Прежде, чем к стенам Зимнего заявятся все городовые, два-три гвардейских полка в полном составе и его светлость канцлер собственной персоной.

— Прошу вас, судари, не мешайте моим людям работать. — Я погрозил пленникам «браунингом». — Даю слово офицера, что мы не имеем намерения навредить хоть кому-то во дворце.

— Да хватит тебе болтать, — проворчал шеф себе под нос. — Сейчас такая кутерьма пойдет, что мало не пока…

Последние слова потонули в шуме. Где-то снаружи загрохотали винтовки, а потом совсем недалеко — наверное, у центральных ворот — вдруг полыхнуло Талантом. Владеющие во главе с Горчаковым пошли на приступ, и на мгновение показалось, что весь дворец содрогнулся и задышал, набирая силы перед схваткой.

— Да уж… Вот тебе и скрытное проникновение, — вздохнул я, шагая обратно к двери. — Заканчивайте скорее и идите за нами. И постарайтесь не застрять.

В тайной полиции служило не так уж много Владеющих, но даже два десятка человек с револьверами могут доставить изрядно хлопот. Особенно если прижмут наш крохотный отряд в узких коридорах, не дав добраться до внутреннего двора.

— Не миндальничайте, друзья мои. — Я переступил через постанывющего на полу титулярного советника. — Стреляйте, если придется — нужно помочь его светлости.

К счастью, до самого выхода стрелять нам не пришлось. Я походя свернул челюсть некстати выглянувшему из кабинета шпику, шеф снес двух гвардейцев у лестницы, а больше желающих остановить идущий через дворец отряд не нашлось. Их благородия сыскари то ли благоразумно решили отсидеться за крепкими дверями, то ли сразу же бросились к императорским покоям через второй этаж, чтобы занять оборону и встретить нас где-нибудь на лестнице.

Мы шли через восточное крыло Зимнего без препятствий, но все равно не успели. Когда я рывком распахнул дверь и вывалился во внутренний двор, бой уже завершился. На мостовой лежали пять или шесть фигур в гвардейской форме, а еще две удирали в сторону фонтана, на ходу сбрасывая горящие кители. Я не стал стрелять и поспешил к центральной арке, уже зная, кого там встречу.

— Рад видеть вас, друг мой! — пророкотал человек-факел, чуть отходя в сторону, чтобы пропустить остальных. — Закрывайте ворота!

Скавронский с товарищами взялись за прутья решетки и сдвинули огромные створки, отрезая дворец от площади. Я думал, что кто-то из них прихватил с собой навесной замок, но у Горчакова имелось кое-что получше. Дождавшись, когда остальные отойдут, он провел по воротам сияющей ладонью. Во все стороны пошел дым, полетели искры, и на поверхности металла остался ярко-красный шов. Неровный, прерывистый и со следами от пальцев, зато настолько основательный, что ему, пожалуй, позавидовал бы даже опытный сварщик.

— Это задержит их ненадолго. — Горчаков стряхнул с руки раскаленные капли. — Впрочем, меня куда больше беспокоят те, что внутри.

Действительно, защитники дворца наверняка уже стягивались на шум со всех сторон. Где-то зазвенело стекло, в окнах на всех этажах замелькали силуэты, а из двери слева на улицу высыпали солдаты. Внезапность нападения сделала свое дело, но лейб-гвардию наверняка готовили и не к такому. Послышались команды, затрещали выстрелы, и сразу около дюжины фигур помчались к центру двора, чтобы поскорее укрыться за гранитной чашей фонтана.

— Осторожнее! — Я метнулся в сторону и замер, вжимаясь спиной в холодный камень колонны. — Не лезьте на рожон — их слишком много!

— Не извольте беспокоиться, судари, — усмехнулся Скавронский, сбрасывая с плеч пальто. — Этих я беру на себя.

Винтовки гремели уже со всех сторон, пули впивались белоснежную облицовку колонн и крошили камни мостовой, со звоном высекали искры из ворот и, отрикошетив, с сердитым жужжанием уносились прочь. Но драка шла на равных: мощи оружия тут же огрызался Талант. Струи пламени хлестали в глубину двора, загоняя гвардейцев в укрытия и превращая редкие деревья в гигантские факела.

А Скавронский будто не замечал всего этого. Стоял перед аркой во весь рост, не скрываясь. В него уже успели попасть несколько раз, но худощавое тело только едва заметно содрогалось, принимая очередную пулю. А потом начало меняться. Руки и шея между затылком и воротником засеребрились — кожа превращалась в металл. Я уже видел что-то подобное раньше — во время нашего первого знакомства на параде и совсем недавно, когда союзники Горчакова собирались на заброшенной даче под Райволой. В тот день его сиятельство отрастил клинок прямо из руки, а сегодня, похоже, решил обзавестись броней.

Но полноценную боевую трансформацию я наблюдал впервые. Скавронский на глазах раздавался в плечах, заодно прибавляя и в росте. Белоснежная рубашка сначала натянулась, облепила изменившиеся формы, а потом и вовсе разошлась по швам, обнажая вместо хрупкой человеческой плоти материал куда более прочный. Ботинки с оглушительным треском лопнули, и из-под них показалось что-то подозрительно похожее на рыцарские сабатоны.

Уцелели только брюки выше колена: видимо, его сиятельство догадывался, что придется использовать Талант на полную катушку, и нарядился в безразмерные солдатские галифе. Он на мгновение ссутулился, будто вес собственных латных конечностей и огромных пластин на груди и плечах стал непосильным для мускулатуры, однако тут же выпрямился.

И пошел вперед. Пули со звоном колошматили по броне, но уже ничем не могли навредить Скавронскому. Закованный в доспехи великан сделал еще несколько шагов сквозь бурю из огня и свинца, а потом перешел на бег, и остановить его вряд ли смог бы даже артиллерийский залп. Металлические подошвы громыхали о камни мостовой так, что колонна под моим плечом ритмично содрогалась, а лязг перекрывал даже стрельбу и вопли.

Гвардейцы сообразили, что на них надвигается нечто неотвратимое, но слишком поздно: сияющая металлом доспехов фигура взмыла в воздух и приземлилась прямо в фонтан, расколов гранитную чашу на несколько частей. На засевших в укрытии стрелков рухнули обломки камня, а по тем, кто остался в строю, прошлись бронированные кулаки. Скавронский то ли не желал бить насмерть, то ли просто экономил строительный материал — на этот раз он не стал отращивать сабли. Впрочем, это едва ли что-то меняло.

Огромные ручищи поднимались и опускались, как два шестопера, и с каждым взмахом на мостовую падал один бедняга… или сразу двое. Фигуры в черных мундирах валились, как кегли, а уцелевшие уже даже не пытались сражаться и просто разбегались во все стороны, бросая винтовки.

Отвоевав двор, Скавронский не стал искать дверь, а проделал новую: снова загремел по мостовой металлическими ногами, с разбега снес окно напротив арки вместе с куском стены и ворвался внутрь. Там его уже ждали, но, судя по редкой и беспорядочной стрельбе, защитники дворца даже не пытались отбить первый этаж и сразу отступали, надеясь задержать бронированного гиганта на лестнице.

— Вперед! — рявкнул я, отлипая от колонны. — Вы ведь не хотите, чтобы его сиятельство занял дворец в одиночку?

Рядовые бойцы наверняка не имели ничего против такого исхода событий, однако у титулованных господ тщеславие возобладало даже над осторожностью. Они тут же бросились за мной, отчаянно орудуя во все стороны Талантом или револьверами. Я и сам разрядил оба «браунинга» по окнам на втором этаже, чтобы гвардейцы не чувствовали себя совсем уж вольготно. Вопреки ожиданиям, наверху стрелков было не так уж и много, зато их защищали стены, и для для каждого бегущие через двор фигуры превращались в подвижные мишени.

Не знаю, как я добрался до проделанной Скавронским дыры невредимым. Наверное, помогли чары, которыми я буквально облепил свой плащ, превращая самую обычную ткань в некое подобие магической брони. Против пулемета или Таланта такое вряд ли бы помогло, но с винтовками как будто справлялось… или мне просто везло.

— Сюда! — Я вытряхнул опустевшие магазины на пол. — Первый этаж уже наш!

— Господь милосердный… Чуть помедленнее, друг мой! Я уже слишком стар для таких забегов.