– Вот мы и воспользовались наработками из бумаг, что вы нам передали. Обратились в политех. И там нам собрали эту установку на баз станины старого сверлильного станка…

Конструкция была простейшая.

Понижающий трансформатор. Батарея конденсаторов. Мощная лампа-триод. Несколько резисторов и прочей второстепенной «мишуры». Да сигнализатор заряда с зуммером.

Для листов стали толщиной в 0,5–1 мм даже никакой особенной элементный базы не требовалось. Все было в наличии. Разве что триод в лаборатории сделали специально, чтобы крепче и кондовее получился.

Вышел довольно занятный «колхоз».

Оператор сидел на регулируемом стульчике, смонтированным в одном блоке со станком. Как за партой. Укладывал деталь на нижний электрод и нажимал первую педаль, прижимая сверху верхний электрод. Потом – вторую педаль, давая разряд. Далее он отпускал обе педали, перемещал детали и ждал сигнала от зуммера о готовности установки к новой сварке.

Ясное дело – до промышленной установки XXI и даже второй половины XX века ей было далеко. Однако она получилась довольно компактной для этих лет и совсем не требовательной к электропитанию. Настолько, что ее можно было подключить к бытовой сети и проварить всю коробку меньше чем за десять минут. Не бог весть что, но по сравнению с работой фрезой – божественное ускорение и удешевление. И ума да навыка особенного для оператора не требовало. Просто осторожности, тщательности и терпеливости. Из-за чего Михаил Васильевич и предлагал сажать на эту работу женщин.

– Сейчас на телефонном заводе «Красная заря» в Ленинграде начали подготовку к серийному производству таких вот станочков[34]. А в политехе загорелись идеей и работают над более мощным, промышленным станком.

– Славно, – покивал головой Фрунзе.

– Этот станок оформили как изобретение, вписав туда и вас, – заметил Федоров.

– Зачем? Я ведь только до вас идею довел. Вся работа – ребят из политеха.

– Вы продумали конструкцию.

– С чего вы взяли, что это я? Принцип работы известен с XIX века.

– Михаил Васильевич, мы газеты читаем. И отметили, что за вами уже несколько изобретений. Принцип работы, может быть и был известен, но принцип – не конструкция. Так что сомнений у нас в том, что это ваша наработка не было никаких. Как и… – скосился Владимир Григорьевич на разобранное оружие, лежащее на столе.

Фрунзе несколько смутился. Как-то он упустил из вида, что это все настолько очевидно. Вон – члены комиссии РККА как улыбки прячут. У них ведь аналогичные мысли.

Нервно дернув подбородком, он довольно шустро собрал карабин обратно. Проверил что все работает.

Взял в руки магазин. Двухрядный. Вполне себе обычный и привычный.

Зарядил в него патроны от Арисаки. Доработанные, со сточенными выступами фланца.

Вставил в оружие.

Взвел карабин. Снял с предохранителя.

Вложился.

И выстрелил.

И… прозвучал выстрел. А в мишень, что стояла в полусотне метров от него, попала пуля.

Еще раз выстрелил.

И еще.

И так пока не расстрелял весь магазин.

Проверил кожух ствола.

Теплый.

В принципе болтали, что он сильно нагревался. Но нет. За счет объема камеры торможения, перегрева особенного не происходило. А вести напряженную стрельбу нон-стоп с такого карабина вряд ли было бы реально. Он ведь не очередями бил. Отдача ощущалась. Но была существенно меньше, чем у трехлинейки. И, в целом, вполне комфортная. Из окна выбрасывателя никакого заметного пламени не вылетало. Да и ствол не сильно подбрасывало из-за правильного расположения приклада.

– Как вам Михаил Васильевич? – спросил Федоров.

За его спиной стоял Дегтярев и многие другие представители инженерно-технической группы, что занималась этим оружием. И все буквально пожирали наркома глазами.

– Много расчетов делали?

– Да почти и не делали. На глазок все. Просто прикинули общие габариты и попытались сделать. Это – третий образец. У первых двух мы с геометрией ствольной коробки промахнулись.

– А ударно-спусковой механизм, я так полагаю, вы чей-то взяли?

– Так и есть, – потупился Федоров. – От американского карабина Винчестера. Того, что с открытым курком. Он ведь взводится отъезжающим назад стеблем затвора. Вот. Только доработали немного. Совсем чуть-чуть. А то в изначальном виде оружие с ним било очередью.

– Магазин, я смотрю, вы тоже не тот, что был в ТЗ взяли? От ружья-пулемета Browning?

– Да, – улыбнулся Дегтярев. – Подогнав его под новые патроны. Вы же сказали, что скорость важнее.

– А по самой технологии что скажете? Проблем не возникнет?

– Да какие тут проблемы? – усмехнулся Дегтярев, ответив вперед Федорова. – Этот карабин можно будет на каких-нибудь велосипедных заводах наладить к выпуску. Или еще где. В мастерских даже.

– Сам затвор можно целиком на токарном станке изготавливать. При наличии подходящей оснастки. Сложностей никаких. – добавил Федоров. – Ударно-спусковой механизм – высекать прессом. На токарном только оси делать. При необходимости высечку можно заменить работу напильником. Ствольная коробка и магазин – даже без пресса жестянщики сделают. Только сварить останется. С кожухом пока нет ясности. Скорее всего фрезерование потребуется. Что еще? Ствол разве что. С ним всегда беда, но тут уже ничего не попишешь.

Нарком улыбнулся.

Еще немного пострелял.

Дал пострелять остальным представителям РККА, что с ним прибыли на этот полигон в Подмосковье. Буденному, Тухачевскому, Каменеву, Ворошилову и прочим. Спустив на эти игры всю тысячу патронов, что привез Федоров.

У них оружие вызвало несколько противоречивые чувства. Очень уж ему не хватало внешнего лоска. Полировки. Выделки. Но по существу отзывы были положительные.

– Ну что я могу сказать? Классно! – подвел итог Фрунзе, глядя на этого гадкого утенка на столе. – Делайте сотню экземпляров. И будем проводить испытания полномасштабные. И тысяч сто патронов. Посмотрим, что из этого выйдет.

– А каких патронов Михаил Васильевич?

– Что у нас есть по оснастке для патронов Арисака?

– Производство патронов прекращено из-за износа оснастки. – развел руками Федоров. – Из-за этого, среди прочего, и прекратили выпуск моих ружей-пулеметов. По сути – новые линии с нуля разворачивать требуется.

– А для стволов?

– Кое-что есть.

– Считай, что по калибру 6,5-мм ничего нету, – заметил стоящий рядом Дегтярев. – Из-за этого мне и сказали делать пулемет под патрон трехлинейки. А все задумки Владимира Григорьевиче зарубили.

– Ясно, – мрачно констатировал Фрунзе. – С итальянцами договориться не удалось. В теории они могут согласиться, а могут и нет. На них давят французы и англичане.

– Так как же быть?

Фрунзе задумался, замолчав. Он как-то не ожидал что Федоров с компанией справиться так скоро…

Японцы оснастку не продадут. Да и все равно ее переделывать придется. В чистом виде она не годится. С итальянцами переговоры идут не шатко ни валко, без какой-либо определенности. У англичан и французов ничего подходящего нет, да и не продадут. Немцы? У них нет нужных патронов. Остается пытаться что-то придумать с США, где бизнес в эти годы все еще выше политики. И если не мытьем, то катаньем можно решить очень многие вопросы. Ну или самим что-то пытаться изобразить.

Проблема в том, что тупо копировать чужой патрон было нельзя. Во всяком случае – нагло. Даже производство для пистолета ТТ предваряло официальная покупка лицензии и оборудования у германской компании DWM в 1930 году. У СССР в 1926 году на международной арене и без того имелись крупные сложности, связанные с национализацией предприятий в 1918 году. Это серьезно блокировало развертывание новых концессий, торговлю собственно советскими товарами и прочее, прочее, прочее. Поэтому в такой обстановке ввязываться в новый международный экономический скандал хотелось меньше все.

Конечно, шансы на покупку линии патронов оставались. Но сроки…