Готовящийся бал должен был стать гвоздем сезона, и даже Маргарет чувствовала это, хотя не разбиралась во всех нюансах светских отношений. В доме с утра царило приподнятое настроение. Даже загадочный Дупта, казалось, несколько просветлел. И Фелис.

– Маргарет, ты заметила, как изменилась Фелис, с тех пор как мы здесь? – произнесла Ребекка, словно прочитав ее мысли. – Все ее недомогания вроде бы кончились, она мне кажется сейчас здоровее, чем когда-либо.

Маргарет кивнула:

– Странно, но я как раз подумала об этом. И ты знаешь, здесь спится много лучше. – Она слегка покраснела, и Ребекка это заметила.

– Неужели все это время на острове ты думала о нашем ночном визитере? Но ведь с тех пор как мы обнаружили тайный ход, прошло уже несколько месяцев. Я за это время ничего необычного больше не замечала. А ты?

– Я тоже, – смущенно призналась Маргарет, – но все равно была напряжена, почти каждую ночь боялась, что это снова случится. Ко мне никто не приходил, но странную музыку я слышала еще один или два раза. Я в этом уверена. Во всяком случае, до приезда в Саванну я ни разу с тех пор по-настоящему не выспалась.

– Непохоже, чтобы в этом доме тоже был тайный ход. Однако мне кажется странным, что здесь все ведут себя как-то иначе.

– А может быть, все дело в Армане? Ведь он единственный, кого здесь нет. – Маргарет задумалась. – Мне кажется, он сильно раздражал своего отца.

Боясь как-нибудь себя выдать, Ребекка отвернулась. Образ жизни, какой они вели в Саванне, был достаточно суматошный, к тому же она постоянно общалась с Жаком, и тем не менее… в мыслях то и дело возвращалась к Арману и к тому эпизоду на холме, вспоминая о нем гораздо чаще, чем хотелось бы. И хотя длилось это всего какую-нибудь минуту, а то и меньше, но память о прикосновении его рук, губ, мысли о том, как он прижал ее тогда к себе и какие чувства при этом в ней всколыхнулись, вытеснить из своего сознания ей никак не удавалось. Почему теперь, находясь так близко от заветной цели, так близко от Жака, она продолжает думать об этом неотесанном Армане?

Ребекка улыбнулась.

В Саванне Жак стал еще более внимательным, чем когда-либо. Она полагала, что этому способствовало появление многочисленных поклонников. Ничто лучше не раздувает пламень в мужчине, как появление соперника. А если соперников много? Такова природа мужчины – он может находиться рядом с женщиной и быть к ней лениво-равнодушным, но, стоит ему обнаружить, что эту женщину жаждет кто-то другой, мужчина сразу же начинает жаждать ее с утроенной силой. А в том, что Ребекка была действительно желанна почти каждому мужчине, сомнений не возникало.

В ее пользу действовало и еще одно обстоятельство. Незадолго до их отъезда в Саванну случилось так, что она проходила мимо гостиной, где беседовали Эдуард и Жак. Несколько слов, которые она уловила, заставили ее остановиться и прислушаться.

– Сынок, – говорил Эдуард, – ты не считаешь, что пришло время серьезно подумать о женитьбе? Понимаешь, тебе уже почти тридцать – самая пора произвести на свет наследника. Я не так уж молод, ты это знаешь, и существование мое не вечно. Подари мне и матери радость видеть своих внуков, пока мы еще окончательно не одряхлели.

Жак ответил не сразу, голос его был тихим и неуверенным:

– Я полагаю, вы правы, сэр. Каюсь, я действительно пока об этом не много размышлял. Война, понимаете…

– Ерунда все это, мой мальчик! Война кончилась, и ты теперь дома. Почему бы тебе не остепениться?

Я не вижу причин, которые бы этому препятствовали. И самое главное, кандидатур предостаточно. В Саванне полным-полно достойных девушек на выданье. Но при чем тут Саванна, когда прямо здесь, под одной с тобой крышей, живут две такие красавицы. – Эдуард хохотнул. – Имеющий глаза да видит. А у меня есть глаза, и я вижу, как ты смотришь на Ребекку; не укрылось от меня и то, как она смотрит на тебя. Девушки красивее тебе просто не найти. А что же касается ее семьи и состояния, то тут дела обстоят еще лучше. Ее отец достаточно богат и даст за ней приличное приданое. В этом я уверен. И препятствий к браку никаких нет – она хотя тебе и родственница, но очень дальняя. Не двоюродная сестра и, кажется, даже не троюродная. Выбирай: либо она, либо Маргарет – каждая из них могла бы стать тебе отличной женой.

Ребекка почувствовала, что ее лицо горит, но скорее от радости, чем от смущения. Она была достаточно взрослой, чтобы понимать, насколько важным фактором при принятии решения о браке является материальное благосостояние семьи жениха и невесты. Эдуард был совершенно прав: отец даст ей в качестве приданого приличную сумму. И брак этот у него тоже не вызовет никаких сомнений, потому что войти в близкое родство с семьей своего американского кузена было бы для отца' желательно. Она задержала дыхание, стараясь не пропустить ответ Жака.

Заговорил он опять не сразу и очень тихо.

– Вы правы, отец. Я не отрицаю, что сильно увлечен Ребеккой и постоянно ищу ее общества. А найдется ли мужчина, который бы вел себя иначе? Тем не менее я не уверен, что готов к женитьбе.

Раздался шлепок. По-видимому, Эдуард хлопнул сына по плечу.

– Так в чем же дело, сынок? Приобрети, пожалуйста, эту уверенность как можно скорее. Помни, время пришло.

В этот момент Ребекка услышала шаги: по коридору кто-то шел. Она оглянулась и увидела, что в ее сторону идет горничная. Приняв озабоченный вид, Ребекка поспешила в противоположном направлении.

Эдуард прав, Жак должен принять решение, и как можно скорее. Сколько можно тянуть? И она поможет ему принять это решение! Сегодня вечером, на балу, будут присутствовать претенденты в женихи в наиболее полном составе. Она решила флиртовать со всеми напропалую. Если и это не подвигнет Жака сделать предложение, она заведет разговор сама. Конечно, девушке не подобает начинать разговор на такую тему, но, будучи красивой и желанной, Ребекка всегда была способна совершать поступки, на которые другие женщины никогда бы не решились. Она все это сделает тонко, только подтолкнет, а сама далеко, конечно, заходить не будет. Но сегодняшний вечер должен стать особенным. Сегодня Жак должен сделать ей предложение!

Повернувшись к Маргарет, она некоторое время задумчиво на нее смотрела. У кузины были сверхъестественные способности предсказывать будущее. От ее пророчеств бывало даже страшно. Ребекка никогда не обращалась к Маргарет с просьбой открыть, что ждет ее впереди. Но сейчас ей очень захотелось узнать, какие по этому поводу у Маргарет имеются предчувствия.

– Маргарет, – сказала она, – тебе известно, что я хочу выйти замуж за Жака, не так ли?

Маргарет подняла голову, не выразив никакого удивления:

– Конечно. Думаю, я знала это с самого начала. Ребекка придвинула свой стул ближе.

– Отлично! И что ты думаешь по этому поводу? Какие у тебя предчувствия? Мы поженимся?

Маргарет отвернулась и начала рассматривать свое отражение в зеркале.

– Что ты имеешь в виду? Откуда мне это может быть известно?

Ребекка улыбнулась и погрозила пальцем.

– Ладно тебе, Мэгги. Ты прекрасно знаешь, что мне известны твои способности предсказывать будущее. Очень часто эти пророчества сбываются. Ну так скажи мне, что ты сейчас чувствуешь насчет меня и Жака? Обещаю, что не расстроюсь, если ответ будет не таким, какой мне бы хотелось услышать.

Внезапно почувствовав раздражение, Маргарет швырнула на стол расческу.

– А мне безразлично, расстроишься ты или нет! И не зови меня Мэгги. Ты прекрасно знаешь, что я не люблю говорить на эту тему. Мне это неприятно.

Маргарет была почти уверена: в Индии случилось что-то страшное. Однако она надеялась, что ее предчувствия ошибочные – такое иногда тоже случалось. Поэтому вести разговоры о пророчествах было для нее просто непереносимо.

Подобный взрыв раздражения у неизменно спокойной и терпеливой Маргарет застал Ребекку врасплох.

– Пожалуйста, Маргарет, – теперь она заговорила льстивым, вкрадчивым голосом, – не будь такой противной.