Как только врата были готовы, Магрета поняла, насколько она слаба. Это были какие-то неудачные врата, окруженные зловещим светом. Она чувствовала, какие они неуклюжие, неправильные, как плохо настроены. И все-таки самым трудным было не создание врат и видение места назначения – сложнее всего было удержать все это во время прыжка. Первая попытка пройти сквозь врата оказалась неудачной. Магрета вновь настроила врата, но на этот раз вышло еще хуже. Она все больше слабела, и врата выходили из-под контроля.

Магрета села и попыталась успокоиться.

– Я это сделаю, — повторяла она себе снова и снова. Потом начала все с самого начала. На этот раз врата получились немного лучше. Ну что, рискнуть? Она должна.

До Магреты донесся крик с верхней площадки лестницы, и она поняла, что это Карана. Магрету охватила паника. Ей нужно отправляться в путь. «Сейчас!»

Прыжок был плохой: хотя Магрета провела столько времени готовясь, она потеряла равновесие. Затем она с ужасом осознала, что Карана каким-то образом попала во врата. Магрета видела, как ее подняло в воздух и закружило. Вдвоем им не добраться, и теперь Карана может материализоваться где угодно! Она уже исчезла и с этим ничего нельзя было сделать.

Неожиданно Магрета поняла, что ослепла: она не видела места назначения. Она помнила название «Каркарон», но теперь это был лишь звук, не наполненный конкретным содержанием.

– Карана! — закричала она. – Я потерялась, я потерялась! — Она взглянула на клубившиеся облака пустоты. Магрета больше не контролировала врата. Она не могла справиться с паникой, чтобы снова подчинить их себе.

И вдруг она что-то почувствовала – кто-то искал ее. Магрета ухватилась за петлю контакта. «Где ты?» – отправила она мысленное послание.

– Не знаю! – ответила Карана. Голос у нее был спокойный.

– Я потерялась, — заплакала Магрета. – Я потеряла нас обеих!

Карана подбодрила ее через контакт: ее способности троекровницы позволили ей повторить действия Рулька, когда они искали обратный путь на Сантенар после того, как нашли проход в Непреодолимой Преграде. От Караны исходили такая сила и уверенность, что Магрета немного успокоилась.

– Возьми меня к себе, — призывала Карана. – Ты можешь это сделать!

Магрета попыталась подтянуть ее к себе. Вскоре в тумане начала вырисовываться фигура Караны. Она медленно подплыла к Магрете и, вцепившись друг в друга, девушки стали медленно опускаться по спирали.

– Держи связь! Не отпускай!

– Я не отпущу! – мысленно прошептала Карана. – Какое место назначения?

– Конечно, Каркарон, – прошептала в ответ Магрета. – Но я больше не вижу его.

– Вот он, — послала Карана сообщение, и перед Магретой сразу же возник четкий путь. Каркарон высился пред ней, но не как картинка в ее сознании, а как реальное место. Магрета протянула к нему руки, и их швырнуло в темноте в верхнюю комнату разрушенной башни.

Девушки снова прижались друг к другу, плача от облегчения. Магрета лежала на полу, грудь ее бурно вздымалась.

– Я совершенно вымотана, – сказала она. – Никогда мне не было так плохо.

– Тогда остановись! Ты себя убьешь!

– Вообще-то нам особенно не с чем себя поздравлять, – сказала Карана вскоре, когда они завтракали среди руин. Взошло солнце, и они были этому рады, поскольку теперь Каркарон стал еще более призрачным, чем прежде. Стены как-то странно деформировались, камни были мягкие, как сыр, свет, исходящий от стен, постоянно мерцал. Даже воздух был пряным и болезненно сладким.

– Врата – пустяк по сравнению с тем, что нам предстоит.

– Я начну об этом беспокоиться, когда придет время.

– Ты определенно изменилась со времени Фиц-Горго, – заметила Карана.

– Мы обе изменились.

– Мне просто необходимо поспать, – заявила Карана. – Каких-нибудь несколько часов. Я могу быть уверена, что ты от меня не удерешь?

– Можешь, – ответила Магрета. – По правде говоря, я так устала, что не смогла бы даже спуститься по лестнице.

– И все-таки я тебе не верю. Отныне я всегда буду сомневаться в том, что ты говоришь правду. Садись вот тут, а я положу голову тебе на колени. Если ты шевельнешься, я немедленно проснусь.

Магрета повиновалась, хотя и не без усмешки. Карана прилегла и сразу же уснула. Но Магрета не спала.

«Она слишком хорошо меня знает, – подумала Магрета. – Я действительно удеру, если появится шанс». Так она просидела почти два часа, но в конце концов ноги у нее замерзли и онемели, и ей пришлось вытянуть их. Карана сразу же открыла глаза. Бросив сердитый взгляд на Магрету, она тут же улыбнулась и, погладив ее руку, снова уснула.

Слегка перекусив – это было нечто вроде второго завтрака, они отправились в путь. Шли в гору, направляясь к дороге, ведущей в Шазмак. Магрета расслабилась после волнений последних дней.

– Ну что же, вот мы и снова в пути, только вдвоем. И это правильно: мы вместе в конце, как это и было в самом начале.

Магрета вернулась мыслями к путешествию в Фиц-Горго. Какой несчастной она тогда была! Но теперь все иначе. Она стала другой, и, даже если она не вернется, а теперь ее ждал в Туркаде родной дед, по крайней мере, она отправилась в этот последний, быть может, путь в ее жизни с целью и сознанием своей значимости. И все-таки как грустно было бросать Шанда! После Салюдита она держала его на некотором расстоянии. Так было нужно.

«А как изменилась ты, Карана, – подумала Магрета. – Я помню, как ты выглядела в ту ночь, когда мы прокрались в Фиц-Горго: лицо бледное, а глаза круглые от страха. Но как только мы заключили соглашение, ты ни разу от него не отступилась. Никогда! За последний год ты перестала быть тем смеющимся ребенком». Лицо у Караны уже не было круглым, черты заострились, а взгляд стал более грустным и мудрым.

Магрета думала и об Иггуре. Она многим была ему обязана, однако он был частью ее прошлого. Необходимой частью, и в некотором отношении достойной, но, казалось, с той поры прошла целая вечность, и теперь все закончилось.

Поднимаясь по крутому склону горы, Карана украдкой взглянула на Магрету. Да, теперь они друзья, независимо от того, как начались их отношения. У Магреты больше нет этого потерянного взгляда. За последний год она нашла себя. Она теперь знает, кто она такая и каково ее место в мире. Но она знает и то, каковы скорее всего будут последствия, и потому оттолкнула от себя мир.

Каране вспомнились слова Рулька: «Ты придешь по доброй воле, когда наступит время». Как он был прав!

Сейчас у нее было такое же ощущение, как тогда, когда они с Магретой пробирались в Фиц-Горго: она совершает глупость, ввязываясь в то, что ей не под силу. Случится что-то ужасное и непоправимое. И невольно Карана начала излучать волны тревоги – точно так же, как и тогда.

Магрета ощутила это.

«Бедная Карана! Чувствительница – она пленница своих обостренных чувств». Но теперь Магрета умела спокойнее реагировать на панику подруги.

– Когда я была ребенком, в обширном краю Мирриладель, – сказала она, – я тосковала о двух вещах (помимо матери и отца).

Оторвавшись от своих мыслей, Карана взглянула на нее – столь неожиданно было замечание Магреты.

– Море и горы, – продолжала Магрета. – Я ощущала вкус моря, когда мне в самое ухо вздыхала морская раковина, но я никогда не бывала в горах. Ты не бывала в Мирриладеле?

– Нет, – тихо ответила Карана.

– Тебе бы там не очень понравилось. Это край с удивительно однообразной природой, – во всяком случае, мне так казалось в детстве. Зимой там сильные морозы и дует ледяной ветер. Летом – повышенная влажность и полно насекомых – есть даже такие, которые могут прокусить кожаную одежду. Там миллион озер, множество болот, холмы и деревья в Мирриладеле похожи один на другой – не то что ваши прекрасные леса на Мельдорине. Я видела горы лишь издалека, с самых высоких холмов нашего края, и мне страстно хотелось туда. Это были самые большие горы во всех трех мирах, как однажды сказала мне Феламора.