- Ебическая сила! - выругался он, - Что за хуйня у тебя в голове? Откуда столько шума? И...тебе надо высушить одежду.

Что? Причём здесь одежда!? Но он мыслит быстрее и просто пропускает через меня тепло, что рождает его огненная природа. Сложно описать ощущения от первородного огня, это как домашний очаг, как ласковый огонь после долгой холодной ночи. Это тепло моего Хозяина.

Одежда на мне постепенно высыхает, и тут я понимаю, почему это нужно было сделать: на мне белая рубашка из тонкого хлопка, которая облепила моё тело и стала будто прозрачной.

Он отпускает меня, и снова возвращается шум.

Шум. Гул... как настраивать старое радио и словить сразу все волны. Это охренеть-как-неприятно! Я молчу, ничего не могу ему ответить, меня жутко тошнит. Просто смотрю на него, ловя каждое мгновение.

Я мазохистка. Но только присутствие Винсента даёт мне ощущение жизни. Всё сразу приобретает краски. И чёрт с ним, что краски мрачные, это всё равно придаёт смысл. Я чувствую... сейчас стыд, бессилие, безнадёжность, неволю и... дикое, просто невероятно меня поглощающее обожание к нему. Собственно, из-за последнего чувства остальные обостряются до предела.

А он всё ещё злой и всматривается в меня, ища дефекты:

- Почему ты не даёшь асклепам себя обследовать?

- Потому что ни один гад ко мне не притронется. Будь то лекарь или Архангел Гавриил.

В его глазах буквально на долю секунды пробежала искорка. Он чувствует свою значимость, ведь только что держал меня в своих руках, как букашку, мог раздавить или пустить дальше.

И только он может это сделать.

- Тебя надо обследовать, это правило для всех. Я раньше не подпускал к тебе асклепов, пока ты адаптируешься, но сейчас ты обязана сделать это.

- Нет, - твёрдо отвечаю я, сама себе удивляясь. Я Ему реально перечу. Я охуела.

Реакция не заставила себя ждать: он снова начал накаляться, а медальон выжигать мне плоть. Откидываю голову на каменную стену и закрываю глаза. Пусть кричит. Пусть.

Мне бы молнию, глоток жизни.

Он разворачивает к себе спиной и рвёт на мне рубашку, под которой только бюстгальтер. Что он делает!? Я открываю глаза и упираюсь лбом в холодную стену. Резок, сух, безжалостен. Ярость исходит от него потоками. Он хочет меня изнасиловать? Я не хочу в нём разочароваться... только не в нём!

- Милорд, что вы делаете? На изнасилование не тянет.

- За кого ты меня принимаешь? Я тебя сейчас сам осмотрю, раз ты такая недотрога.

- Моё полуголое тело вы уже видели...

- Заткнись! - рявкает он.

Нет, я не хочу, чтобы он меня осматривал, это унизительно. Ещё и эта жуткая рука цвета смерти... Его руки властно гуляют по моей коже, где-то надавливая. Он шепчет какие-то заклинания, я чувствую, как оставшиеся шрамы от недавних ожогов затягиваются, как и пожелтевшие уже синяки. Он убирает мои волосы, трогает шею... надавливает на какую-то очень чувствительную точку на затылке до жуткой боли. Терплю. Разворачивает меня к себе лицом, и я слышу:

- Ебанный в рот... - его шёпот звучит из сжатых зубов.

Его лица я не вижу, мои глаза закрыты. Он устраняется от меня на секунду. Слышу его глубокий вдох. Он смотрит на мою грудь в лифчике. У меня развитая грудь - нечего жаловаться.

- Проблемы, Милорд? - тихо спрашиваю его, - Впервые видите женскую грудь?

- Ой, заткнись!

Снова касается меня, напряжён. Снова шепчет заклинания. Прячу руку от него. Чувствую, как он расстёгивает ремень на моих штанах. Открываю глаза.

- Нет-нет-нет...

- Что не так, Миледи? - говорит он надменно.

Всякий раз, когда он называет меня "Миледи", это звучит очень жёстко, поучительно, высокомерно... это обращение обжигает меня холодом. Его рука гуляет внизу моего живота слева, там, где раньше были четыре родинки, а с переходом на первый уровень они сплелись причудливым знаком магии. Хозяин нетерпеливо присел передо мной на корточки и начал разглядывать знак.

- Беда... - его голос прозвучал обречённо.

- Что?

- Появилось, когда стала Примагом?

- Да.

- Кто-нибудь его видел?

- Думаю да. Моя команда, когда промывала раны.

- Никому больше не показывай. Эти идиоты всё равно ничего не поняли, скорее всего. Только Бальтазар... я поговорю ним.

- И как я скрою это?

- Блядь, место ведь не на виду!

Ну это да... у меня брюки с заниженной талией, и знак торчит лишь процентов на 10. Как айсберг. Дело ещё и в том, что руки Хозяина сейчас тоже там, а это место почти интимное.

- Сигил можно скрыть, - начал он, - Для этого просто нужно сдерживать то, что подтверждает знак.

- Но это ведь метка... силы.

- Значит, сдерживай её.

- Милорд, что вы недоговариваете?

Он отогнул брюки, под которыми были трусики, и отодвинул кружево, обнажая мою метку полностью. Его руки хоть большие и сильные, но такие мягкие... нежные. Я верю ему, мне не страшно, что он сделает мне больно. Его палец обвёл контур сигила и из его губ вырывался тяжёлый вздох:

- Знаешь, знаки ведь они... разные. Есть места на теле, где энергия ставит свои метки, там, где энергия подтверждает воина, можно увидеть много вариаций подтверждения, в знаке Вечности, который по совместительству и любви, и в знаке Дружбы скрыты послания и имя человека, который оставляет своё чувство. Сигил - это зашифрованный отклик, характеристика энергии, своеобразное резюме мага. Схожи только общие очертания метки, всё остальное почти индивидуально. Только... вариантов знака силы не так уж много, и твой меня сильно беспокоит, - он посмотрел на меня снизу-вверх очень серьёзно, - Сейчас я полностью тебя раздену, готова?

- Со мной всё хорошо, я здорова как бык. Вся, полностью! - говорю я какой-то бред, и снова медальон не даёт мне врать.

- Не ври мне. Лучше терпи, тем более это твой выбор, - он расстёгивает пуговицу моих брюк. Отвожу взгляд, отворачиваюсь. Стыдно. Унизительно, хочу провалиться под землю.

- Я согласна на осмотр асклепа, - мой голос звучит неуверенно.

- Поздно. Ты убила местного.

- Линда... её я не трону. Пусть осматривает, хоть кишки мне перебирает, но только не вы...

Резко отстраняется. Взгляд холоднее айсберга. И как только он перестал меня касаться... снова эти ебучие голоса, от которых резко накатила тошнота.

- Ты позеленела.

- Тошнит, - говорю я, едва шевеля губами.

Господи, ну почему всё так сложно? Я так хочу сейчас оказаться в его объятиях, а вместо этого снова съезжаю по стенке на пол. В полуобморочном состоянии вижу его тяжёлый взгляд.

Странно. Он уже не злой. Он другой... боль? Обида? Что это? Не понимаю. Господи, какой же он сложный. Он встаёт и делает шаг назад, теперь я его не вижу, потому что голоса в моей голове уже не говорят, они оглушающе кричат... что? Не разберу, и не хочу разбирать, я хочу от них избавиться.

- Уберите эти голоса, пожалуйста... - взмолилась я.

В его взгляде нет жалости, там уже жёсткое сформулированное решение и он его оглашает:

- Сдай оружие, это приказ. Получишь обратно, когда будешь себя контролировать.

- Нет... я исправлюсь, у меня получится!

- И ты пройдёшь осмотр у Линды, как только яд из организма уйдёт, - продолжает он.

- Яд?

- Не тупи, Алиса. Тебя отравили. ОПЯТЬ! Я принесу противоядие для тебя через час. Выпьешь не медля!

Я чувствую, как тепло, исходящее от Хозяина испаряется. Он оставил меня наедине с голосами, кричащими "Освободи нас, Квинтэссенция".

Он появился в холодной пещере под водопадом, где Алиса сидела около стены и бормотала что-то на своём языке. Это было похоже на стишок или скороговорку, но Блэквеллу был не понятен смысл. Он подошёл к ней, властно убрал руки от лица и влил в её приоткрытый рот содержимое склянки.

- Теперь нужно ждать, - сказал он не столько ей, сколько себе.