— Хорошо. Но если можно, пусть моего лица не будет видно?

Директор рассмеялся, запрокинув голову, чем сильно напомнил своего сына.

— Нет, конечно! Ты или идешь на это, или нет, третьего не дано. Обойдемся без поблажек. И еще — сразу знай, что если фотосессия пройдет удачно, ты окажешься в рекламном буклете, возможно, на обложке или даже на городском баннере. Вот так-то, и никаких попятных! А если фотографии окажутся не слишком удачными, то не попадешь никуда — такое случается даже проверенными моделями, так что в этом нет особого стыда.

Ксюша не была уверена, что дала свое согласие. По крайней мере, этот момент она никак припомнить не могла, потому что все неожиданно закрутилась вокруг нее вихрем. Ее потащили сначала в дизайнерский отдел, где насильно переодели — и в этом месте своей биографии она была только рада амнезии, потом налетели девочки с кисточками и расческами, приведя ее в состояние полной внешней готовности. Знакомство с Димой — профессиональным фотографом — тоже не умерило ее волнения. Тот орал на всех, но как-то коротко, беззлобно. В итоге пришел к выводу, что лучше вообще лишних вышвырнуть из студии, а уж только потом начинать. При этом снимал он непрерывно — сотни кадров, даже когда Ксюша не успевала принять нужную позу. Он отдавал команды, новоиспеченная модель пыталась их исполнять, но вряд ли могла оценить объективно, насколько справляется.

Примерно через пару тысяч лет он наконец-то заявил:

— На этом все. Я сначала сам посмотрю… Скажу честно, модель из тебя никакая. Твоя скованность так и бросается в глаза, но Вильдо именно на этом образе и настаивал, так что, возможно, мы попали в точку. Но если хочешь быть моделью, то надо с собой что-то делать.

Ксюша и раньше не хотела быть моделью, а теперь и вовсе едва сдерживала отвращение. Но она через это прошла! Взяла и сделала, словно не было за плечами пяти лет темных углов — снаружи и внутри. И выходя из студии, она была рада настолько, что даже на время забыла о букете и Вадиме. Но последний напомнил о себе, встречая ее такой улыбкой, от которой все остальные эмоции потухли.

— Молодец, Ксюша! Устала? Выглядишь просто потрясающе!

Она устала так сильно, как никогда прежде в жизни, но при этом весь ее мир превратился в светящуюся точку. Наверное, это адреналин, который чуть позже навалится полной изможденностью, но сейчас она приняла приглашение Вадима поужинать вместе, а потом как на крыльях полетела к Вильдо — пусть хоть самолично переодевает ее обратно, ведь даже это теперь не способно выбить из колеи. Ксюша представляла, как будут светиться глаза всех ее родных, когда она расскажет, на что отважилась.

Наверное, точно так же, как нет худа без добра, нет и добра без худа. На следующий день Ксюша получила свою бочку дегтя. Это был один из тех редких дней, когда Семен Иванович остался дома из-за плохого самочувствия, а все начальство было занято новым рекламным проектом. Ее оставили в покое, даже забыв снабдить поручениями. Поэтому Ксюша проводила рабочий день в расслабленном режиме: ответить на пару звонков, переслать Семену Ивановичу полученные документы. И она, вооруженная вчерашними достижениями, решила не ждать, когда девчонки привычно позовут ее на обед, а вышла к ним сама.

Но улыбка начала таять под натиском странности атмосферы в общем отделе. Сотрудницы, до сих пор со смехом что-то обсуждавшие, при ее появлении как-то уж слишком внезапно замолчали, неприветливо рассматривая или отворачиваясь. Сама она немного опешила, но заняла свободное место и ухватила один из нетронутых контейнеров — точно так же, как всегда делала это в обеденные перерывы до сих пор.

Она вместе с остальными скидывалась на месяц вперед, чтобы и ее включили в доставку еды в офис. Девчонки уже во второй ее рабочий день сами предложили этот вариант и усердно не позволяли прятаться от общества. Тут всегда собирались все рядовые сотрудники, чтобы обсудить последние новости и просто потрепаться ни о чем. До сегодняшнего дня Ксюша чувствовала себя молчаливой частью этого сообщества.

— Иди к себе, королевна, поешь там, чтобы не портить свой царский аппетит общением с простыми людишками! — заявила Ольга из отдела кадров.

После такой формулировки игнорировать странности уже не получалось. Ксюша написала на планшете:

«Я чем-то тебя обидела?»

На этот раз вокруг раздались смешки.

— Обидела? Нет, конечно! Просто о тебе забочусь.

Забота эта не выглядела заботой, да и с чего вдруг? В первые дни девчонки чуть ли не силой заставляли ее покинуть кабинет и присоединиться к ним, а тут…

Но Ксюша, не желающая кого-то раздражать еще сильнее со своими письменными ответами, просто встала и пошла к себе. И за спиной ее отчетливо звучали обрывки фраз — показательно громко, чтобы она смогла расслышать каждое слово:

— Интересно, через чью постель она сразу в модели попала? Вадим бегает за ней, как дурак, а Кирилл по туалетам тискает… Молодец девчонка, по всем фронтам себе карьеру пробивает. Даром что немая.

Слезы потекли еще до того, как она успела закрыть за собой дверь. Букет от Вадима до сих пор стоял на ее столе и чудесно пах — а ведь весь офис знает об этих цветах. Конечно, они все поняли неверно, ведь даже не знают, что с Вадимом у нее дальше невинного поцелуя в щеку дело не заходило. Но именно так все и выглядело — пришла немая лохушка, в которой никто соперницу не разглядел, и почти сразу взяла то, о чем они даже мечтать боялись. И если до сих пор они как-то сдерживали эмоции, то фотосессия стала последней каплей. Ведь даже сама она не могла бы толком объяснить, почему выбрали именно ее — а вдруг и правда с подачи Вадима? Теперь она в глазах остальных — обычная выскочка, которую можно считать близкой скорее к Царственной Троице, а уж никак не к простым служащим.

Это было обидно и грустно. Но Ксюшу одолела и закономерная злость: что они о себе возомнили? Хоть кто-нибудь спросил ее по-дружески, как все произошло? Но им не нужна была истина — эти склочницы давно искали девочку для битья, которую так дружно можно ненавидеть. Это очень сплачивает коллектив. Зависть — лучший социальный клей, объединяющий самые непримиримые коалиции.

Кирилл, конечно, был удивлен, что Ксюша на такое отважилась. С момента ее фотосессии прошла уже неделя, а его макет был изменен до неузнаваемости. Фотографии Ксюши не попали на обложку, да и до билбордов им было далеко, но где-то там, на семнадцатой странице, в полный рост торчало настоящее чудо — вроде бы обычная рыжая девчонка, которую глаз фотографа выхватил на улице именно в этой рассеянной позе. Возможно, только тогда Кирилл и рассмотрел то самое неуловимое, чего никак не мог увидеть раньше. Тогда и поверил в полную искренность чувств чуть более проницательного Вадима. И дело не в том, что она сама по себе была хороша, а в этом взгляде, который и лучшая актриса не смогла бы изобразить. В рекламном отделе уже прямо говорили, что образ получился исключительно нестандартным, поэтому следующим шагом будут двигать Ксюшу на подиум. Но Кирилл понимал, что той до подиума, как через Тихий океан вплавь. Когда-нибудь, возможно, но точно не сейчас.

Сама она была рада — и это заметил бы каждый внимательный зритель. Победив казавшийся непобедимым комплекс, теперь она вела себя увереннее и в остальном. Хотя не только этот подвиг, но и Вадим сыграл свою роль. Кирилл не мог не заметить, что лучший друг тоже меняется на глазах — теперь он даже скидывал привычную маску равнодушия в присутствии этой девушки. И если раньше Кирилл сомневался в своей миссии, то теперь осознал четко: ради лучшего друга нужно полностью вылечить Ксюшу, хотя бы из интереса посмотреть, что получится. Сама она по-прежнему воспринимала его присутствие напряженно, но не высказывала никакого негативного отношения к его дружбе с родней.

С ее братьями он вообще никаких ролей не играл, именно поэтому так гармонично влился в их круг. Даже Андрей со временем оставил недоверие, убедившись, что Кирилла сестренка вовсе не интересует. Для Ксюшиных братьев еще одно лицо, которое полностью вписывалось в их коллектив, помехой не было. Для Кирилла же они стали некой отдушиной — все разные, но похожие в важном: самоуверенные, но не до высокомерия, простые, но не до глупости, веселые и дикие, но не до злости. Он даже впервые в жизни пожалел, что рос один — в такой толпе невозможно ни скучать, ни чувствовать одиночества. И само собой так вышло, что теперь он каждый день оказывался в их доме, его приглашали на баскетбольную площадку для равного количества, в бассейн, «чтобы посоревноваться с кем-то еще, а то Антон уже всех своих победил». И тот факт, что он тоже Антону проиграл, только упрочил его положение «своего». Да у них каждый день намечались какие-то идеи, от которых Кирилл пока не собирался открещиваться.