Там она коснулась ключом камня, описанного Тензором. Плита поднялась, закрыв собой проход. В туннеле стало совсем темно. Правда, здесь было гораздо теплее, чем снаружи. Карана зажгла свой осветительный шар и пошла по туннелю, повторяя про себя различные инструкции, с помощью которых она могла безопасно и тайно проникнуть в Шазмак. Этот путь предназначался для бегства, а не для вступления в город, и тут было множество ловушек, которые следовало обнаружить.

Первым был Страж. Если его не обезвредить, он передаст сигнал тревоги Стражам в Шазмаке, и каменный блок упадет, запечатав проход в город. Этот Страж находился всего в двадцати шагах от входной плиты. Двадцать шагов Тензора – двадцать пять шагов Караны. Чтобы Страж не заметил ее, нужно было несколько раз постучать по чашеобразному углублению в камне. Карана не сразу нашла это углубление, так как оно было едва различимым и находилось довольно высоко. Она осторожно двинулась вперед, ничего не произошло. Должно быть, она все сделала правильно и сигнала тревоги не последовало, решила Карана.

Пройдя еще немного, она остановилась и пообедала. Наверно, снаружи уже темнеет. Внезапно на Карану напала сонливость. Девушка забралась в спальный мешок и сразу же уснула. Несколько часов спустя Карана протерла глаза и снова отправилась в путь.

Порой туннель шел в гору, но в основном под уклон, сильно петляя. Пока Карана придерживалась маршрута, указанного Тензором, она была в безопасности. Тут было совсем по-другому, чем в пещерах Баннадора: очень сухо.

Через несколько часов туннель круто пошел под уклон. Здесь стены были влажные, а пол скользкий. Шазмак был построен на вершине горы, поднимавшейся из середины Гарра, поэтому в каком-то месте путь пролегал под рекой. Карана начала осторожно спускаться по туннелю, пока не увидела прямо перед собой воду: туннель был затоплен. «Придется плыть», – решила Карана, надеясь, что участок с водой будет не очень большим.

Поскольку Карана не захватила с собой смену одежды, она разделась и, положив все в свой непромокающий рюкзак, затянула тесемки. Если быть осторожной, одежда останется сухой. Девушка шагнула в холодную воду. Почти сразу же дно ушло из-под ног. Перевернувшись на спину, Карана положила рюкзак себе на грудь, и, придерживая его одной рукой, а другой держа осветительный шар, поплыла, отталкиваясь ногами.

И сразу же ощутила беспокойство. Чем дальше Карана плыла, тем сильнее становилась тревога. Ее начали преследовать страхи: она думала о скользких существах, обитавших в туннеле. «Вздор! Просто я не знаю, какая тут глубина, – сказала она себе. – Все дело в темноте и неизвестности. Здесь никто не может жить – им там просто было бы нечего есть. Это всего лишь мертвая вода».

Мертвая вода! Эта мысль была не очень-то утешительной. Вдруг Карана представила себе, что кто-то сидит и ждет ее на другом конце подземного озера, наблюдая, как она приближается к нему. «Это потому, что на мне нет одежды, – я чувствую себя уязвимой. Не о чем беспокоиться. Туннель веками оставался запечатанным».

Она продолжала плыть, но не могла не поддаться искушению и бросила взгляд через плечо – ей казалось, что в темноте вот-вот сверкнут чьи-то глаза. Она задела ногой какую-то противную, склизкую поверхность и отчаянно забила ногами, образовав пену на воде, и постаралась уплыть в строну. И в конце концов измученная страхами Карана обнаружила, что туннель пошел вверх и скоро она сможет выбраться из пугающей ее воды. Ступив на песчаный берег, она оделась и сразу же почувствовала себя лучше. Было очень холодно, и Карана порадовалась, что одежда осталась сухой. И все же девушку не покидало чувство, что в руднике кто-то есть.

Карана осмотрела желтые каменные стены с красными, коричневыми и черными прожилками. Она ничего не понимала в горном деле, но темно-красная руда показалась ей ценной. Подобрав с пола кусок камня, она подбросила его и поймала. При свете сверкнули кристаллы, не менее красивые, чем рубины. Камень был тяжелый.

Достав из рюкзака и очистив несколько орешков, она начала их есть. Очень вкусные! Присев, Карана съела их все.

Ну что же, пора снова в путь. Она подняла осветительный шар и вдруг заметила на полу странный и очень знакомый след. У Караны мурашки забегали по спине.

Подняв шар повыше, она разглядела темное пятно на желтом камне – отпечаток пятки. Опустившись на четвереньки, она поднесли шар к самому полу, ища другие следы. И вскоре нашла еще один.

Это был отпечаток квадратной ступни, похожей на ладонь огромной руки. Карана моментально поняла, чей это след. Вероятно, это тот же самый зверь, которого она видела в горах, после того как сбежала от Рулька из Каркарона. Это волосатое огромное существо, явившееся из бездны, с легкостью управлялось с рычагами машины, созданной Рульком. Карана тогда всю ночь тряслась от ужаса перед этим созданием. Значит, вот куда он подевался. Наверно, он следовал за гаршардами, направлявшимися в Шазмак.

Карана склонила голову набок: она плохо слышала на одно ухо, после того как пиявка из бездны повредила ей барабанную перепонку.

«Лорск» — так называл его Рульк. Карана понюхала след. От него слабо пахло засохшей кровью. Это существо ранено и, вероятно, голодает. И оно где-то здесь! Оно сожрет ее. Может быть, оно уже учуяло ее, а у нее даже нет оружия!

«Вздор, – успокаивала себя Карана. – Со времени моего бегства из Каркарона уже прошло много времени. Наверно, лорска выследили и убили, или он сам умер с голоду или от ран. Я бы его почувствовала, если бы он был поблизости».

Но Карана ошибалась. Лорск следовал за гаршардами до самого Шазмака, утаскивая то одного, то другого. Мясо было жесткое и невкусное, но в бездне лорск научился, что любая еда, если только она не ядовита, – ценный дар.

К своему сожалению, Лорск не смог попасть в Шазмак, где было полно соблазнительной живой плоти. Стражи подняли тревогу, и, прежде чем он смог приблизиться к городу, все пути были перед ним закрыты.

Однажды, когда голод и боль от полученных в Каркароне ожогов, до сих пор не заживших из-за попавшей в рану инфекции, стали совсем невыносимыми, лорск набрел на выход в старый рудник, который заметила Карана. Забравшись внутрь, он был счастлив, что укрылся от зимнего холода; питался лорск крысами, летучими мышами и прочими мелкими существами. Обследовав туннели, он нашел недавно обвалившиеся камни, а за этим обвалом – проход в потайной туннель. Но лорск почувствовал, что там опасное место, полное ловушек, и вернулся в рудник. Когда он съел там все живое и так и не нашел дорогу в кладовые Шазмака, он устроился поуютнее – насколько позволяла рана, – и, впав в состояние, подобное зимней спячке, принялся дожидаться весны.

За последние полтора года Каране часто становилось страшно во время ее путешествий. Однако еще никогда ей не приходилось испытывать такого леденящего ужаса. Она знала, что где-то в темноте притаилось кошмарное голодное существо, которое было не менее умно, чем она сама, и которое только и ждало возможности оторвать ей руки и ноги, откусить голову, а затем съесть все это. Талант чувствительницы позволил Каране вообразить себе зрелище слишком ясно.

Боясь, что свет привлечет к ней внимание, она убрала осветительный шар и принялась нащупывать путь в темноте. Впрочем, Карана вскоре поняла, что лорск, вероятно, может учуять ее, как собака. Поэтому опять достала шар.

Она медленно и осторожно продвигалась вперед, и ей чудилось, что лорск крадется за ней, играя, как кошка с мышкой. Когда она останавливалась, она знала, что лорск притаился и ждет ее. Каждый звук, будь то шум ветра или падающих с потолка пещеры капель, казался ей знаком, предвещавшим появление лорска.

Каране хотелось закричать и пуститься бегом в темноте, но она не могла. Впереди были еще ловушки, до которых она не добралась, и, чтобы обезвредить их, требовались терпение, ловкость и, вероятно, везение. И если могло быть что-нибудь хуже, чем крадущийся за ней лорск, то это – ждать его, попав в ловушку аркимов и чувствуя себя совершенно беспомощной.