— Себеро-сан, мне нужно было кое-куда съездить, — произнес Нозоми, явно чувствуя себя неловко передо мной.

— Съездить? И куда же это?

— По делам. В Токио.

— В Токио? — задумчиво произнес тот, кого назвали Себеро, словно пробуя слово на вкус. — Интересно.

— Нозоми, что происходит? — спросил я, поглядывая то на гостя, то на своего спутника.

— Кенджи, это мои проблемы. Прошу тебя, не вмешивайся. Я разберусь.

— Разберешься⁈ — воскликнул Себеро и звонко рассмеялся, невольно привлекая к себе взгляды остальных. — Ты разберешься? Нет, Нозоми. Я сам разберусь. И прямо сейчас. Пошли, потолкуем в другом месте.

Понимая, что ситуация уже вышла из-под контроля, я начал вставать, намереваясь выпроводить этого придурка взашей. Но замер на месте.

— Не дергайся! — гортанно прорычал Себеро, волком зыркнув на меня.

Я опустил взгляд вниз и увидел в его руке пистолет. Оружие было направлено на меня.

— Сядь! — рявкнул Себеро.

Я сел.

— А ты, — он повернулся к Нозоми. — Идешь за мной. Прямо сейчас.

Нозоми глянул на меня таким молящим взглядом, что я понял, что сейчас его ведут туда, откуда уже не пути назад.

— Живее! — рявкнул Себеро, подгоняя того.

— Кенджи, прости пожалуйста, что так вышло, — пробормотал совсем севшим голосом Нозоми.

— Поторапливайся. Не перед тем ты извиняешься. У Скорпиона прощение будешь просить.

С этими словами они вышли из ресторана, оставляя меня одного в полной растерянности.

— Вы же понимаете, что господин Ямато это заключение в этот же день опротестует?

Доктор явно нервничал. Но Абэ не сомневался, что консенсуса все же удастся достичь.

— Вы получили заявление от его дочери, от госпожи Рен Ямато. Это очень серьёзная бумага, — произнес он, стараясь придать своим словам значимость. На самом деле это на самом деле было так. Рен согласилась, а значит важный и большой шаг сделан. Нельзя упустить этот шанс.

— Это я понимаю не хуже вас, — кивнул доктор. — Но я понимаю и другое, к чему это все делается.

— И к чему же? — сквозь зубы произнес Абэ.

— Вы хотите, чтобы я это вслух сказал? — в тон ему ответил доктор.

— Хорошо-хорошо, — поспешно произнес Абэ, сменив тон. — Не нервничайте.

— А я и не нервничаю. Я получил заявление от родной дочери пациента. Я проведу медицинскую комиссию по этому заявлению. Мне не составит труда написать в заключении, что никаких проблем со здоровьем господина Ямато нет, на основании которых ему следует уйти на покой. Но думаю, не все так просто, раз вы сами пришли сюда.

— Вы очень проницательны, доктор, — хитро улыбнулся Абэ.

— Поэтому я и говорю то, что уже сказал вначале нашей беседы. Господин Ямато в этот же день опротестует иное заключение, выданное мной, будь оно написано иначе того, что я сейчас сказал. А потом еще и меня засудит. Я потеряю все — деньги, карьеру, доверие своих пациентов.

— Вы ничего не потеряете, — покачал головой Абэ. — Напротив, только получите.

— И что же я получу? — осторожно спросил доктор.

— Много, весьма много.

— Такие размытые понятия мне не по нутру. Я, как человек науки, привык видеть цифры. Но прежде, чем вы что-то произнесете, я хочу, чтобы вы уяснили кое-что еще. Комиссия — это не только я. Это пять докторов, которые тоже должны понимать, что они делают и ради чего.

— Я ничего произносить не буду, — ответил Абэ. И достал блокнот с ручкой. — Я напишу.

Он сделал запись, протянул блокнот доктору. Тот взглянул, нахмурился.

— Позвольте, — он взял ручку и Абэ и дописал в блокноте. — Думаю, так будет лучше.

Абэ удивленно вскинул брови.

— Это достаточно много…

— Думаю, для вас это вполне реально и выполнимо. В противном случае я пойду — у меня еще много дел. Нужно писать положительное заключение. Господин Ямато буквально на глазах идет на поправку!

— Постойте, доктор. Не нужно поспешных решений. Хорошо, я согласен. Это, — он кивнул на блокнот. — Поступит на ваш счет сразу же, как только вы все сделаете. И я прошу сделать вас так, чтобы заключение было действительно нужным для нас, без всяких обтекаемых формулировок, которые могли бы играть в обе стороны. Надеюсь, вы понимаете о чем я. А насчет того, что оно будет опротестовано не переживайте. У меня сильная команда юристов. Они прикроют и вас, и меня.

— Нет, — покачал головой доктор. — Меня это не устроит.

— Что еще такое? — с раздражением произнес Абэ.

— Половина из этого, — он указал на блокнот. — Должно быть у меня не позднее сегодняшнего вечера. Ведь у меня должны же быть аргументы для разговора с моими коллегами.

— Ладно, — еще более раздраженно произнес Абэ. — Все будет. Так вы сделаете заключение?

— Не переживайте, — после паузы ответил доктор. — Все будет в полном порядке.

Они пожали друг другу руки.

— Приятно с вами работать! — улыбаясь, произнес Абэ.

— И с вами, — в тон ему ответил доктор.

С этими словами он вышел из кабинета. Прошел коридор, оказавшись в VIP-палате.

На огромной белоснежной кровати лежал старик. Он был одет в больничную палату, из рук торчали капельницы, в углу тихо пикал аппарат регистрации сердечных ритмов.

— Господин Ямато! — произнес доктор, улыбнувшись чистой открытой улыбкой. — Как вы себя чувствуете? Не отвечайте, вижу, что сегодня уже лучше. Это хорошо. Спешу сообщить вам радостную весть. Сегодня к вам придет комиссия — целая группа врачей и специально для вас. Посмотрим вас и обследуем вас очень тщательно. Все очень сильно беспокоятся о вашем здоровье.

С этими словами он вновь улыбнулся и вышел из палаты.

Я проводил взглядом Нозоми и его странного знакомого Себеро до входа. Рваться в погоню было бы глупо — не хотелось получить пулю в живот. Но и оставлять Нозоми в лапах бандита тоже не было никакого желания.

«Это не мое дело, — принялся убеждать себя я. — Я приехал сюда вообще не для этого. И все эти разборки — это не мои разборки. Нечего лезть в это».

Но я помнил тот жуткий полный безысходности взгляд Нозоми и понял, что он уже смирился со своей незавидной и печальной участью. Он знал, что его ждет. И понимал, что не будет никого, кто бы смог ему помочь. И от этого мне становилось паршиво в душе. Я допущу, чтобы человека просто так убили? Оставлю его на растерзание этого головореза?

Нет, не могу я бросить человека в беде. Даже если и познакомился с ним только сегодня.

Я поднялся, проследовал до выхода. Машина Нозоми уже уехала, и я понятия не имел, куда они скрылись. Что делать? Города я не знаю и знакомых, кроме самого Нозоми нет, чтобы попросить помощи. Если только…

Я задумался. Нозоми говорил, что живет не далеко от отеля, в сером здании, похожем на иглу. Еще он сказал, что такое здание в этом районе одно, и что окна выходят на сторону гостиницы. Это уже хороший ориентир, по которому можно двигаться. Можно попытаться найти его. Пусть это будет отправной точкой. И возможно получится раздобыть хоть какие-то крупицы информации, у тех же соседей.

Я довольно быстро отыскал это серое остроконечное здание, пронзающее небо. Прошел пару улиц, миновал оживленный пешеходный переход и зашел внутрь. Нозоми сказал, что живет на последнем этаже, а с учетом того, что окна выходят на определенную сторону, то найти квартиру Нозоми не составило труда. Я не знал, как это мне поможет, но это единственная точка, которая мне сейчас была известна.

Я позвонил в дверь, сомневаясь, что мне вообще кто-то откроет. Но лязгнул замок, и на пороге появилась красивая молодая девушка.

— Слушаю вас? — произнесла она, вопросительно глядя на меня.

— Добрый день, — сказал я, не представляя с чего вообще начать разговор. Даже немного занервничал. — Я извиняюсь за беспокойство. Господин Нозоми здесь живет?

— А вы кто? — насторожено спросила девушка.

— Я его знакомый.

— Я вас не знаю, — девушка попыталась закрыть дверь, и мне пришлось даже ее придержать. Я понимал, что если Нозоми и в самом деле живет здесь, опасения девушки, кем бы она не приходилась ему, не беспочвенны. Ведь самого Нозоми только что похитил какой-то бандит. А значит и я могу оказаться кем угодно.