— Новые рецепты?

— Если рецепт будет объявлен всем, то количество конкурентов умножится, и мы быстро начнем видеть новые виды сладостей, ведь так? Вкусные сладости сделают людей счастливыми, так что если будет много разных людей, производящих их, и кексы начнут распространяться повсюду, то, думаю, что это будет хорошо.

— Хах, в действительности ты не заботишься о собственной прибыли, Мэйн. Быть торговцем не твое.

Мы с Фрейдой подписались снизу контракта. На этом контракт между мной и Фрейдой, гарантирующий ей монопольные права на год, завершен.

— Ну, чтож, объявление этого рецепта через год, потребует, чтобы я была рядом, не так ли? Если меня не будет, то я оставляю эту работу тебе.

— Хах! Я ставлю свою прибыль превыше всего. Если ты хочешь, чтобы этот рецепт был анонсирован, то тебе лучше быть здесь в следующем году, чтобы объявить о нем самостоятельно!

Она обиделась и отвернулась. Она выглядела так, как будто была готова заплакать.

Утро моей церемонии крещения было бурным, особенно для моей мамы. Она должна была приготовить завтрак, привести себя в порядок после него, и одеть моего отца и себя в свою единственную красивую одежду, так что, если бы я спала или медленно прожевывала свою еду, она бы точно разозлилась на меня. Таким образом, я запихала побыстрее свой завтрак в рот так быстро, что почувствовала, что могу задохнуться, и пока она убирала со стола, я ушла в спальню вместе с Тори, чтобы переодеться.

Благодаря тому, что и Тори, и моя мама постепенно делали небольшие дополнения к моей одежде то тут, то там, мое платье уже не только просто развивалось дополнительной тканью. Эти двое использовали свои навыки в изготовлении кружевных цветов, отточенных зимней работой, чтобы украсить платье небольшими цветами повсюду, и теперь оно почти было чрезмерно украшено. Если бы Бенно не позволил мне оставить оставшуюся нить от нашей зимней работы, то у них, вероятнее всего, не было бы материалов для этого.

Мое развивающееся цельное платье шуршало, пока я натягивала его через голову, как обычную футболку. Я обхватила синим поясом свою талию и крепко завязала его бантом. Концы пояса безжизненно свисали до голени.

— Мэйн, не должна ли ты обвязаться поясом дважды? — сказала Тори, нахмурившись.

Я развязала пояс и попыталась обернуть его вокруг себя дважды. Тем не менее, я думала, что была в состоянии так завязать его прошлой зимой, но сейчас он оказался немного коротким, так что я не могу больше завязать его в красивый бантик.

— А? Я что, слишком много ела? Я стала немного пухленькой?

— О, нет же! Ты просто стал немного побольше.

— А? Я стала больше?

— Наверное, да. Слушай, когда мы шили тебе платье, то оно висело у тебя под коленями, но сейчас же оно уже на середине коленей. Ты стал немного больше!

Кажется, я все же стала немного повыше время между зимой и летом. Если бы я была нормальным ребенком, то это было бы очевидным, но поскольку мой пожиратель заставляет меня расти слишком медленно, то я никогда не чувствовала, что я так сильно расту. Я стояла там, глубоко тронутая и дрожащая от радости, но Тори была немного прагматичнее. Она посмотрела на концы пояса, размышляя о том, как же все сделать.

— …Что бы я не придумала, такая длина просто не пойдет. Пояс будет выглядеть неопрятно в любом случае. Может, нам стоит его укоротить?

— О нет, — сказала я, — это была бы пустая трата времени. Все будет и так хорошо выглядеть, так что нет необходимости укорачивать что-либо. Я просто удвою его количество.

— Но это же не сработает?

— Я не буду оборачивать его вокруг себя дважды, я просто удвою бантик.

Я обмотала пояс вокруг себя, затем завязала на животе тугой, двойной бантик-бабочку. Затем, чтобы закончить наряд, я повернула пояс, чтобы бантик оказался у меня за спиной, как у кимоно.

— А как теперь выглядит? — Спросила я. — Длина в порядке?

— Так мило! Это так потрясающе! Как тебе удалось это сделать?!

— Эмм, нуу…

Пока я пыталась понять, как лучше же объяснить ей, моя мама ворвалась в комнату.

— Если вы уже закончили переодеваться, то сделайте прическу. Я пока переоденусь.

— Хорошоо! Я расскажу тебе позже, Тори.

Я быстро вышла на кухню и начала работать над волосами. Прошлой ночью вся моя семья использовала риншам, поэтому сегодня у всех волосы были гладкие и блестящие. Необычно, но мой отец выглядел так, как будто он хотел быть вовлеченным в это, поэтому я помогла вымыть ему волосы. Когда я попыталась спросить, почему он вдруг так заинтересовался, он сказал, что это потому, что Отто хвастался, как Коринна вымыла ему волосы. Похоже, он немного стал завидовать такому удовольствию жизни.

— Позволь мне помочь тебе, Мэйн.

Когда я начала расчесывать волосы, подошла Тори, ее глаза сверкали. Похоже, что, так как я делала ей прическу в день ее церемонии крещения, она захотела отплатить мне тем же.

— Раз уж ты сама делаешь все эти странные вещи с украшением волос, а я не могу тебе помочь в этом, то позволь мне хотя бы причесать твои волосы.

— Хорошо! Спасибо тебе.

Я отдала ей гребень, и Тори приступила к работе, напевая самой себе. Кажется, она была в хорошем настроении.

— У тебя такие прямые волосы. Они такие красивые! Они еще и хорошо пахнут.

— Наши волосы ведь пахнут одинаково, понимаешь?

Когда Тори закончила, я поблагодарила ее, а затем потянулась за шпилькой, мои волосы развевались позади меня. Я взяла шпильку, стараясь не раздавить нежные цветы, а затем подняла волосы, как обычно. Даже если бы я подумала, попробовать сделать более сложную прическу, то все равно мои волосы не могут быть связаны ниткой, поэтому вся идея быстро бы отверглась.

— Хорошо…

Несмотря на то, что я уже использую другую шпильку, я уложила волосы так же, как и всегда, поэтому я закончила с ними почти сразу же. Эта шпилька была несколько тяжелее, чем тот простой стержень, который я обычно использовала, и стоит сказать, что всякий раз, когда я покачиваю головой, то маленькие цветочки, свисающие со шпильки, качались взад и вперед. Пока я начинала веселиться, качая головой, Тори взволнованно хлопнула.

— Вау, мило! — восхитилась Тори. — Это просто идеально соответствует твоему цвету волос! И так замечательно видеть, как они развиваются, когда ты двигаешь головой.

— Тебе наряд подходит очень хорошо, Мэйн, — сказала моя мама.

— Ты похожа на принцессу, — подметил мой отец. — Ты будешь самым милым ребенком на всей церемонии!

Мои родители уже закончили переодеваться и вышли из спальни, начав меня нахваливать, говоря, как же хорошо я выгляжу в своем новом платье. Я была рада за все эти откровения, похвалы, но это также немного смущало.

— Эй, папочка, разве ты не тоже самое сказал Тори?

— Конечно! — ответил он, хватая меня и Тори в каждую из своих рук. — У меня две самые симпатичные дочери во всем мире.

Тори и я закричали, пытаясь освободиться. Он хихикал, отказываясь нас отпускать.

— Аааа! Ты испортишь мне прическу!

— Хватит уже! — сказала моя мама. — Если у вас есть достаточно времени на шалости, тогда выходите уже.

Мой отец сразу же отпустил нас, как только она это сказала, но уже было слишком поздно. Пока я переводила дыхание, моя мама посмотрела на меня, вздохнув.

— Мэйн, тебе необходимо снова уложить волосы, — проговорила она.

— Извини, — сказал мой отец, пытаясь извиниться.

Я улыбнулась ему, затем вытащила шпильку, стряхнула волосы, вставила ее обратно и все готово. Конечно же, мои волосы никогда не смогут быть уложены в какую-либо чрезвычайно сложную прическу, но благодаря своей своеобразной гладкости, даже если они будут немного взъерошены, то все, что нужно сделать, это немного расчесать их рукой, чтобы уложить их вновь.

— Похоже, что все уже начинают собираться снаружи, — сказала Тори, широко открывая входную дверь и махая нам. Мы спустились вниз и направились на площадь вокруг колодца, где уже начали собираться многие наши соседи.