– Я бы никогда не поверила!

– Что?

– Гангрена исчезла.

Джеви поднял одну личинку, усмехаясь во весь рот.

– Вот прожорливые толстые мерзавцы, а?

Лиан что-то тихо пробормотал.

– Что… что такое? – всполошилась Малиена. – С тобой все в порядке, Лиан?

Лиан громко расхохотался. У него было тяжелое похмелье, но как же мало это значило для него в такой чудесный день!

– Я подумал, что надо бы сложить – разложить, ха-ха! – «Оду личинкам мясной мухи» по пути в Туркад. Поехали!

В ту ночь, когда Лиан вернулся в Туркад, в доме Надирила состоялось заседание. Оно проходило в великолепной старой вилле, находившейся неподалеку от крепости. Путешествие вымотало старого Надарила, к тому же он еще был нездоров. Тень транкса нависла над всеми.

На этом заседании присутствовали Мендарк, Иггур, Малиена и Лилиса. Иггур был чисто выбрит и, вопреки обыкновению, одет не в черное, а в новый синий наряд. Казалось, он страстно желает как можно скорее начать новую жизнь. В руках он держал кружку с ларсом, слабым алкогольным напитком желтого цвета, изготовленным из сладкого сока сардовых деревьев. Над кружкой вился пар. Иггур явно расслабился, и Мендарк никогда еще не видел его таким уверенным в себе. После победы над транксом он снова стал тем благородным Иггуром, каким был до войны. Изменение, происшедшее с ним, было поразительным, впрочем, Мендарк сомневался, что оно может задержаться надолго.

Мендарк стоял у камина, смакуя геллению в маленькой рюмочке. Это был очень сладкий, ароматный ликер, который Шанд изготовлял из спелых плодов геллона. Наклонившись, он поставил рюмку поближе к огню, чтобы напиток подогрелся. Аромат, напоминавший персик и манго, наполнил комнату.

У Малиены тоже была маленькая стеклянная рюмка, но аркимка не пила. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, и любовалась напитком, золотистый цвет которого при свете пламени становился то красным, то оранжевым, то пурпурным.

– Как мало отделяет нас от бездны, – заметил Надирил, ворочаясь в кровати. Подушки упали на пол, Лилиса поспешно подобрала их и положила старику за спину.

– Спасибо, дитя мое, – сказал он. Надирил поднял свою тонкую руку, и она упала на покрывало. – Как легко нас можно захватить и опустошить нашу страну!

– Я хочу поговорить о Лиане, – сказала Малиена.

– Наконец-то Малиена выходит из своей раковины, – ворчливо произнес Мендарк.

– Я чувствую себя виноватой, – продолжала Малиена. – Возможно, Лиан – великий летописец, но в реальном мире он беспомощен. Я бросила его в Каркароне.

– Ба! – воскликнул Мендарк. – Он был не таким уж беспомощным, когда повел Карану к Рульку и та предала нас.

– Я знаю Лиана, Мендарк. Я заглянула ему в душу, и я заявляю, что он невиновен.

– Если бы ты видела его в Готриме, то думала бы иначе, – отрезал Мендарк. Он чувствовал, что все присутствующие в комнате настроены против него.

– Я тоже больше не убежден в виновности Лиана, – сказал Иггур. – Ты так долго искажал правду, что уже не знаешь, что это такое.

– А ты – несчастный неудачник, Иггур!

– Транкс придерживается иного мнения, – вмешался Надирил. – Да, Мендарк, мы теперь иначе смотрим на Лиана.

– Сначала я должен выслушать Карану, – стоял на своем Мендарк. – Зачем ей понадобилось сдаваться Рульку?

– Потому что так уж она устроена! Зная Карану… в общем, ею не так легко управлять. – Малиена отпила из своей рюмки.

– Значит, решено, – заключил Надирил. – Суд закончен, и Лиана нужно освободить.

– Очень хорошо, – согласился Мендарк. – Делайте как хотите, но его нужно держать под домашним арестом до возвращения Караны.

– Я поставлю оставшихся у меня вельмов караулить его, – предложил Иггур. – Вартила будет у них главной. Не сомневайся, Малиена, ему не причинят никакого вреда.

Мендарк улыбнулся деланной улыбкой. Власть опять выскальзывала у него из рук. Он чувствовал себя неуверенно, с тех пор как возродился Иггур. После Хависсарда все пошло не так, и Мендарк не знал, как исправить дело.

– Давайте перейдем к главному вопросу, – предложил Иггур. – Рульк!

– От его машины у меня кровь в жилах стынет! – признался Мендарк. – Рульк нас уничтожит. У нас нет против него оружия.

– Так давайте изобретем его! – воскликнул Иггур. – Ему нанесли удар в Каркароне. Возможно, он не так уж и велик.

– А как насчет плана Шанда, – напомнила Малиена, – заново изготовить Золотую флейту?

– Если бы у нас была флейта, – сказал Мендарк, – мы бы могли застать Рулька врасплох. Рискнуть всем, чтобы получить все – машину!

– Флейта не равноценна машине, – возразил Иггур. – Все, что она может, – это открывать врата из одного места в другое. Машина же – это и оружие, и защита. К тому же, чтобы сделать флейту, нам нужно красное золото Аркана, а у нас его недостаточно.

– Зато его много у Феламоры! – заметил Мендарк с горечью.

– Можешь и дальше забавляться со своими фантазиями, Мендарк, – презрительно бросил Иггур, направляясь к дверям. Он больше не хромал. – В реальном мире мне нужно управлять империей и подавлять восстания. Я не говорю уж о транксе. Его видели не так уж далеко – в Фейдонском лесу. Я отправляюсь на поиски транкса завтра утром.

Мендарк вернулся в свою комнату. Он знал, что прав. Флейту нужно обязательно изготовить. Другого пути нет.

Но нет и золота!

Даже когда он лежал на спине, суставы у него сильно болели. За последний месяц он очень состарился. Поездка в Туркад была для него мучительной. Мендарк, прихрамывая, прошел в ванную комнату почистить зубы. При виде своего отражения ему захотелось разбить зеркало кулаком. Жизнь проносится так быстро, а нужно еще столько сделать! Он сдает такими темпами, что через несколько месяцев, быть может, будет прикован к кровати, а через год умрет.

Ему захотелось запереться и больше никогда не выходить из комнаты. Его приводила в отчаяние не скорая смерть – для человека, прожившего долгую жизнь длиною не в одно столетие, она была даже желанной.

Однако ему предстояло сделать, возможно, самое главное в жизни. Мендарк страстно любил свой город и свой мир и не мог умереть, когда над тем, что он любил, нависла угроза, исходящая от Рулька.

Он позвонил в колокольчик и, когда явился слуга, велел позвать личных целителей и чародеев. Пока те трудились над его хрупкими костями, творя чудеса, у Мендарка начал формироваться план. Золото Аркана, которое должно принадлежать ему, Мендарку, сейчас находится у Феламоры. Она – сильный противник. Так что ему понадобится поддержка, и лишь один человек может ее оказать.

У Иггура есть шпионы и войска. Нужно так направить его, чтобы он выяснил, где спрятано золото Феламоры, а потом совершить набег на этот тайник и захватить золото. И тогда можно будет изготовить Золотую флейту. И наконец, Мендарк нанесет самый дерзкий удар: сделает врата и, попав с их помощью в Шазмак, заберет машину, созданную Рульком. Возможно, план провалится, но если он удастся, то упрочит репутацию Мендарка. С помощью машины Рулька он навсегда избавит мир от ее создателя и Феламоры. А также и от Иггура, если тот осмелится встать у него на пути.

– Хватит! – закричал Мендарк, и все тотчас же молча вышли. Мендарк платил достаточно, чтобы требовать немедленного исполнения своих приказов.

Когда он соскользнул со стола, то почувствовал себя так хорошо, как не бывало за последние месяцы. Конечно, эффект будет длиться недолго, но за это время нужно многое успеть.

Мендарк пролежал всю ночь без сна. Ради Сантенара он совершал подвиги, но они не были должным образом признаны, да, наверное, и не будут. А ведь стать частью Сказаний, когда твои деяния вплетены в общее полотно Истории, было величайшей честью, какую можно было пожелать себе на Сантенаре. И Мендарку не было безразлично, попадет ли он в Предания или нет.

Мендарк стремился, чтобы его роль в истории Сантенара была увековечена в Сказаниях, которые заучивают наизусть ученики в любой школе. И наконец, эта цель была достигнута. Но даже это больше не удовлетворяло его. Теперь Мендарк мечтал попасть в Великие Сказания. После заточения Рулька в Ночной Стране имя Мендарка наконец-то зазвучало в Великом Сказании о пленении Рулька, но теперь и этого было мало.