ценой, то мне проще уехать отсюда, чем продолжать смотреть на то, что он с тобой делает, — прижимая дочь к сердцу, отозвался тот.

Утром на кухне было подозрительно тихо. Леся даже не поверила своим ушам. Накинула малиновый халатик, затянула пояс, нащупала комнатные тапочки и распахнула дверь своей комнаты.

В холле перед телевизором сидела Мариса.

— Мам, привет. А где Игорь с Мариной? — спускаясь по ступеням, спросила девушка.

В торговый центр с утра уехали.

— Счастливые, — вздохнув, села рядом с мачехой Леся. — Тебе кофе сделать?

— Сделай.

Она прошла в кухню. Включила маленькую кофемашину, засыпала кофе. Все же, хорошо и спокойно дома без брата и его жены. Без страха, что Миша снова будет поджидать ее на ступенях.

— Леся, иди скорее сюда! — позвала мачеха. — Ты смотри, что в новостях показывают!

— Что там такое? — в глубине души зашевелился страх. Неужели Миша уже устроил расправу над папой?

В новостях показывали здание бизнес центра. Место, ставшее крушением ее личного счастья. Сердце жалобно заныло.

Прошлой ночью был произведен ряд арестов в связи с налоговыми махинациями президента ювелирной компании «ДРАГМЕТ» и его ближайшего окружения. Суммы, пропускаемые через банки дружественного государства Казахстан, превышали законные доходы компании в несколько раз. Дело о махинациях дошло даже до Нурсултана Назарбаева, и он лично руководил спецслужбами, работающими на его территории.

На экранах мелькали кадры, на которых несколько сотрудников службы безопасности выводили Салима Ахмедовича из собственного дома.

Впрочем, сам президент известной ювелирной компании утверждает, что все обвинения в его адрес — наглая ложь, и собирается подать ноту протеста. Также ничего не известно о Руслане Соболеве, руководителе казахстанского филиала компании, через которую отмывали все незаконные средства. Один из сотрудников пресс-службы высказал предположение, что генеральный директор, зная о готовящейся спецслужбами операции заранее, ударился в бега. Впрочем, его арест — дело времени.

— Боже мой… — прикрыв рот рукой, села на диван Леся. Все сразу встало на свои места. Вот почему он не пришел за ней. Он знал, что Салим Ахмедович незаконно проводил деньги через банки Астаны. А когда запахло жареным, растворился где-то в горах Адыгеи. Или в степях Казахстана.

— Поздравляю… — передернув плечами, фыркнула мачеха. — Даже не знаю, что хуже — ждать из тюрьмы великого махинатора или любить криминального авторитета.

Леся жалобно посмотрела на Марису. Все внутри переворачивалось от горечи. А она-то, дура, обманула Мишу накануне. Все ждала Руслана на ступенях у здания университета. А теперь что? Не ровен час, спалит Миша папин автосервис, а потом и дом. Камня на камне не оставит. Хоть папа и хорохорился вчера, а начинать жизнь с нуля, когда ты пенсионер, очень сложно.

— Мам, — едва слышно попросила Леся. — Не говори Игорю, что мы с тобой в новостях увидели. И папе не говори. Я к Мише поеду. Я все исправлю.

— Не надо, Леся! Не суйся ты к Михаилу сейчас! Под горячую руку попадешь, он с тобой церемониться не будет! Давно в больнице не лежала?

— Не тронет он меня!

— Ну, да, как же, не тронет!

— Говорю тебе, не тронет. Это он от отчаяния вчера так себя повел.

— Смотри, Олеся, не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Наверное, она помешалась окончательно, что решилась на такой поступок. Но в голове уже зрел четкий план. Позабыв о кофе, Леся закрылась в ванной комнате. Вымыла и высушила волосы, затянула их в высокий хвост. Подвела губы алой помадой. Вульгарно, но вполне соответствует окружению и интересам Миши. Достала черную шелковую блузку (когда наденет, две первые пуговицы обязательно должны быть расстегнуты), стильную юбку-карандаш вишневого цвета, прозрачные чулки с черным витиеватым рисунком по бокам и новые туфли-лодочки на высокой шпильке. С затрапезным рестораном в заброшенном городке ее образ будет сочетаться идеально.

«И не забыть черное шелковое белье на тот случай, если этот придурок все же решится заняться со мной сексом на заднем сидении своей машины, — выбрасывая из шкафа вещи, лихорадочно соображала Леся. — Он, конечно, совсем не тот мужчина, с которым я хотела бы приключений, но, похоже, у меня совсем не осталось выбора».

Быстро оделась, закинула в красную сумочку флакончик новых духов и вызвала такси.

— Боже, Олеся… — поморщилась брезгливо мачеха уже у двери. — Сотри ты эту помаду! И юбка! Разве можно носить такие облегающие юбки?!

— Мам, ты что, забыла, к кому я еду?

— Нет, ну не может же быть, что у Миши все так плохо со вкусом…

Может, со вкусом у него и не плохо, но сейчас моей целью является его похоть. Это единственное, через что можно добиться его расположения снова. Он ведь так и не получил меня в свою постель.

— Леся, если отец узнает, куда ты поехала, он этого не переживет!

— А ты ему не говори.

— Что-то нехорошо у меня на душе.

— Понимаю, — тихо вздохнула Леся.

Она села в такси, назвала адрес ресторана. Миша точно там, где ему еще быть. Она сыграет роль маленькой дурочки. Попросит прощения, сделает вид, что раскаивается. А если он прогонит ее прочь, значит, так тому и быть.

Солнце припекало, и в открытые окна машины повеяло пробудившейся весной. Кое-где начала зеленеть свежая трава, и весь окружающий мир торжествовал от того, что холодная зима наконец покинула город. Только Лесе было не до веселья. Руки подрагивали от страха, сердце колотилось где-то в горле. Зачем она едет к нему? Разве можно построить что-то с мужчиной, который когда-то подло бросил ее на песке? «Тогда он не любил меня, — шептало сознание. — А сейчас любит».

Вот и «Белый Лебедь». Леся расплатилась с таксистом, вышла из машины.

У входа в ресторан за пластмассовым столиком играли в нарды два вечных спутника Михаила — его бритоголовые подельники с пустыми глазницами. Интересно, у них есть имена? Или просто клички, как у всех?

Увидев Олесю, они раскрыли рты. Ей даже показалось, пустили слюни.

— Эй, девушка, вы к кому?

— Мне Миша нужен.

— Он никого не принимает.

— Мне все равно, принимает он, или нет, — смело шагнула на ступени Леся.

— Слышь, а ты что дерзкая такая? — хмыкнул один из бритоголовых и перегородил ей путь. — Или никто еще не успел блатную пыль стряхнуть?

— Не пропустишь, тебе же хуже будет, — стрельнула Леся в его сторону глазами.

— Щас посмотрим, кому будет хуже. Он строго приказал никого не пускать. А с Вороном шутки плохи. Особенно, когда он злой, как черт, — хрюкнул второй подельник и достал сотовый телефон. — Слышь, Ворон, тут к тебе фифа одна пожаловала. Дерзкая какая-то. Может, ее проучить для начала?.. А, понял.

Он странно посмотрел на Лесю и убрал ногу.

— Ладно, иди. Он на втором этаже, в бухгалтерии. Считай, на этот раз легко отделалась.

— Еще раз меня фифой назовешь, я тебе яйца откручу, понял? — уже у входа прошипела Олеся и, не дожидаясь, когда он бросится за ней следом, с силой хлопнула тяжелой дверью.

Быстро поднялась по уже знакомой лестнице на второй этаж. Тонкие шпильки громко стучали в пустом помещении, нарушая утреннюю тишину и закладывая уши. Зажмурилась перед дверью с надписью «бухгалтерия». Сердце колотилось, как сумасшедшее, колени подгибались от страха. А что, если она ошиблась? Если он не хочет ее больше? Что тогда? Он же совершенно непредсказуемый, этот Ворон. Как ртуть. В одно мгновение может вскипеть и взорваться. Он может, что угодно с ней сейчас сделать.

Но бежать теперь поздно. Внизу ее поджидают его разъяренные дружки. Леся вдохнула поглубже, сжала кулаки и толкнула дверь.

Тут же утонула в сизом сигаретном дыме и замерла.

Миша сидел за большим дубовым столом в коричневом кожаном кресле. Перед ним лежали какие-то бумаги, стопки тысячерублевых и пятитысячных купюр. Рядом стояла пепельница с еще дымящимися окурками, стыли на четверть пустая бутылка крепкого виски и стакан. Солнечные лучи падали на красивое лицо, крепкие руки с тонкими, почти аристократическими пальцами, и пронизывали золотистую жидкость на дне стакана. Черный свитер, плотно обтягивающий плечи и горло, узкие черные брюки с тонким кожаным ремнем и туфли из черной кожи подчеркивали его мужественность и красоту. Лесе на мгновение даже показалось, что она попала в кинофильм «Крестный отец», так отлично Миша смотрелся на фоне созданного бандитского интерьера. И ему, черт бы его подрал, очень шло курить и манерно хлебать виски в свое удовольствие ранним утром.