Подъём начался внезапно. Снег, который здесь лежал плотными пластами, прятал под собой ледяные поверхности, и наши ноги то и дело скользили, норовя опрокинуть нас на землю. Ветер бил в лицо, холодные порывы проникали сквозь одежду. Пришлось укутать лицо и оставить лишь глаза.

Когда идти стало уже почти невозможно, Велькнут остановил отряд, резко вскинув руку. Все замерли, факелы почти погасли. Волна тревоги пробежала у меня в груди, и я быстро подключил духовное зрение, выискивая опасность.

— Что происходит? — прошептал я.

Велькнут что-то показал Айварсу. Тот, не отвечая, кивнул и подошел ко мне.

— Внизу идут ещё три группы, — сказал он низким голосом. — Они слишком близко, идут плотно друг к другу, производя много шума. Звук, запах — всё это привлечёт тварей.

— Вервульфы? — переспросил я с усмешкой.

— Именно, — он кивнул с заметным раздражением… — Эти идиоты своим шумом привлекают их. Нужно немного подождать. Мы не можем идти так близко к ним, иначе заметят и нас.

Я покачал головой, мысленно проклиная тех, кто не понимал элементарных правил выживания в этих местах.

— Значит, ждём, — спокойно ответил я. — Но не особенно долго, я не могу терять время.

Мы укрылись за снежными склонами, стараясь не создавать шума. Я всматривался туда, куда указал Велькнут, но никаких людей там не видел. Прошло уже полчаса, а мы так и не сдвинулись с места.

Было тихо, только ветер завывал, словно играя с нашими нервами. И внезапно мой нос уловил знакомый запах. Оборотни… Я напрягся. Это не были чистокровные твари, а просто обращённые люди. Их было пятеро, и в облике волков они двигались чуть левее нас, направляясь туда, где по словам Велькнута шли другие группы.

Судя по реакции моих спутников, они тоже почувствовали приближение хищников. Цапля замер, его лицо побледнело. Лилия едва сдерживала дрожь, а Рурик есть Рурик — он, как всегда, оставался спокоен, но я знал, что и он на взводе.

— Я знаю, что у вас у всех есть иммунитет, — тихо сказал Велькнут, появившись рядом, словно из ниоткуда. — Если бы его не было, ты бы сюда не пошёл.

Я поднял на него взгляд.

— Запах, — продолжил он, скосив глаза в сторону стаи. — У всех нас есть определённый запах. Тупые твари не чувствуют нас. А вот чистокровный — тот, что рождён в Изнанке — при желании может нас определить.

Его слова словно током меня пронзили. Виктория определила моих людей по запаху, поняла, что они чем-то отличаются. И седовласый не просто так отказал всем остальным желающим добраться до Изнанки. Они не подходили ему. Он выбирал лишь тех, у кого был иммунитет, для него это было критически важно.

— То, что они нас не чувствуют и не видят — это, конечно, хорошо, — продолжал он, внимательно наблюдая за стаей, удаляющейся в сторону других групп. — Это даёт нам преимущество. Но стоит чистокровной твари обнаружить нас… У стаи будет лишь один приказ.

Я задумался. Виктория, несмотря на свои связи с оборотнями, явно играла в собственную игру. Но почему тогда она позволила мне узнать о своей способности? Хотела о чем-то предупредить? Или проверить, насколько я готов?

В молчании и бездействии прошло около десяти минут, затем Велькнут поднял руку, подав сигнал идти дальше. И мы продолжили путь без факелов, продвигаясь в полной темноте. Идти стало намного сложнее: холод усилился еще больше, хотя это и казалось невозможным, ледяной ветер бил в лицо, а снег под ногами становился всё более рыхлым. Мне помогало духовное зрение, с его помощью я различал препятствия и скользкие участки. Лилия же спотыкалась всё чаще, то и дело падая в снег. Рурик взял её за руку, и они пошли вместе — старик уверенно двигался даже в такой кромешной тьме. Цапля шёл чуть позади.

И вдруг ночную тишину разорвали крики. Они эхом прокатились по горам, заполняя собой всё пространство. Было ясно, что оборотни вышли на те группы, что шли ниже по склону. Я ощутил, как по коже у меня пробежал озноб, каждый крик бил по нервам. На несколько секунд все стихло, но затем снова пронзительные вопли и стоны боли и ужаса послышались вновь, прокатившись, казалось, на многие километры.

— Пару-тройку часов у нас есть, — с самодовольной улыбкой заявил Айварс. — Пока они там играются с новыми жертвами, кого-то обратят, кого-то сожрут… А мы тем временем уйдём на север, вдоль реки…

— Хитро, — кивнул я, стараясь не выдать своего недовольства. — Вы знали, что так будет?

— Конечно! — усмехнулся он. — Каждый раз находятся идиоты, которые думают, что знают дорогу и могут оказывать такие услуги. Они не понимают сути, не имеют иммунитета… Их просто соблазняет золото. Сами виноваты! Нельзя идти всем по одной дороге. Они решили, что так будет больше шансов. Но они ошиблись. Не та ставка…

Лилия вздрогнула от очередного крика, прорвавшегося сквозь ночь. Но с каждой минутой они становились все тише. Мы продолжали двигаться в темноту, стараясь не производить лишнего шума.

Наконец мы забрались на вершину горы и перешли на другую сторону. Здесь снега было значительно меньше, лед уступил место каменистой тропе, и наш путь стал легче.

Снова зажгли факелы, и по освещенной дороге пошли увереннее. Мы ускорили шаг, однако сопровождающие продолжали молчать, сосредоточившись на маршруте. Их опыт общения с этими местами чувствовался в каждом движении, даже в сдержанном ритме шага.

Вскоре начали спускаться. По звуку стало ясно, что где-то неподалеку протекает река.. Так и вышло. Она была наполовину покрыта льдом, но течение всё ещё слышалось под толстым слоем. Трава хрустела под ногами, ледяной холод, пропитанный влагой, пронизывал до костей.

— Ещё три часа, — пробасил Велькнут, остановившись на мгновение. — Там будет деревенька. Разобьём лагерь неподалёку, отдохнём.

Я кивнул в знак согласия. Ветер дул нам в лицо, донося издалека знакомые запахи. Оборотни. Их вонь трудно не заметить. Но было непонятно: то ли они пробегали здесь недавно, то ли до сих пор были где-то рядом… Я заметил, что Велькнут тоже принюхивается, но тревоги не подымает. Должно быть сомневается, как и я…

Темп удалось поддержать быстрый, ноги работали на пределе. И тут за спиной послышался треск ломающегося льда, а затем всплеск воды. Я резко обернулся. Лилия подскользнулась и тут же ушла в реку с головой. Не было ее всего мгновение, а потом над водой показалось ее белое лицо. В ту же секунду все бросились действовать.

Рурик первым подскочил к краю полыньи, перехватил свою алебарду и протянул девушке древко. Цапля успел подхватить выпавшие из её рук вещи, причем сделал это настолько быстро, что они даже намокнуть не успели… Лилия, дрожа, цеплялась за алебарду… Рурик подтянул её к нам, а я подхватил её под руки и вытащил на берег. Она вся тряслась, зубы стучали от холода, а губы посинели..

— П-п-п-рос-т-и-и-т-е… — простонала она, едва удерживая равновесие.

— Дура! — бросил Айварс, его голос был полон презрения. — Безмозглое создание!

— Никаких остановок, — сухо добавил Велькнут, подойдя ближе. — Времени на переодевание нет. Идём дальше, на ходу обсохнет.

Лилия тряслась ещё сильнее, её руки свело от холода. Я взглянул на неё духовным зрением: повреждений не было, но простудиться она могла запросто. Не раздумывая, я положил ей руки на плечи и пустил элемент в её тело, стараясь согреть изнутри.

— Ах! — тихо простонала она, её дыхание стало сбивчивым.

— Тише… — шепнул я, приложив палец к её губам. — Всё в порядке.

Я взял её за руку, и мы продолжили путь. Велькнут ускорил темп, и теперь мы почти бежали по тропе. Лилия сжимала мою ладонь все сильнее с каждым выпуском элемента.

Я поддерживал тепло в её теле, каждый раз немного осушая свои источники. Но это было необходимо, иначе она могла просто замерзнуть насмерть. Вскоре она перестала дрожать, и я заметил, что лицо ее порозовело.. Периодически она бросала на меня странные взгляды, однако ничего не говорила. Молодец, и не надо ничего говорить. Сейчас, во всяком случае…