Не могу сказать, что кого-то из торговцев удивил пятнадцатилетний пацан, фланирующий меж стоек с оружием и различным снаряжением, нет, поглядывали, конечно… но так, исключительно для порядка. А когда я заинтересовался парой «Берреров» Зауэра, мощными автоматическими стволами под знакомую мне стрелку, один из приказчиков тут же нарисовался рядышком. И, ничуть не смущаясь возрастом возможного покупателя, начал заливаться соловьем о непревзойденном качестве этого творения тевтонов, не забыв мимоходом упомянуть, что это оружие предназначено исключительно для одаренных. А то я не знаю… В «Девятке» не раз из такого стрелял. Хорошая машинка. Мощная, скорострельная… но не слишком. Под разгоном с такой работать – одно удовольствие.

– Сколько?

– Хм-м… – продавец споткнулся на полуслове, хлопнул белесыми ресницами. – Восемьсот семьдесят рублей.

– Две штуки, пожалуйста. И пару коробок зарядов к ним. С кристаллами, разумеется, – кивнул я.

М-да, кусаются цены… С другой стороны, чем не способ сдержать покупательскую активность? Да и… при такой доходности любой производитель будет защищать свою продукцию от воровства так, что ни один несун не просочится.

– Заряды… русские, германские? – тут же, спохватившись, затараторил приказчик… сразу, как только сверил данные моего официального браслета. – Я бы рекомендовал германские, производства тех же Зауэр унд Зон.

– Благодарю, но нет. Вон там, на стойке, я вижу у вас «Русские черные». Давайте их.

– Эм, но они «пустые», – предупредил меня продавец. – И дороже.

– И все-таки, – я покачал головой.

Приказчик в ответ пожал плечами и, замолчав, принялся выгружать на прилавок заказанное. А пока перед ним росла куча положенных в нагрузку прибамбасов, я крутил головой, рассматривая то, что не успел увидеть, пока ходил от витрины к витрине. Вот за стеклом одной из них я и увидел… их.

Лет десять назад, когда я уже обжился в Центре, приезжал к нам один удивительной судьбы дедок. Нет, я не знал истории его жизни и личного дела не читал. Но кто скажет, что гуркх в средней полосе России – это не удивительно, пусть бросит в меня камень. А дедок был самым настоящим гуркхом и, несмотря на почтенный возраст, боевым донельзя. Кажется, его войны начались еще до Фолклендов, которые он, кстати, тоже зацепил. И продолжались до середины девяностых в местах, историей не освещаемых. По крайней мере, при жизни участников.

Уж как этого джемадара[13] занесло в наши пенаты, я не представляю, тем не менее старичок великолепно устроился у нас в Центре и полюбил гонять чаи в компании нескольких постоянных обитателей базы. Среди которых был и я… Сдружились мы с этим служителем Кали, хоть и не одобрял он моего учительства… Правда, когда я попытался дознаться у него, что же заставляет коллегу общаться с человеком, чью работу он считает недостойной, и мало того что общаться, еще и учить его… жизни, старик только хмыкнул что-то вроде: «Ей нравится смотреть из-за моего плеча на того, кто стоит за твоим»… Не дословно, конечно, но как-то так. С русским у гуркха было и по трезвянке не очень, а уж после «чая»… в общем, чудо, что я хотя бы это разобрал. М-да уж… славный был дед. Одаренный, кстати, но, как я понял, среди ему подобных это было скорее правилом, чем исключением.

И вот спустя десять лет стою я посреди торгового зала оружейного магазина в ином мире и реальности и самым пошлым образом пялюсь на знакомые хищные обводы ножей, занятием с которыми начинал когда-то каждое утро тот самый удивительный пьяница-гуркх. Уж поверьте, ЭТИ кхукри, украшенные посвящением Кали, я опознаю из тысяч.

– Сколько?

Наверное, что-то случилось с моим голосом, потому что перебиравший за стойкой мои покупки приказчик нервно дернулся. Покрутив головой, он наконец определил, на что именно я указываю, и еле слышно снисходительно произнес:

– Это вам надо спрашивать у владельца. Но я думаю, он их вам не продаст. Он их уже лет пять на витрине держит и никому не продает… Зачем только выставил?

Да плевать мне, что думает торгаш! Я же этому чертову джемадару за них чего только не предлагал! А он все усмехался: придет время – получишь. Как знал, старый… Кхм… А ведь я начисто забыл и о гуркхе, и об его ножах… Пока вот не столкнулся.

Не знаю, что послужило причиной, но появившийся на зов приказчика владелец соседней лавки, обычный русак, кстати говоря, только окинув меня взглядом и услышав вопрос, кивнул.

– Пять тысяч. За каждый, – обронил продавец, и, клянусь, я услышал, как загрохотала по полу челюсть приказчика, все еще возившегося с оформлением моих зауэров.

Да уж, цена не детская, но… может, прав был гуркх? Зачем-то ведь они попались мне на пути именно сейчас? А послезавтра, кстати говоря, у меня вторая дуэль… с холодным оружием, между прочим. Ха! Судьба, однако…

Я честно старался выглядеть невозмутимым, переводя со своего счета десять тысяч полновесных рублей, но… впрочем, давешний приказчик пребывал в таком заторможенном состоянии, что вряд ли мог оценить мои актерские потуги по достоинству. А вот продавец кхукри, только что облегчивший мой счет на круглую сумму, явно был доволен.

– Пусть они служат вам, как служили хозяйке. – Русак-то он русак, но до чего же знакомые повадочки, а…

Приняв у продавца завернутые в ткань и уложенные в пакет кхукри, я вернулся к стойке, где меня уже дожидался кофр с зауэрами. Избавившись еще почти от двух тысяч рублей, я подхватил покупки и, кое-как упихав их в рюкзак, осторожно двинулся дальше. Осторожно, потому как совсем не горел желанием лишиться еще большей суммы. А здесь, как оказалось, это проще простого. Впрочем, насладиться променадом мне не дал звонок близняшек. Учеба продолжается… несмотря ни на что.

Ольга проводила взглядом устало забирающихся на заднее сиденье вездехода близняшек и, махнув им на прощанье рукой, побрела обратно в дом. Сегодня Кирилл превзошел самого себя… в учительском рвении. Так за все недолгое время занятий у него девушки еще никогда не выматывались. Бестужева прикусила губу и вздохнула. Можно было бы предположить, что этому авралу поспособствовали новости о грядущем визите одного из старших Громовых, назначенном на двадцать пятое число… но высказанное вслух предположение об этом Кирилл встретил абсолютно равнодушно. Точнее, как подсказывала установившаяся между ними связь, причины нервного состояния, в котором находился нареченный и которое он всеми силами скрывал от окружающих, были в чем-то другом… Ольга задумчиво провела рукой по длинной царапине, неизвестно когда успевшей украсить обеденный стол, и нахмурилась. Этого не было в ее прошлый визит.

Взгляд девушки заскользил по комнате, наткнулся на треснувший камень в каминной кладке, потом на треснувший подоконник… если можно так назвать дубовую доску двух дюймов толщиной… и ряд широких, еще свежих царапин на деревянной обшивке потолка, словно оставленные когтями гигантской кошачьей лапы, а потом взгляд уперся в новенький чайный сервиз, из которого их компания сегодня пила чай. Последней каплей стал замеченный боярышней помятый бок любимого самовара хозяина дома. Что здесь произошло?!

Тряхнув головой, Ольга решительно… но медленно двинулась к выходу на веранду. Быстро после сегодняшнего занятия у нее все равно не получилось бы. Зато с решительностью все было в порядке.

Распахнув настежь дверь, в которую тут же с радостным свистом устремился холодный ноябрьский ветер, Ольга шагнула на порог и… застыла на месте.

Кирилл, закрыв глаза, медленно, стелющимся шагом перемещался по песчаной площадке своего импровизированного полигона, а вокруг него… сначала Ольга приняла этот блеск за один из «активных» щитов Воды, но тут же усомнилась. Во-первых, для формирования «капель» боец должен иметь статус не ниже воя, во-вторых, эти самые «капли» должны вращаться вокруг тела стихийника, а не следовать за его ладонями, а в-третьих… ну не гудит этот щит, как растревоженный пчелиный рой.