— Так вы возьмете меня с собой? — спросил он.

— Я сделаю как обещал.

Леннар пришпорил коня и постарался затеряться среди других всадников, сопровождавших тана и короля.

Кадан ждал до окончания дня. И когда они остановились в деревне на ночлег, продолжал ждать. А затем ждал и весь следующий день — но Леннар больше не приближался к нему.

Они вернулись в замок на третий день, поздним вечером, и Кадан сразу же отправился спать. В ту ночь ему не снилось ничего — так он устал.

А когда наутро поднялся и отправился к башне Леннара, чтобы задать наиболее волновавший его вопрос, то обнаружил, что она пуста.

— Куда он делся? — прокричал Кадан, врываясь в покои к отцу.

Апартаменты самого тана занимали семидесятиярдовое крыло, возвышавшееся над скалой. На первом этаже находились винный погреб, людская, кухня и арсенал, на втором — ковровая комната, пол которой покрывали мягкие ковры, и хозяйская спальня.

Отец сидел на скамье у окна и читал донесения с мест.

— Делся — кто? — спросил тан.

— Леннар. Сэр Леннар. Где он?

Тан поднял бровь.

— Сэр Леннар вынужден был срочно покинуть наш замок. Тебе ли не знать — ты ведь сам просил передать письмо. И не кричи, пожалуйста, Кадан, об этом не должен узнать никто.

Кадан бросился к окну, выходившему на плоскогорье, в надежде разглядеть всадника, едущего прочь — но над долиной стоял туман. И только кое-где проступали скалистые края берегов озера и виднелась коричневатая вода.

Кадан испустил протяжный стон и ударил кулаком по стене.

* В мифологии андрогины — мифические существа-предки, перволюди, соединяющие в себе мужские и женские признаки. За то, что андрогины пытались напасть на богов (возгордились своей силой и красотой), боги разделили их надвое и рассеяли по миру. И с тех пор люди обречены на поиски своей половины.

Не желая демонстрировать свое тесное знакомство с таном Локхартом, Леннар принял решение не садиться на корабль в ближайшем порту, а обогнуть залив и отправиться в Абердин. Оттуда на материк везли рогатый скот, лососину, выловленную у северного побережья, яйца, масла, свинину и хлеб, так что найти попутное судно Леннар ожидал без особых проблем.

Путь Леннара снова пролегал на юг. Стуча копытами по камням шотландского плоскогорья, конь нес его мимо озер, наполненных мутной от поднявшейся тины водой. По витиеватым дорожкам, опоясавшим склоны гор. И далее, к берегам Северного моря*, где можно было погрузиться на корабль и отправиться к берегам континента.

День за днем накрапывал бесконечный серый дождь. Плащ промок насквозь, и попона, которой Леннар накрывался по ночам, не согревала совсем.

Он старался избегать городов и сел, чтобы лишний раз не вставать перед выбором — нарушить устав и скрыть от людей свой крест или умереть.

Только к концу десятого дня путешествия он снова укрыл плечи дерюгой. Спешился и, ведя коня в поводу, вошел на улицы Абердина.

Портовый город на восточном побережье Шотландии встретил его шумом торговых улиц и криками зазывал, которым любая погода была нипочем.

Он шел, низко опустив голову, прикрытую капюшоном, и, стараясь не выдать гордой осанки рыцаря, исподлобья оглядывался по сторонам.

Свиток с письмом обжигал ему грудь. До сих пор он был единственным, что Леннару удалось уберечь от дождя.

Добравшись до порта, он обнаружил к тому же, что все корабли, что стояли у причалов, собираются плыть на север, а не на юг — куда ему было надо.

Походив вдоль пристани, он нашел все-таки матроса, чей корабль готовился к отплытию на юго-восток — в Фландрию.

— Конечно, мы возьмем пассажира, — сказал тот, с сомнением разглядывая его, — но это будет стоить пятнадцать серебряков. Спать придется на палубе, само собой — у нас нет кают.

— Хорошо, покажите, с кем я могу поговорить, — согласился Леннар. Для него значение имел только срок.

Но и капитан корабля не собирался отправляться прямо сейчас: он сообщил, что только что его наняли доставить груз мехов в Антверпен, и придется ждать до утра, пока будет происходить погрузка. Антверпен вполне устраивал Леннара.

Взяв задаток за проезд, он сказал Леннару, чтобы тот возвращался с утра.

Леннар со вздохом развернулся и собрался было покинуть причал, когда увидел фигурку в черном плаще с капюшоном у самого входа в порт.

Леннар прищурился.

Преследование чудилось ему всю дорогу от замка Уик. Потому он и спешил так: во чтобы то ни стало следовало доставить в командорство письмо, даже если там содержался отказ.

То всадник мелькал среди деревьев или скал, то вдалеке Леннару слышался чей-то крик. Возможно, и сейчас перед ним стоял всего лишь портовый вор — но Леннар должен был убедиться, что это не шпион англичан.

Он решительно направился туда, где расположилась фигура в капюшоне.

Тот, кажется, заметил, что привлек к себе излишнее внимание, и, развернувшись, торопливо направился к ближайшему проулку.

Леннар ускорил шаг, намереваясь последовать за ним, но навстречу ему попалась группа подвыпивших моряков. Он попытался миновать их, не вступая в конфликт, и когда это ему наконец удалось, обнаружил, что человек в капюшоне уже исчез.

Леннар остановился, размышляя, что теперь.

Ночевать на улице было опасно — во сне он мог лишиться письма. В хороший трактир его бы в таком виде не пустил никто — но все же Леннару не оставалось ничего, кроме как попытать счастья.

Отыскав небольшую таверну у входа в порт, Леннар отдал хозяину несколько золотых и взамен получил комнатушку под лестницей на одну ночь.

Когда, поужинав в общем зале, Леннар спустился туда, он обнаружил, что каморка оказалась не такой уж плохой. Помимо кровати и грубого деревянного стола в ней даже имелось окно.

Потушив свечу, оставленную ему хозяином, Леннар стянул тунику и, аккуратно сложив ее, повесил на спинку кровати. Подошел к окну и выглянул наружу.

Там, в полумраке улицы, в тусклом свете луны, ему снова почудился бесформенный силуэт. Сомнений быть не могло — кто-то следил за ним.

Однако ночью Леннар не мог поделать с преследователем ничего.

"Скоро я покину порт, — подумал он, — и дело, так или иначе, будет решено".

Он захлопнул ставни, опустился на кровать и уснул.

Вставал Леннар до рассвета. Он омыл лицо травами, произнес необходимые молитвы и снова направился в порт.

Корабль уже готовился к отплытию и, поднявшись на борт и устроив коня, Леннар нашел себе место на корме.

Спал он плохо, и потому теперь, когда борта корабля мерно покачивались на волнах, его снова стало клонить в сон.

Он не заметил, как задремал. Во сне ему, как все прошедшие ночи, чудился Кадан. Леннар стоял во дворе замка Уик. Вокруг царила ночь. И только бледный свет звезд заливал серебром полумесяц лица, видневшегося в стрельчатом окне гранитной башни. На Кадане не было ничего, кроме простой белой рубахи, сползшей с плеча, но именно таким он казался Леннару ближе всего. Даже во сне он с трудом мог справиться с желанием сорвать бесполезную ткань, не прикрывавшую ничего, и начать целовать: это плечо, плоскую грудь, впалый живот. А может быть, что-то еще.

Леннар сходил с ума и понимал это даже теперь. Он одержим — и теперь, во сне, готов был признаться себе, что демоны одолевают его. Один демон. Имя которому Ка-дан.

Леннар открыл глаза и обнаружил, что произносит имя шотландца — вот так же, обрывисто, вслух, по слогам. И это имя звучит знакомо — как будто Леннар знал его всю жизнь.

В следующую секунду, однако, он понял, что не собственный голос стал причиной его пробуждения, а разгоравшийся на штанцах скандал.

Корабль уже покинул залив, и серые тучи немного расступились перед ним. Дождь прекратился, но судно по-прежнему окружал туман. Так что со своего места Леннар с трудом смог разобрать, что происходит там, на другой стороне корабля. Зато слышал голоса.