Утром я встал с постели сразу же, как услышал шаги старушки за дверью. Она тихо вышла из своей комнаты и принялась за домашние дела. Я же осторожно, чтобы не разбудить Лилию, подошел к двери и проследовал туда, что считалось здесь кухней.

— Что, не спалось, милок? — спросила старушка, поджав губы.

Я уселся за стол, ещё не до конца проснувшись,и принялся выстукивать пальцами по его поверхности неровный ритм.

— Не сработало на меня твоё колдовство, — ответил я с невольной усмешкой, вспоминая, как крепко спали все остальные.

— Прости, — улыбнулась она беззубым ртом. — Но зато твои хоть отдохнули.

— А почему я не спал? — спросил я.

Старушка отпила что-то горячее из кружки.

— Хороший вопрос… — медленно кивнула она, не спеша подбирая слова. — Видишь ли, это стая. Она приходит вместе с ветром, как и много чего ещё в этих землях. Куда дует ветер, туда идут и они. И вот сейчас, видимо, решили обосноваться у нас…

Она поставила передо мной кружку с отваром, от которого исходил мягкий, травяной аромат. Я сделал осторожный глоток. Напиток оказался вполне себе ничего — весьма неплох… Приятно согревал горло, придавал бодрости.

— А почему никто не пытается разобраться с ними по ночам? — спросил я, заинтересовавшись. Эти твари ходят у вас прямо под носом, так неужели никто не пробовал дать им бой?

Сивейя вздохнула и пододвинулась ближе к огню.

— Пробовали… Но все попытки заканчивались одинаково. Только смерти и куски мяса на улицах. Как только армия приходит — стая исчезает. Она уходит с ветром. Сейчас, говорят, армия снова движется сюда. Но к тому моменту, когда они прибудут, оборотни уже будут далеко.

— И давно это началось? — спросил я.

— Год назад, а может больше… Не знаю, — она пожала плечами. — Как только Изнанка открылась, так сразу и эта беда началась. Сначала пытались искать причины, а теперь просто смирились.

Я молча кивнул, делая ещё один глоток. Голову захлестнули мысли. Рэйскрофт прав: Изнанка здесь явно разрывается на части, но почему её твари прут именно в эти земли? Почему здесь? Ведь в нашей стране они почти не появляются, хотя Изнанка есть и у нас.

— Твои зверюшки… — вдруг сказала Сивейя, глядя на меня острым взглядом. — Следи за ними. Ведьма ладная, её заберут у тебя, дай только повод. Да и пацан… Источник в нем чувствуется. А вот старик… — она посмотрела на меня с интересом. — С ним будь поосторожнее!

Я нахмурился, на мгновение задумавшись. Потом спросил, склонив голову на бок:

— Почему?

— Взгляд у него тяжёлый, — ответила она, выставив руки поближе к огню. — Видела я таких на севере, когда была моложе. Люди говорили, что они дикие, поклоняются природе, жертвы приносят за силу. Это ни магия, ни колдовство, а что-то древнее… Как их там называли? Дудиды, что ли? Да, кажется, так…

Улыбка промелькнула у меня на лице. Старику явно приписывали что-то, что было слишком далеко от его нынешнего состояния. Если бы у Рурика была сила, о которой говорила Сивейя, то он не оказался бы в рабстве у моего отца, и не был бы в таком плачевном состоянии, когда я его встретил.

В этот момент дверь скрипнула, Рурик вошёл в комнату вместе с Цаплей… Оба выглядели немного сонными, и старушка налила им своего бодрящего отвара. Лилия уже закончила умываться и вскоре тоже присоединилась к нам, отряхивая руки. Когда со скромным завтраком было покончено, я вновь поблагодарил Сивейю за ночлег. Потом мы наконец вышли на улицу.

Морозный воздух тут же ударил в лицо, обжигая кожу. Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы заставить организм привыкнуть к этому холоду. Мы все накинули свои плащи, плотнее их запахнули.

— Вам вон в ту сторону… — Сивейя показала рукой в сторону леса. — Там найдёте тех, кто продаст вам билет до Нордхейма. Но торопитесь, день начинается, а дороги тут… Холодные!

Мы двинулись в путь в направлении, указанном старушкой. Шли долго, и по пути не встретили ни следа других путешественников. Те, кто прибыл с нами на корабле, словно растворились в пустоте.

Наконец мы нашли место, где стояли фургоны для дальних путешествий. Это была не то что площадь — скорее небольшой вытоптанный участок у самого края поселения. И здесь, среди неопрятных домишек, выстроились в ряд несколько весьма внушительного вида фургонов — массивные, мощные, отлично приспособленные для местных суровых условий. Они стояли на широких деревянных колёсах, закованных в железные обода, а обшивка была сделана из толстых досок, готовая выдержать любые ветра и снегопады.

Окно в каждом фургоне было всего одно — маленькое, едва больше обычно щели, созданное скорее для того, чтобы следить за тем, что происходит снаружи, нежели для освещения… Лошади, запряжённые в упряжки, были массивной породы, с толстыми мускулами и длинными гривами, что свисали почти до земли. Их шерсть была густой и лохматой, а подковы на копытах — широкие и крепкие.

Всего фургонов здесь было три. Я отправил Рурика узнать цену, и вскоре он вернулся с весьма красноречивым выражением лица.

— Триста золотых с человека, если ехать внутри, — сказал он, словно сам не верил тому, что говорил. — И по сотне за «голову», если мы будем снаружи.

Я едва сдержал усмешку. Местные явно знали, как зарабатывать на приезжих! Кивнув Рурику, я достал мешочек с золотыми, отдав тысячу двести фунтов за всех нас. После этого мы поскорее забрались внутрь фургона, пока там не было других пассажиров.

Внутри оказалось неуютно: скамьи из грубого дерева, такие узкие, что сидеть на них было крайне неудобно, и всё было такое протёртое, как будто их использовали годами и крайне неаккуратно. Скамейки стояли вдоль стен, образуя нечто вроде каркаса минимум для пятнадцати человек.

Я мысленно прикинул, сколько зарабатывают местные извозчики и присвистнул. Да уж, в Гринхолле, где кэб стоил копейки, мне бы никто не поверил, расскажи я там о таких ценах. Мы заняли одну из скамеек и положили вещи себе под ноги.

Через полчаса фургон заполнился под завязку. Семеро местных и четверо тех, кто, как и мы, приплыл сюда на корабле, набились внутрь. С трудом расселись, заставив проход своими вещами.

Вскоре повозка тронулась. Я почувствовал, как тяжёлая конструкция медленно переваливается через кочки. Сидеть внутри было не слишком удобно: холодный воздух легко проникал через щели в деревянных стенах, и только человеческое тепло, исходящее от множества тел, спасало всех от замерзания.

Пока ехали, я подсчитывал в уме наше оружие: три ружья, несколько десятков серебряных пуль для борьбы с оборотнями, мой меч, алебарда Рурика и несколько клинков поменьше. Казалось бы, арсенал неплохой, но я не был уверен, что этого будет достаточно, если на нас нападёт целая стая.

— Милорд… — тихо обратился ко мне Рурик, наклонившись ближе. — Простите за вопрос, но вы знаете, что конкретно нам нужно здесь делать? Рэйскрофт что-то говорил на этот счет?

Я взглянул на него, улыбнувшись. Старик наверняка и сам знал ответ, но, похоже, хотел услышать его из моих уст. — Прежде всего, стать официальным дипломатом, — коротко сказал я. — Разобраться с делами, узнать, откуда лезут эти твари, кто с ними связан и что тут вообще творится.

Рурик хмыкнул.

— Как-то очень расплывчато, — заметил он, приподняв бровь.

Я улыбнулся еще шире. Это и впрямь было расплывчато, но на Плавающие острова по-другому и не отправишься. Здесь всё словно скрыто за слоем снега и тумана, сама идея исследовать эти земли пугает многих. а у местных — вызовет недоверие. А значит, помимо дипломатической миссии, иных вариантов не существовало.

Но помимо оборотней был ещё один фактор, который смущал Императора — это Изнанка. Открытие этих порталов и других миров всегда было для нас проблемой…

Повозка мерно покачивалась, и это здорово убаюкивало. Я наконец позволил себе прикрыть глаза и погрузился в сон, опираясь головой о деревянную стену. За окном постепенно сгущались сумерки, и когда я проснулся, было уже совсем темно.,Посмотрел в щель, прижавшись лицом к стене — небо затянуто тучами. Окинул взглядом своих спутников — Лилия спала, положив голову мне на плечо, а Цапля тихо посапывал, привалившись к Рурику.