— Я ведь говорил, что не считаю Иоко с дочерью таковыми. Они просто… — замялся, не зная, как продолжить.

— Просто твои, — поддакивала Эми.

Вот же ж чертовка. Будто специально нарывается. Хорошо. Если сегодня всё сложится отлично, и ты заявишься ко мне в комнату, то получишь сполна.

— Нет, — снова возразил я. — Просто женщины, которые всегда жили в том доме.

— Ну да, ну да, — пробормотала рыжая неко.

— Закончим! — внезапно прервал нас Джиро и поднялся. Следом за ним встали и остальные. — Нам надо ещё многое обсудить, поэтому я забираю Тсукико с собой. Потом наговоритесь.

С этими словами он развернулся и пошёл в кабинет. Я и Акайо последовали за ним. А когда оказались на циновках в закрытой комнате, старик заговорил первым:

— Итак, как я понимаю, у нас оказалось поселение наг. Змеи добывал кристаллы рики для Ямадзаки. А заправлял всем этим наш старый знакомый Сидзаки. Всё верно?

— Именно так, — кивнул Акайо. — Но Тсукико удалось договориться с главной нагой, которая является матерью всех остальных. Теперь они на нашей стороне. Если, конечно, ничего не изменится.

— Мать остальных? — переспросил старик, глядя на меня.

— Шаторо ставил на ней эксперименты. Он специально вывел таких маленьких гадов, чтобы те могли проникнуть в удалённые уголки пещер.

— Страшный тип.

— Ещё какой. Он и себя изменил, превратился в огромного ящера, когда принял пыльцу. Его тело до сих пор в пещере.

— Хорошо, пускай там и остаётся, — кивнул Джиро. — Сейчас нам надо построить план. Ямадзаки явно что-то готовит.

— Уже сделал, — заговорил я. — Он давно разводил монстров. Помните письмо Торо, в котором говорилось, что колдун работает на клан? Так вот, он был не один. Таких, как я понимаю, много. Именно благодаря стараниям Ямадзаки в наших лесах водятся монстры, которые разрушили торговлю.

— Южный тракт, — пробормотал Джиро.

— Отец, — Акайо покраснел от гнева. — Мы не можем это просто так оставить. Сколько можно терпеть презрение соседей? Необходимо действовать.

— И я с тобой полностью согласен, — кивнул тот. — Вот только наши силы в разы меньше, чем у Ямадзаки. Ты и сам об этом прекрасно знаешь. А ещё у нас нет доказательств, кроме того письма. Но оно не имеет веса. Сидзаки мёртв, как и остальные члены его банды. Пыльца не у нас. Поэтому надо действовать хитро. И для начала спланировать, как будем добывать кристаллы. Не думаю, что наши ваны будут рады работать бок о бок с нагами.

— Это и не потребуется, — сказал я. — Достаточно просто приезжать и забирать товар.

— Уже лучше, — согласился старик.

— Кстати, а ведь есть ещё один ван, который может нам многое рассказать.

— Изуди? — спросил Акайо.

— Нет, — я покачал головой. — Мате. Хозяин харчевни, которого я выгнал.

— Он работал на Сидзаки?

— И не только, — невольно сжал кулаки. — Это третий, кто издевался над Мэй.

За окном стемнело. Я лежал у себя, когда в коридоре послышались тихие шлепки. А следом за ними прерывистый стук.

— Бакэ-дзори, проходи, — я пропустил деревянного приятеля. — Что нового?

— Может сперва ты мне расскажешь? — он запрыгнул на чайный столик. — И поделишься?

Без лишних слов я достал камэосу и пролил немного саке на сандаль. Алкоголь моментально впитался, а мой собеседник протяжно выдохнул.

— Ух, завидую тебе. Такое приобретение и в неумелых руках.

— Почему это неумелых? — переспросил я.

— Ну так ты же не пьёшь совсем.

— Может на то и расчёт? — отложил бутыль, туманить разум мне совсем не хотелось. — К тому же это непростое приобретение. Как оказалось, ко мне попало неслучайно.

— Я помню историю Саторэ.

— И она обросла новыми подробностями.

Я присел рядом и рассказал сандалю всё, что со мной приключилось с момента нашей последней встречи. Несколько раз подливал ему саке, сам же не сделал и глотка. Слишком много побывало в моём организме отравы. Пора бы дать ему передышку. А то так и до нервного срыва недалеко.

Хотя, алкоголь ведь, наоборот, снимает напряжение. Но потом требует ещё одну дозу. А мне этого не надо.

И, закончив историю своих приключений, закрыл бутыль и отставил в сторонку.

— Думаю, надо немного тебе остыть, — сказал сандалю.

— Да брось, Тсукико-кун, — запротестовал тот. — Я ведь могу поведать тебе секретики, которые наверняка оценишь.

— Не собираюсь копаться в чужом белье.

— А если оно касается тебя?

Вот зараза. Знает, как заинтересовать и выпросить ещё чарку.

— Ну давай, выкладывай, — я плеснул на деревяшку прямо из бутылки.

— Уф, — выдохнул сандаль и внезапно прочитал красивое хокку:

Глицинии лепестки опали к ногам.

Скользили по телу в объятиях.

А голубые глаза дарили мне страсть.

— Эм, — я на мгновение замялся. — Ты умеешь сочинять что-то романтичное?

— Кто сказал, что это моё? — засмеялся сандаль. — О том и говорил, секретики.

— Ага, то есть кто-то сочиняет обо мне стихи?

— Именно. И если дашь ещё порция, я скажу, кто.

— Ладно, — усмехнулся я и потянулся за камэосой.

Но в этот момент в коридоре послышались тихие шаги.

— Бакэ-дзори, прости, но с меня потом причитается, — извинился перед сандалем, после чего схватил его и выбросил в своё окошко. Тот не успел даже пикнуть. Надеюсь, при падении с ним ничего не произойдёт.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату вошла Эми. Заметив меня, на мгновение замерла.

— Ожидала увидеть здесь кого-то другого? — спросил я, когда женщина провела пальцами по дверному стыку.

— Нет, просто не думала, что ты будешь меня поджидать.

Хорошо, о сандале она не знает. Ну и ладненько. Теперь оставалось выяснить, она ли автор того самого хокку.

— Ты становишься предсказуемой.

— Да неужели? — вспыхнула Эми и двинулась на меня.

Лёгкое ночное кимоно развевалось при каждом шаге. Казалось, женщина злится на меня. Так как лицо исказилось от гнева.

— Сначала кричишь на нас, обвиняешь во лжи, убегаешь, словно тебе всё дозволено, а потом спокойно возвращаешься и говоришь, что я предсказуемая?

— Именно так, — хмыкнул я. — Ты ведь не просто так пришла ко мне посреди ночи в таком лёгком наряде. Или будешь отговариваться, что ошиблась дверью?

— Да как ты смеешь, мальчишка? — злобно прошипела Эми и попыталась отвесить мне пощёчину.

Но ничего не вышло. Я перехватил её руку у самого лица.

— Если хочешь залезть ко мне в постель, то обойдёмся без рукоприкладства, — прошептал я, прижав женщину к себе.

— Стал взрослым? — также тихо заговорила она. — Появились наложницы и подданные. Интересно, а какого это поиметь паука или змею?

От этого вопроса невольно пробрал смех. Я отступил на шаг, зажав рот рукой. Но, посмотрев на Эми, увидел серьёзный лик.

— Я надеялся, что это была шутка, — взял себя в руки. — Ревнуешь?

— С чего бы? — она отбросила назад непослушную рыжую прядь. — Ты волен решать свою судьбу. Тем более она складывается вполне недурно…

— Издеваешься? — процедил сквозь зубы и снова схватил за руку, но на этот раз уже от злости. — Да меня несколько раз чуть не перекусили и не разрубили пополам. Я падал со скал, взбирался по ним, как кошка и опять падал. Мне ломали ноги и рёбра. Пронзали клыками. Думаешь всё так просто?

— Нет, — Эми шагнула ко мне и гневно посмотрела. — Именно поэтому и злюсь. Тебе и двадцати нет, а ты бросаешься в смертельный омут с головой. Зачем, Тсукико? Неужто мало забот дома?

— Не ты ли хотела, чтобы я стал охотником на монстров?

— Да, — томно прошептала Эми и прижалась ко мне. Её настроение кардинально изменилось. — Мне нравятся такие смелые мужчины. Но я всё равно беспокоюсь…

— И ревнуешь, — перебил я и посмотрел в большие глаза. — Ты удивишься, но я не спал с Иоко или с её дочерью. И уж тем более с паучихами и нагами.

При этих словах содрогнулся. А женщина довольно улыбнулась.