А еще — мне не очень хочется общаться с Кириллом после вчерашнего.

Мой гиперзаботливый и чрезмерно опекающий брат вчера просто превзошел самого себя. Увидев, что я целуюсь с Костиком, он подошел, схватил меня за руку и попытался оттащить от него.

Я, естественно, озверела.

Может, я и сама уже понимала, что погорячилась. Может, я и так собиралась отлипнуть от своего коллеги и конкурента.

Сама, а не с помощью Кирилла!

У него нет никакого права указывать мне, с кем я могу целоваться, а с кем нет.

Я вырвала руку, сказала:

— Отстань от меня!

— Ты пьяна, — выдал мой братец.

— Не больше, чем ты!

— Пойдем домой.

— Я иду гулять с Костиком.

— А как же Алекс?

— Никак! У него своя жизнь. у меня своя.

— Ты совершаешь ошибку, — настаивал Кирилл.

— Во всяком случае, я это делаю с удовольствием! — заявила я и взяла Костика под руку.

Мой настойчивый брат вперился в него грозным взглядом. Но Костик не испугался.

— Света совершеннолетняя. Поэтому — какие вопросы?

— Если что — я тебе ноги переломаю, — пригрозил Кирилл.

— Пойдем, — потянула его за руку Наташа.

Они ушли. А я сказала Костику:

— Извини.

— За что?

— За то, что тебе целый вечер приходится наблюдать мои разборки.

— Не волнуйся, я переживу. Ну что, идем гулять?

— Да! На набережную. Подышим свежим воздухом, остынем немного.

Остыть для меня было жизненно необходимо. Я просто кипела от злости!

Кирилл до сих пор относится ко мне, как к малолетней идиотке. Которая ничего не соображает, и которую нужно постоянно опекать.

Да, я забеременела в 19 лет, подтвердив это мнение.

Но я давно выросла! Пора ему это признать.

В общем, когда мы с Соней пришли к маме, в воздухе витало заметное напряжение. Поэтому я не хотела задерживаться. Но все же чашку чаю на кухне выпила, с мамой и Наташей, пока Кирилл возился с детьми.

— Кирилл вчера очень волновался, — выдала Наташа.

— Ну и зря.

— Он переживает за тебя, — начала мама.

— Не надо за меня переживать! У меня все хорошо! И я достаточно взрослая, чтобы о себе позаботится.

— Но Кирилл…

— Кирилл бесцеремонно лезет в мою личную жизнь. Я решаю, с кем мне гулять и целоваться! Я, а не он!

— Но если ты совершаешь ошибку… — произнесла мама.

— Значит, мне надо ее совершить. Понимаешь?

Нет. Она не понимает. И Наташа тоже смотрит с осуждением. А ведь она всегда была на моей стороне!

Никто меня не понимает. Ни одна живая душа.

Хотя… есть один человек, с которым не только весело, но и легко.

С которым мы вчера гуляли до утра и хохотали, как ненормальные. Давно я так не отдыхала! Мне удалось на пару часов забыть обо всех проблемах. Я чувствовала себя беззаботной девчонкой…

Я вышла от мамы и позвонила Костику.

Алекс

Я примчался в офис и завалился в кабинет к Никите.

— Я хочу уйти из фирмы, — заявил с порога.

— Перегрелся на южном солнце? Вроде, не лето и не так уж жарко.

— И уехать, — добавил я. — На море.

— Все же перегрелся…

— У меня там дочь!

— Ну ты, блин, сверхзвуковой! За две недели успел дочку завести.

— И Мышка, — добавил я.

Никита посмотрел на меня с сомнением.

— А кошки у тебя там нет?

— Пока я здесь, она там с этим молокососом…

— Да кто?

— Мышка!

— Слушай, братан, не пори горячку, — вещал Никита, после того, как я немного успокоился и сбивчиво поведал ему о своих проблемах.

— Я знаю. Надо все обдумать.

Блин, от мысли, что Мышка сейчас целуется с этим Костиком, и, возможно, не только целуется, у меня совершенно сорвало крышу.

Мне хотелось немедленно сесть в самолет.

— Уйдешь из фирмы, и что? — спросил Никита.

— Поеду на море. Начну свое дело.

— Есть идеи?

— Имеется парочка.

— Бизнес-план составил? Затраты рассчитал?

— Надо все хорошенько обдумать, — снова повторил я. — Не знаю, хватит ли моих накоплений. Ведь еще нужна заначка на случай, если прогорю.

— Вот! Разумный подход, — выдал Никита.

— Это когда я был один, мог рискнуть всем. Сейчас у меня Соня и Мышка… Нужна страховка.

— Я бы тебе посоветовал еще подзаработать, пока прет. Дела у нас сейчас идут неплохо, еще пара жирных клиентов нарисовалась. И, кстати, очень не хватает твоих мозгов и опыта.

Я вздохнул.

— Есть у меня подозрение, что рвать когти рано.

— Значит, жду тебя завтра на работе.

— Ага. Пойду думать. Спасибо, что помог разобраться.

— Да ты сам все по полочкам разложил!

— Все равно, спасибо.

Если я поработаю в Москве еще год, то уезжать будет гораздо проще. На счету будет сумма посолиднее. Меньше рисков, больше уверенности в завтрашнем дне. Может, связи какие найдутся или хорошие бизнес-идеи осенят.

Но, блин! За это время Мышка найдет себе другого!

Надо успокоиться. Сейчас я ничего сделать не могу…

Разве что позвонить ей.

Мышка не брала трубку. А я нутром чувствовал, что она сейчас с Костиком. Нарезал круги по квартире, чуть ли не бросаясь на стены от невозможности что-либо сделать.

Через полчаса я оказался в такси, которое везло меня в аэропорт.

— Довезешь за полчаса — заплачу по двойному тарифу, — сказал я водителю.

Я еще могу успеть на последний самолет к морю…

Алекс

— Привет, — услышал я справа от себя.

Повернулся.

Рядом сидела стройная блондинка с длинными ногами, которые едва помещались в пространстве перед сиденьем.

Я засмотрелся в иллюминатор, не заметил, как она появилась.

Мне ужасно хотелось выйти и начать толкать самолет, чтобы он быстрее взлетел!

Мышка не отвечает на мои звонки. Я раз десять ей звонил, и с каждым новым неотвеченным звонком пружина внутри меня все сильнее закручивалась.

— Привет, — ответил я блондинке.

И снова отвернулся к иллюминатору.

Да что они все так долго возятся! Полетели уже!

Засуньте меня в двигатель, дайте мне крутить турбины, энергии моего внутреннего реактора, питаемого ревностью, злостью и страстью, хватит, чтобы поднять самолет в воздух!

— Летишь отдыхать? — снова услышал я голос блондинки.

— Вроде того, — буркнул я.

— Я тоже. Я, кстати, Саша.

Ну надо же, тезка.

— А я — ужас, летящий на крыльях ночи, — вырвалось у меня.

Не знаю, с чего. Вспомнилась фраза, которую я сказал Соне, когда еще не знал, что она моя дочь.

Моя соседка по креслу усмехнулась.

— Мне кажется, мы могли бы неплохо поладить.

— Возможно. Но не в этот раз.

Если бы я встретил эту Сашу, когда летел на море две недели назад, я бы не упустил момент. Да, мы бы с ней неплохо поладили. Возможно, начали бы ладить еще в туалете самолета.

Но сейчас я смотрю на нее… и она меня раздражает.

Она мешает мне беситься и волноваться по поводу Мышки и этого ее молокососа Костика!

Целый год я вел себя как озабоченный кролик. Бросался на все, что движется.

Ну ладно, не на все. Я был избирателен. В моей постели зависали только самые красивые девушки.

Мне так хотелось снова стать тем беззаботным и безбашенным пацаном, каким я был до службы!

Я слишком много пережил, слишком много видел такого, что хотелось бы навсегда забыть. И я пытался стереть все эти годы и воспоминания, вернувшись к себе прежнему.

Когда-то мы с Кириллом знатно куролесили. И думали, что так будет всегда. Только мы станем еще круче. И, естественно, разбогатеем. Тогда мы были очень молоды, очень уверенны в себе, но при этом в карманах у нас было пусто.

Если бы я 24-летний увидел себя сейчас, я был бы собой доволен: взрослый, крутой, стильный. И небедный.

Но, если бы я прежний заглянул в свою душу, я бы ужаснулся.

От той легкости и жизнерадостности ничего не осталось. Одна видимость.

Но сейчас радость жизни ко мне возвращается. У меня есть Соня. И Мышка. Которую я могу потерять!