– Я не боюсь холода, – ответила Магрета. – Я к нему привыкла.
– У тебя усталый вид, – заметила Карана. – Ты уверена, что оправилась после лихорадки?
– О да! Просто я… – Магрета запнулась. – Я экпериментировала с вратами.
– И как обстоят дела?
– Хорошо, мне уже не нужны для этого реальные предметы, чтобы их построить, – я могу их создать с помощью своего сознания.
– Разве это не опасно?
– Может стать опасным, особенно если врата заблудятся. Может быть… трудно отыскать дорогу назад. Но в то же время это дает мне большую свободу.
– А часто они сбиваются с пути?
– Пока что так случалось лишь один раз. Врата открылись в вихрь кошмара, и мне пришлось немедленно отправляться домой. Это чуть не убило меня. Целый день я была прикована к кровати.
– Значит, у тебя была совсем не лихорадка?
– Лихорадка была, но недолго. А в основном это была дурнота вследствие использования врат. Я теперь всегда устаю. Недостаточно сильна.
– Для чего?
– Меня охватывает паника всякий раз, как подумаю о том, что предстоит. Как мне сломать Непреодолимую Преграду и восстановить равновесие между мирами, не уничтожив все живое? Я понятия не имею, а спросить не у кого.
Несколько дней спустя Лиан ворвался в облюбованный ими кабачок.
– Скорее! – закричал он Каране и Магрете. – Возле мастерской что-то происходит! – И он тут же выскочил наружу.
– Что такое? – допытывалась Магрета, несясь за ним.
– Не знаю. Я слышал, как Иггур отдал своим солдатам приказ выступить туда бегом, а затем они с Мендарком отправились следом.
К тому времени, когда Магрета, Карана и Лиан добрались до пекарни, там повсюду были стражники. Мендарк стоял на верхней ступеньке, Иггур – рядом с ним. Рукояткой своего ножа Мендарк колотил по двери. Карана, Магрета и Лиан протолкались сквозь толпу в первые ряды.
Вскоре дверь отворилась, и их впустили внутрь.
– Твое предательство раскрыто, Тензор! – закричал Мендарк. – Где флейта?
Тензор стоял в дальнем конце комнаты, за спиной у него выстроились аркимы. За ним сгрудились испуганные мастера. У них был изнуренный вид: Тензор совсем замучил их работой.
Тензор выступил вперед. Травма спины, по-видимому, уже не причиняла ему беспокойства. Он был разъярен.
– Не знаю, о чем ты говоришь! – сказал он. – Мы выполнили нашу часть договора.
Он поднял футляр из черного дерева с медью со скамьи и, натянув шелковые перчатки, извлек из мешочка, сделанного из черного шелковистого бархата, новую Золотую флейту. Она засияла под яркими лампами.
– Какая красивая! – воскликнула Карана, протянув руку, чтобы дотронуться до этой изумительной вещи.
– Не трогай ее! – вскинулся Тензор, отталкивая Карану. – Ты испортишь полировку.
Карана взглянула на Магрету, глаза которой увлажнились, – так она вожделела флейту. Мендарк с такой же страстью смотрел на великолепный инструмент.
– Это твоя лучшая работа, – сказала Магрета. Тензор сдержанно кивнул:
– Ее тон…
Магрету пронзила ревность и ярость.
– Что? Ты играл на моем праве первородства! Да как ты посмел ее использовать!
Тензор ответил ей злобным взглядом:
– Мы ее не использовали. Мы не хотели…
– Я сомневаюсь, чтобы получилось что-то, кроме музыки, если тот, кто на ней играет, не желает ничего иного, – сухо заметил Мендарк. – На этом и основано Тайное Искусство. В инструменте может быть заключена сила, но нужны воля и талант, чтобы она проявилась. Иначе любой дурак мог бы взять флейту и ввергнуть весь мир в хаос.
– Откуда тебе известно, какой тон у флейты, если ты на ней никогда не играл? – спросил Лиан.
Тензор смерил его ледяным взглядом:
– На Аркане мы десятки тысячелетий делаем флейты. Наши математики всегда безупречно обсчитывали инструмент, прежде чем его мастерили. И когда он играет, каждая нота совершенна.
Магрета протянула руку:
– Спасибо тебе. А теперь я возьму свое право первородства!
– Назад! – резко выкрикнул Тензор, и аркимы положили руки на свое оружие.
– Но она моя! Мое золото, моя флейта.
Стражники-аркимы обступили Тензора – по пять с каждой стороны. В их глазах Карана тоже читала жажду обладания. Они думали, что флейта сможет доставить их домой, на Аркан, и все их клятвы ничего не значили по сравнению с этим отчаянным желанием. Даже Малиену, которая стояла с ней рядом, трясло от эмоций.
«Мы будем сражаться с Рульком любым оружием, которое подвернется под руку», — вспомнила Карана слова Малиены. Значит, она действительно имела это в виду.
– Только не ты! – прошептала Карана. – Малиена, я не могу поверить, что ты можешь предать нас ради флейты.
Малиена запустила пальцы в свои роскошные рыжие волосы. Она озиралась с безумным видом, едва ли узнавая Карану.
– Малиена! – крикнула Карана.
Малиена взглянула на нее и тихо произнесла:
– Ты не понимаешь, что означает для нас Аркан. – Карана крепко схватила ее за руку:
– Неужели он значит больше, чем дружба, узы родства, – говоря уже о том, что мы вынесли вместе?
Малиена вырвала руку.
– Аркан, Аркан! – шептала она.
– Я не отдам ее тебе! – кричал Тензор Магрете. Карана переключила внимание на основной конфликт.
– Но таково было соглашение! – Магрета ничего не понимала. Слезы струились по ее лицу. Она оглянулась на собравшихся, ища поддержки, но все, казалось, были заворожены флейтой.
– И для меня будет позором, если я нарушу его, но я наблюдал за тобой, карон! – Он выплюнул это слово с яростью. – Каждый день ты становишься все более похожей на них. Однажды ты выдашь нас Рульку. Я жалею, что дал тебе то маленькое золотое кольцо. Я уничтожу флейту, но не позволю тебе использовать ее, чтобы доставить Ялкару обратно на Сантенар.
Так вот что крылось за этим предательством!
– Как насчет обещания, данного мне? – осведомилась Карана.
Магрета резко повернулась и бросилась к дверям. Шанд выкрикнул ее имя, но она, вероятно, не слышала.
Мендарк стоял, наблюдая за Тензором сузившимися глазами.
– Ты запланировал все это давно, – сказал он. – Если бы мои шпионы не доложили мне о твоем предательстве, ты бы уже сбежал с флейтой.
– Мой народ для меня важнее всего, – ответил Тензор. – Конечно, ты это понимаешь, Мендарк, я не отдам ее.
– Вас мало, и вы не выстоите против моей армии, – вмешался Иггур.
– Если вы нападете на нас, я уничтожу флейту так же, как это когда-то сделал Шутдар. В таком случае Туркад и все, кто в нем находится, перестанут существовать, – сказал Тензор.
– И он это сделает, – прошептал Мендарк на ухо Иггуру.
– Тогда она останется здесь! – заключил Иггур. – Моя стража позаботится об этом!
Они вышли. Оказавшись за дверью, Карана поискала Магрету, но та исчезла.
Поймав Карану за руку, Малиена повела ее вдоль стены.
– Твое время пришло, Карана. Ты за нас? Если нет, то ты против нас. Тут не может быть середины!
– Я за то, чтобы люди держали свое слово!
– Я тоже. Но ты ведь могла бы об этом вспомнить, когда утаила от нас Зеркало.
– Да, но посмотри, что с нами сделал Тензор! Я поступила правильно, и ты это знаешь.
– А когда ты помогала Рульку, показывая ему путь к нашему миру, чтобы он мог держать Аркана и Сантенар в рабстве!
– Ты не права относительно Рулька! – слабо возразила Карана.
– Наши Предания за четыре тысячелетия не могут быть не правы! Карана, мы в отчаянном положении! Ты должна нам помочь!
– Я полагала, что у аркимов есть великие планы, как справиться с Рульком.
– Да, они у нас есть. Как раз сейчас формируется армия, но она не сможет вовремя попасть в Шазмак. Флейта – наш единственный шанс!
У Малиены был вид отчаявшегося человека. Карана вспомнила все хорошее, что знала об аркимах, и добро, которое видела от Малиены.
– Что я могу сделать?
– Магрета – это ключ. Она может нас погубить. Наблюдай за ней. Куда бы она ни отправилась, следуй за ней и докладывай мне.