– Мастер Квендрита, твое решение?

В самом конце ряда поднялась маленькая седовласая женщина. Она кивнула Лиану, Вистану и своим коллегам.

– Да! – произнесла она глухим голосом. – Это Великое Сказание. – И, больше ничего не добавив, села на место.

– Мастер Лэрни? – вызвал Вистан. Смуглолицый человек, сидевший рядом с Караной, вскочил на ноги.

– Да! – заорал он, дабы не было никаких сомнений относительно его мнения. – Великое Сказание! Очень Великое Сказание! Запиши как следует мой голос, секретарь! – И он рухнул на стул, отчего закачался весь ряд.

– Мастер Керита? – выкрикнул Вистан.

Полная женщина средних лет, одетая в черное, поднялась на другом конце зала.

– Да! – тихо произнесла она. Потом улыбнулась, заражая своей доброжелательностью весь зал. – Это Великое Сказание, Мастер Вистан.

– Мастер Тандива? – спросил Вистан.

Поднялась Тандива – самая младшая из всех мастеров. Карана заметила, что Лиан пристально смотрит на нее, и снова ощутила легкий укол ревности. В тот вечер Тандива действительно была сногсшибательна в узком платье из красного атласа, облегавшем ее соблазнительные формы. Она проголосовала за Великое Сказание и быстро села на место.

Так и продолжалось голосование, из конца в конец переднего ряда. И вот проголосовали все, кроме одного – директора Школы Преданий. Разумеется, Лиан не мог голосовать. И снова Карана почувствовала легкое беспокойство. Вистан когда-то ненавидел Лиана. А что, если он до сих пор его ненавидит?

Вистан безмолвствовал. Зал притих. Тревога Караны усилилась. И тут заскрипел стул под Квендритой, и Карана поняла: директор школы ожидает, когда к нему обратятся.

– Мастер Вистан, – сказала Квендрита, – ты проверил документы, опросил свидетелей и услышал «Сказание о Зеркале».

– Сказание достойно моего голоса, – ответил Вистан, потом сделал паузу. Он выглядел совсем старым и измученным, и вид у него был мрачный.

Пауза затягивалась, минута проходила за минутой. Карана слышала, как рядом тяжело дышит мастер Лэрни. А она же, напротив, совсем не могла вздохнуть, в груди болело.

– И каково ваше решение?

Вистан набрал воздуха в легкие и покачнулся.

– Это… это Великое Сказание, – произнес он шепотом и после этого вынужден был сесть. – «Сказание о Зеркале» – Великое Сказание, двадцать третье.

Зал взревел от восторга. Все поднялись на ноги. Карана тоже медленно встала, растроганная до слез. «О Лиан, – подумала она, – наконец-то ты получил то, чего так хотел!»

Теперь Лиан стоял один в середине большой сцены, не в силах сдержать слезы, которые текли по щекам.

Когда смолкли аплодисменты, на сцену снова вышел Вистан.

– Нужно решить еще два вопроса, – сказал он. – Я занимаю место директора Школы Преданий вот уже более пятидесяти лет. Я провел Школу через войну, сохранив ее в целости и сохранности, и мы вошли в новый век. Я услышал только что созданное Великое Сказание. Мое здоровье быстро ухудшается, и приходит время передать заботы о Школе достойному преемнику. Сегодня, прежде чем мы покинем этот зал, нам нужно избрать нового директора.

По залу прошел шумок. Вистан поднял трясущуюся руку:

– Старый мир ушел навеки. Школе Преданий нужен новый директор. Только не предлагайте никого из старой гвардии. Выбирайте молодость, талант и прямоту и верьте, что мудрость появится с годами. Прошу называть кандидатуры!

– Мастер Лиан! – выкрикнул голос из толпы.

Лиан шагнул вперед, кивая в знак согласия. Даже после бурных оваций он горел желанием получить еще и эту почесть. Она стала бы знаком, что изгой-дзаинянин наконец-то принят.

Карану терзали сомнения. Откажется ли Лиан от нее ради поста директора Школы? Ведь если он станет директором, ему придется жить в Чантхеде. Но разве она станет цепляться за него, если он решит уйти?

Секретарь аккуратно записал его имя в древнюю красную книгу.

– Другие кандидатуры! – выкрикнул Вистан со своего места.

– Мастер Лэрни, – предложил мастер, сидевший через проход от Караны.

– Ты согласен, Лэрни? – спросил Вистан. Смуглый человек, сидевший рядом с Караной, поднялся.

Он поклонился сцене и человеку, выдвинувшему его кандидатуру.

– Нет! Я слишком стар для этого, – произнес он и сел на место.

Вистан пристально вглядывался в зал. Никто не шевельнулся.

– Ну давайте же! – сказал он раздраженно. – Тут у нас с полдюжины мастеров заслуживают этой чести.

После длительной паузы выдвинули еще двоих. Оба отклонили свои кандидатуры. Выборы казались совершившимся фактом.

Лицо Вистана исказила судорога. Он встал со стула и с трудом дотащился до самого края сцены. Его затуманенные глаза искали кого-то в том ряду, где сидели мастера.

– Должно состояться голосование, – прошептал Вистан. – Я предлагаю кандидатуру мастера Тандивы Мурн.

Тандива чуть не упала со стула, до чего она была поражена. По залу прошел изумленный шепот. Лиан смотрел на Вистана, не веря глазам. Потом Тандива поднялась, ее лицо было такого же цвета, как ее красное платье, девушку трясло. Карана прониклась к ней симпатией.

– Ты не против своего выдвижения, Тандива? – спросил Вистан.

– Я недостойна этой чести, – тихо произнесла она.

– У меня другое мнение. Новый директор должен быть молод, как ты. Должен быть блистателен – и все согласятся, что ты блистательна. Должен любить Предания, как саму жизнь. Но что самое главное – новый директор должен быть прямым и беспристрастным. Я считаю, что ты обладаешь всеми этими качествами. Я вновь предлагаю твою кандидатуру.

Тандива взглянула ему прямо в глаза:

– Ты мудр, а я нет. Тебе видно то, чего не могу увидеть я. Я согласна.

– Тогда займи свое место на сцене и жди нашего решения. Есть еще кандидатуры? – Их не было. – Пойдемте, мастера, мы должны обсудить достоинства кандидатов.

Крепыш Лэрни поддерживал Вистана, когда они направились в смежную комнату для дебатов. Остальные мастера последовали за ними, и дверь комнаты захлопнулась. Публика в зале обсуждала кандидатов или просто болтала. Лиан и Тандива сидели на сцене на стульях. Лиан откинулся на спинку, и понадобилось все его самообладание сказителя, чтобы сохранить непроницаемое выражение лица. У Тандивы был такой вид, словно ей хотелось, чтобы пол у нее под ногами провалился, и она бы избавилась от мучений.

Обсуждение длилось очень долго. До Караны доносились повышенные голоса из комнаты для дебатов. В конце концов дверь отворилась, и появились мастера. Они вытянулись цепочкой на сцене позади Лиана и Тандивы, переговариваясь шепотом. Двух кандидатов вытолкнули вперед. Затем мастера опустили в ящик для голосования листки бумаги. Секретарь принялся их считать и медленно записывать в красную книжку.

Наконец он доложил:

– Готово, директор.

– Набрал ли кто-то из кандидатов большинство голосов?

– Да, директор Вистан.

– И сколько же?

– Сорок против двадцати двух. – Вистан улыбнулся:

– Явная победа! Хорошее начало для нового директора. А имя победителя?

Секретарь передал Вистану длинный листок бумаги. Он прогулялся вдоль цепочки мастеров, показывая голоса и счет каждому, включая двух кандидатов. Вистан вышел вперед и встал между Тандивой и Лианом.

– Кандидаты поднимутся? – Лиан и Тандива встали.

– Победитель, – произнес Вистан, демонстрируя такую широкую улыбку, какой еще никогда не видели в Школе, – при соотношении голосов сорок к двадцати двум – мастер Тандива Мурн.

Изумленная публика молчала. Выражение ужаса, за которым последовали гримасы горя и страдания от унижения, должно быть, порадовали врагов Лиана, наблюдавших за его лицом. Но он мгновенно справился с собой. Выдавив улыбку, никого не обманувшую, Лиан протянул руку Тандиве. Он был бы очень рад за нее, если бы она победила кого-нибудь другого, но радоваться в такой ситуации было выше его сил.

– Ты станешь прекрасным директором, – промямлил он. – Поздравляю тебя.