— Она милее, чем я помню, — Таннер улыбнулся. — У нее твоя улыбка.

Я ухмыльнулась и поблагодарила его, несмотря на то, что ее улыбка больше напоминала улыбку Стивена.

— Итак, у меня кое-что есть для тебя, иди сюда, — он привел меня в заднюю комнату, где стоял накрытый чехлом автомобиль. Когда он снял чехол, мои ноги подкосились.

— Как? — ошеломленно спросила я, обходя вокруг джипа и пробегая по нему пальцами. Джип Стивена выглядел новее, чем раньше. — Он же был полностью разбит.

— Ах, синяки и шишки всегда излечиваются.

— Это, должно быть, стоило целое состояние.

Он пожал плечами.

— Стивен был моим лучшим другом, как и ты. Я просто хотел, чтобы у тебя было что-то знакомое, когда ты вернешься домой.

— Ты всегда знал, что я вернусь обратно?

— Мы все надеялись, — Таннер прикусил нижнюю губу, когда посмотрел на джип. — Я до сих пор не могу перестать винить себя. За неделю до несчастного случая я просил его заехать ко мне в магазин, чтобы я мог проверить машину. Он сказал, что все было хорошо в течение нескольких месяцев. Я не смог бы помочь, но все время думаю, что, возможно, заметил бы неполадки с машиной, если бы он заехал повидаться со мной. Если бы он позволил мне залезть под капот, то, возможно, Стивен бы до сих пор… — Таннер замолчал.

— Это не твоя вина, Таннер.

Он всхлипнул и натянуто улыбнулся.

— Ага, хорошо. Просто эта мысль постоянно крутится у меня в голове. Ладно, теперь давай, залезай внутрь.

Я шагнула к водительскому сиденью и села в машину. Закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, положила руку поперек пассажирского сиденья, ожидая прикосновения другой теплой руки. Не плачь. Не плачь. Я в порядке. Я в порядке. Потом я почувствовала хватку другой руки, и, открыв глаза, увидела маленькую руку Эммы, которая с перемазанным шоколадом личиком сидела рядом со мной. Она широко улыбнулась, вызывая у меня такую же улыбку.

— Ты в порядке, мама? — спросила она.

Один вдох.

— Да, детка, я в порядке.

Таннер подошел ко мне и вложил ключи мне в руку.

— Добро пожаловать домой, дамы. Помни, если тебе нужно, чтобы я помог с газоном или с чем-то еще, просто дай мне знать.

— Клещ уже сделал это! — воскликнула Эмма.

Таннер приподнял бровь.

— Что?

— Вообще-то, я наняла парня, который сделал это. Ну, вроде. Я все еще должна ему как-то заплатить.

— Что? Лиз, я мог бы сделать это для тебя бесплатно. Кого ты наняла?

Я знала, что ему не понравится ответ.

— Его зовут Тристан…

— Тристан Коул?! — Таннер пробежался пальцами по лицу, которое становилось красным. — Лиз, он мудак.

— Он не такой, — хорошо, он мудак.

— Поверь мне, он такой. Он и на работе такой же. Ты знаешь, что он работает на старого маразматика, мистера Хенсона?

Не знаю почему, но слова Таннера про мудака заставили меня почувствовать себя, как будто он говорил обо мне.

— Это действительно грубо, Таннер.

— Он безумен. И Тристан опасен. Просто… позволь мне справляться с работой возле дома. Боже. Я ненавижу то, что он живет по соседству с вами.

— Он сделал прекрасную работу. И это действительно не важно.

— Важно. Просто ты слишком доверчива. Ты должна использовать свою голову больше, чем сердце. Тебе следует думать, — ауч. — Мне это не нравится, Лиз. И без сомнений, Стивен тоже был бы не в восторге от этого.

— Ладно, хорошо. Его на самом деле больше нет рядом, — прошептала я, чувствуя себя немного смущенной и достаточно обиженной. — Я не идиотка, Таннер. И могу справиться с этим. Просто… — я сделала паузу, выдавливая улыбку. — Спасибо тебе за это. За джип. Ты понятия не имеешь, как много это значит для меня.

Должно быть, он что-то увидел через мою поддельную улыбку, потому что положил руку на мое плечо.

— Прости. Я дурак. Я просто беспокоюсь. Если что-то случится с вами…

— Я в порядке. Мы в безопасности, клянусь.

— Хорошо. Уезжай отсюда, пока я не сказал что-то еще, о чем буду сожалеть, — он ухмыльнулся. — Эмма, позаботься о своей маме, хорошо?

— Зачем? Я ребенок, а не она, — возразила Эмма. Я не смогла удержаться от смеха, потому что она была на сто процентов права.

Элизабет

Каждую пятницу, после того, как я оставляла Эмму в доме ее дедушки и бабушки, я шла в город на фермерский рынок. Все горожане приходили в центр Мидоуз-Крик, чтобы продать или обменять свою продукцию. Аромат свежеиспеченного хлеба, выставка цветов и сплетни маленького города всегда создавали уникальную атмосферу.

Мы со Стивеном всегда приходили на рынок за свежей рассадой, так что по пятницам, когда поступали саженцы роз, я стояла в середине всего этого великолепия, вдыхая воспоминания и выдыхая боль.

В течение недели, до моей еженедельной поездки на фермерский рынок, я постоянно замечала Тристана, ходившего вокруг. Мы не говорили с тех пор, как он подстриг мне траву на моем дворе, но я не могла перестать думать о его грустных глазах. Я не могла перестать думать о его жене и сыне. Когда он их потерял? И как? Как долго Тристан живет в своем кошмаре?

Я хотела знать больше.

Иногда я видела его, заходящего в сарай на его заднем дворе, и он оставался там в течение нескольких часов. Единственный раз он был снаружи, когда разрезал дерево на настольной пиле, а потом вернулся внутрь и продолжил скрываться там.

Всякий раз, когда он проходил мимо меня, мои щеки краснели, и я отворачивалась, делая вид, будто не видела его. Хотя, на самом деле, я его видела. Всегда его видела, и, я не была точно уверена, почему.

Все говорили мне, что он черствый, и я верила им. Я видела суровую истинную сущность, что жила в Тристане. Но также видела и другую сторону, которую многие не замечали. Я видела, как он сломался, когда узнал, что с Зевсом все будет в порядке. Я видела, как он медленно раскрывался, рассказывая о потере жены и сына. Я видела нежную, сломленную сторону Тристана, ту, что многие не разглядели.

Сейчас, стоя в центре фермерского рынка, я была так заинтригована другой стороной Тристана. Каждую неделю он ходил вокруг, как будто никого не видел. Он был сосредоточен на своей миссии, которая всегда включала в себя сумки с продуктами и свежие цветы. Затем он исчезал за холмами, останавливаясь возле моста, где всегда передавал все продукты и цветы бездомному человеку.

Пока он передавал сумки парню, я находилась в нескольких метрах от него, поскольку направлялась домой. В тот момент, когда подошла к нему, я не смогла скрыть искреннюю улыбку. Он начал идти в направлении своего дома.

— Эй, Тристан.

Он посмотрел в мою сторону пустым взглядом.

И продолжил идти.

Это было так, будто мы вернулись в первый день. Я ускорила свои шаги, чтобы не отставать от него с его длинными шагами.

— Я просто хотела сказать, что думаю, что это было действительно славно. То, что ты делаешь для этого человека очень мило. Я думаю, что это действительно…

Он обернулся и сделал шаг в мою сторону. Его челюсти сжались, и он прищурил свои глаза.

— Какого черта ты думаешь о том, что я делаю?

— Что? — я запнулась, смущенная его тоном.

Он подошел ближе.

— Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня?

— О чем ты говоришь?

— Я хочу кое-что прояснить для тебя, — резко прошептал он. Тристан моргнул один раз перед тем, как его штормовые глаза пригвоздили меня к месту. — Я не хочу путаться с тобой ни в каком случае, виде или форме. Понятно? Я подстриг твой чертов газон потому, что ты раздражала меня. Это все. Я не хочу больше ничего делать, так что перестань бросать на меня чертовы взгляды.

— Ты д-думаешь, что я запала на тебя? — закричала я, когда мы достигли вершины холма. Он поднял бровь и подарил мне взгляд, который словно говорил, что именно так он и думает. — Я думаю, что это было славно, понятно? Ты даешь парню еду, ты, придурок! И я не пыталась пригласить тебя на свидание или давить на тебя, я просто хотела поговорить с тобой.