Вся компания удалилась в крепость, яростно споря по пути.

– Нам нужно отобрать ее, – сказал Мендарк. – Тензор блефует!

– Я так не думаю, – возразил Иггур.

– А кто же из нас, кроме Магреты, может ее использовать? – спросил Лиан. – А если никто, то какая от нее польза?

– Этот вопрос следовало задать до того, как мы изготовили флейту! – заметил Иггур.

– Я… возможно, я сумею на ней сыграть, – сказал Мендарк. – Когда-то я хорошо играл на флейте, как вам известно, к тому же я чувствительник. Я…

– Ха! – воскликнул Иггур, немедленно став подозрительным. – Ты очень ловко нами манипулировал, Мендарк. Ты все время хотел ее для себя и воздвигал ложные препятствия, чтобы мы не поняли, что ты замышляешь.

– Но ведь это Шанд предложил воссоздать ее, давным-давно, в Сухом Море! – резко возразил Мендарк. – А решить, кто должен играть на ней, всегда было для нас величайшей проблемой.

– Послушайте! – вмешался Шанд. – Предположим, Мендарк сумеет ее использовать. Давайте выработаем план. Только получше, чем тот, который привел к фиаско в Эллюдоре. Флейта может открыть Путь между мирами и доставить того, кто он ней играет, в любую точку. Возможно, она даже может разрушить Непреодолимую Преграду, но она же не оружие! Даже если бы она доставила нас в самое сердце Шазмака, нам пришлось бы защищаться с помощью других средств. А вот машина Рулька – это и устройство, открывающее врата, и оружие, и щит.

– Я предлагаю собрать все наше оружие, захватить флейту и атаковать Шазмак, пока еще не поздно, – предложил Мендарк.

– Как? – спросил Шанд.

– Я работаю над планом, – ответил Мендарк.

– Это принесет еще большее несчастье, чем в последний раз, – возразил Иггур. – И что тогда с нами будет?

– Мы же не будем стоять тут и ныть, – обрушился на него Мендарк, – в то время как Рульк и Феламора уничтожают наш мир!

Магрета вернулась в маленький домик у моря и сидела там теперь в одиночестве. «Зачем я отдала свое право первородства? – возмущенно повторяла она снова и снова. – Зачем, зачем? Всем от меня что-то нужно, но никто не хочет помочь мне».

Мысль о том, что Тензор будет использовать ее флейту против Рулька, была ужасна. Она чувствовала, как внутри нее поднимается ярость, лишая девушку самообладания, как часто бывало. Представив себе Тензора, она начала бушевать, и в результате слепых вспышек силы кухня оказалась вся в обломках. Она немедленно устыдилась, с нежностью вспомнив, как они жили тут с Шандом. Подмела щепки и черепки, расставила по местам мебель и уселась снаружи на пороге, глядя на серо-голубое море.

Сейчас Магретой овладела глубокая меланхолия – еще одна эмоция, к которой она была склонна. Ветер переменился и швырял ей в лицо соленые брызги. Магрета просидела там весь день, одинокая и всеми покинутая. Начало смеркаться. Она позволила темноте и сырости окутать себя, и они вытеснили все тепло и чувство товарищества из ее души. Она вернулась в привычное ей состояние печали. Магрета была всего-навсего орудием в руках других.

Лишь в середине ночи она поднялась с крыльца. Она насквозь промокла и ее била дрожь. Что сказал бы Шанд, если бы видел ее сейчас? При мысли, как дедушка мягко укорил бы ее и стал ворчать, она улыбнулась в темноте, но скоро снова загрустила. Она подвела Шанда. Теперь ей никогда уже не воссоединить его с Ялкарой.

«Флейта моя, — не важно, посмею ли я применить ее или нет! Захочу этого или нет! Как посмел Тензор мне отказать? Я всю жизнь покорялась приказам Феламоры, и никому больше не позволю собой командовать! Никто не смеет отказывать мне в моем бесценном наследстве!»

Магрета сняла мокрую одежду, вытерлась насухо и разожгла камин. Когда она переодевалась, ее вдруг осенило: возможно, Тензор даже оказал ей услугу. Постоянно оскорбляя ее предков-каронов, он заставил ее задуматься о своем происхождении. Все, что было в ней от феллемов, Магрета отвергла, а к человеческой расе она и так принадлежала всю жизнь. Это было для нее привычным. Но ведь они союзники аркимов, которые только что ее предали!

Хависсард пробудил в ней карона, а послание Ялкары еще укрепило. Если Тензор – ее враг и Феламора тоже, то, быть может, ее друзья, кароны? Возможно, ее предназначение – искать Рулька. Она начала разрабатывать план, как забрать флейту и отправиться в Шазмак.

Было четыре часа утра, Магрета чувствовала себя совершенно измученной. Она знала, что Карана присматривает за ней, и, чтобы улизнуть от нее, Магрете пришлось очень напрягаться. Уже три ночи она наблюдала за мастерской, но стражники Иггура ни разу не оставили свой пост. Они сменялись и заступали на пост согласно заведенному порядку. Дверь все время была под наблюдением. Да и сами аркимы, выставившие охрану и внутри, и снаружи, тоже бдительно несли вахту.

Магрета уже попробовала пробраться в мастерскую с помощью врат, но потерпела неудачу. Аркимы создали защиту от врат. Оставался лишь один способ (не использовать же силу, чтобы взломать двери!). Часовые-аркимы сменялись примерно каждые два часа. Только в это время дверь не была заперта.

Магрета понимала, что нужно очень точно сфокусировать свою силу, чтобы разом вырубить всех часовых. Она уже приготовилась, но как раз перед тем, как должна была открыться дверь, Магрета случайно взглянула на маленькое строение по другую сторону двора и уловила слабое мерцание белого света. Значит, за сменой караула наблюдал еще один арким. Если на сигнал стражников не было ответного сигнала, поднимали тревогу.

Магрета справилась с этим обнаруженным часовым легче, чем ожидала: это была женщина, причем совершенно не обученная. Парализовав ее Магрета отняла у женщины сигнальный шар. Однако к этому времени караул уже сменился и дверь снова закрылась. Подобравшись к мастерской поближе, Магрета прикрыла почти весь шар, чтобы казалось, будто свет идет издалека, и принялась ждать следующей смены.

На этот раз интервал оказался дольше, чем обычно, и Магрета забеспокоилась, как бы не начался рассвет. Наконец она увидела, как мигнул свет. Она почувствовала, что слишком замешкалась с ответом, но в конце концов сигнал был дан. Магрета прикинула, сколько магической силы понадобится: ведь она не хотела никого убивать.

Чары подействовали, и все стражники рухнули на землю. Пробежав по мощенному булыжниками двору, Магрета проскользнула в дверь и, заперев ее, помчалась в дальний конец мастерской. Там она открыла футляр из черного дерева. Флейта была завернута в черный шелковистый бархат, нежный, как кожа младенца. Магрета вынула ее. Какая прекрасная вещь! Флейта показалась ей живым существом, когда она притронулась к ней. Работа была безукоризненной.

Кто-то стукнулся о дверь и соскользнул вниз. Может быть, уже очнулся один из стражников? Магрета заволновалась – быть может, она применила недостаточно магической силы? Теперь ей не выйти отсюда незамеченной, если только она их не убьет, – а для нее это немыслимый поступок. А может быть, применить флейту?

Сейчас не время восхищаться этим инструментом. Сможет ли она заставить флейту действовать? Поднеся ее к губам, Магрета поискала сознанием то место, в котором, как она знала, врата откроются, – крыша, с которой они с Караной и Лианом отправились в Салюдит. Она сыграла одну ноту, потом другую. Ничего не произошло.

Магрета повторила свою попытку. Опять ничего! Но она начала ощущать легкое беспокойство – словно мир, который она знала, чуть искривился. Возникло чувство нереальности, зазвучало какое-то странное эхо, то нарастающее, то затихающее. Кто-то еще использовал аналогичную ее собственной магическую силу, и Магрета знала кто. Это была тревожная аура, от которой покалывало. Феламора!

В дверь застучали, затем послышались крики снаружи и удары топора. Дверь задрожала. У Магреты оставались считанные минуты. Она сделала еще одну попытку, сыграв первую половину гаммы. Эхо возобновилось – на этот раз сильнее, чем прежде. Магрета использовала всю свою силу, чтобы пробиться сквозь туман, окутывавший место назначения.