Миг, и это наваждение сгинуло, словно его и не было. Перед ватажником вновь оказался знакомый ему Кирилл Николаев. Сильный, уверенный и хладнокровный. Лидер, которому он без колебаний вручил всё, что у него было. Жизнь, верность и семью. Улыбка, только что поразившая Георгия печалью, вдруг превратилась в жёсткий оскал.

- Зачем? - Протянул Кирилл. - Чтобы сделать имя. Себе и своим людям.

- То есть, всё это просто ради славы? - Не поверил Рогов.

- Вот уж нет. - Фыркнул в ответ атаман. - Это только инструмент, позволяющий достичь независимости.

- Не понимаю. - Покачал головой ватажник.

- Посмотри на меня, Жорик. - Развёл руки в стороны Кирилл. - Из-за игр сильных мира сего, мне пришлось бежать самому, да ещё и вас тащить в этот медвежий угол. Не буду скрывать, я и сам обдумывал возможность перенести место занятий с ученицами в эти края, но лишь на следующий год, когда они достигнут потолка в развитии и вплотную подойдут к мастерскому уровню, не раньше. Меня же вынудили перекроить все планы, загнали в цейтнот, доставили кучу ненужных проблем, и мне не помогли никакие договоры о невмешательстве. Да, я смог минимизировать урон от действий интригана, умудрившегося не нарушить букву нашего соглашения, полностью похерив при этом сам его дух, но насколько проще было бы, если бы чёртов цесаревич просто оставил меня в покое или хотя бы довёл информацию, так сказать, "в части их касающейся"?

- Но... ты же... а как же служба? - Опешил Рогов, в голове которого никак не укладывалась сама возможность столь неуважительного отношения к августейшей особе.

- Служба, Жорик, подразумевает отношения "начальник-подчинённый", а не "игрок-пешка". - Резко ответил Кирилл. - Если бы цесаревич, устраивая... то, что он устроил, предупредил меня заранее о своей "постановке", я бы и слова против не сказал. Ещё и помог бы по мере сил, как того требует заключённое нами соглашение. Увы, его высочество решил пойти другим путём. Что ж, флаг ему в руки, барабан на шею и электричку в ж... спину, чтоб шагалось веселей. Не хочет он действовать, как положено сюзерену, его проблемы. Как говорится в Священном Писании, "какой мерой меряете, такой и вам отмеряно будет". Я свой вассальный долг буду исполнять ровно так же, как минимум, до тех пор, пока не добьюсь достаточной силы и признания. Вот тогда и посмотрим, посмеет ли цесаревич вновь втянуть меня в свои игрища хоть пешкой хоть ферзём, или, всё же, предпочтёт действовать открыто, учитывая интересы вассала, как то и предполагает клятва сюзерена.

- И ты думаешь, что за год мы сможем достичь такого результата? - Осведомился Рогов.

- Мне нравится это "мы", Жорик. - Усмехнулся Кирилл и покачал головой. - Разумеется... не сможем. Но сделаем очень большой шаг в нужную сторону. Свой отряд, свои ученики, своя мастерская, а значит и финансовая независимость, личная сила, в конце концов... всё это кирпичики в той колокольне, с высоты которой мы сможем спокойно плевать на любые попытки интриганов тягать нашими руками каштаны из огня.

- Ну, отряд и личная сила, это понятно. - Задумчиво проговорил Георгий. - С мастерской и финансами, тоже всё ясно. Но как нам в этом помогут твои ученики?

От улыбки атамана, Рогова передёрнуло.

- Знаешь, когда мне навязали, да-да, не удивляйся, именно навязали обучение близняшек, я был вынужден очень серьёзно закопаться в историю личного ученичества... и обнаружил очень интересную вещь. Как ты, наверное, знаешь, институт этот, старый настолько, что у большинства европейских стран считается замшелым пережитком времён волосатых слонов. Но, несмотря на этот факт, он по-прежнему ПРИЗНАЁТСЯ, практически, всеми государствами мира, как действующий. В основном, из-за его распространённости в странах Азии. Так вот, как и любой пережиток прошлого, институт личного ученичества отличается весьма простым и бескомпромиссным сводом правил. Наши предки, вообще, не особо любили разводить бюрократию на пустом месте. - Кирилл замолчал, задумавшись о чём-то. Георгий выждал с минуту, но, поняв, что атаман так просто из раздумий не выплывет, аккуратно толкнул его в плечо.

- И? - Спросил он, заметив, что Кирилл вроде бы пришёл в себя.

- Да, извини, задумался. - Тряхнув головой, отозвался Николаев. - Правила... точно. Одним из общих для "личных школ" всего мира, обычаев, является запрет ученикам на причинение вреда учителю и однокашникам, а так же, обязательство ученика, даже бывшего, Жорик, прибыть на помощь "школе" и учителю, когда бы это не потребовалось. Довольно мудрое требование, поскольку в прошлом конкуренция между "личным школами" частенько выливалась в весьма кровавые побоища. Собственно, если вспомнить те же Китай, Японию и иже с ними, там подобные разборки до сих пор не редкость.

- Нас закопают. - Констатировал Рогов. - С учётом отношения к эфирникам в стране, и объявленной охотой, долго твоя личная школа не проживёт. И мы вместе с ней.

- А кто сказал, что я буду брать в личные ученики "эфирников"? - Ощерился атаман.

- А... как же... - Не понял Георгий.

- Вот так же. - Передразнил его Кирилл и, весело рассмеявшись, пояснил, - я собираюсь не мастеров Эфира выпускать, а "вышедших в потолок" стихийников. Это куда более перспективная тема.

Рогов открыл рот... потом закрыл. Взглянул на довольного, словно объевшийся сметаны кот, атамана. Помотал головой... и тяжело вздохнул.

- Я уже даже думать боюсь, что на самом деле будет представлять собой наша мастерская. После откровений-то об ученичестве. - Поёжившись, произнёс Георгий.

- Да у тебя, брат, интуиция прорезалась. - С ехидцей ответил Николаев, но тут же посерьёзнел. - Ну да, ты прав. Одними гражданскими ТК, столь полюбившимися Ольге, мы не ограничимся. Но тут нет ничего такого уж пугающего. Собственно, я всерьёз рассчитываю, что основной прибыток нам принесёт не постройка игрушек для богатеньких барчуков, а толковый ремонт боевых комплексов.

По паутине прослушки, растянутой Ольгой и Елизаветой, пробежалась странная вибрация, словно специально обращая на себя внимание хозяек, а в следующую секунду они услышали довольный "хмык" Кирилла и эфирная техника рассыпалась без следа. Сконфуженные ученицы переглянулись и, подхватив под руки сидевших рядом близняшек, быстренько слиняли из столовой... в спальню Вербицкой, на совет.

- И что вас так взбаламутило? - Поинтересовалась Мила, глядя, как Посадская и Бестужева мечутся по кубрику.

- А то ты сама не слышала? - Вскинулась Елизавета, но тут же сдулась под недоумевающими взглядами близняшек. Мария же печально вздохнула.

- Кажется, кое-кто пренебрёг поиском информации. - Констатировала Вербицкая, одарив Громовых сожалеющим взглядом. - А ведь вы первые попали в ученичество к Кириллу.

- Ученичество... - Лина, нахмурившись, побарабанила пальцами по крышке тумбочки. - Ошибаешься, девочка. Когда отец с дедом решили отдать нас в обучение, мы с сестрой нашли всё что возможно по теме личного ученичества. И именно поэтому, я не понимаю, что вас так взбудоражило в речи Кирилла.

- Значит, вы нашли не всё. - Неожиданно резко отозвалась Посадская, одновременно кладя руку на плечо недобро прищурившейся Марии, которой явно не понравилось обращение Лины. Почувствовав, как сжалась рука Елизаветы, Мария, собиравшаяся, кажется, высказать всё что думает о снисходительном тоне собеседницы, медленно выдохнула и, чуть качнув головой, расслабила плечи. Рука Елизаветы тут же исчезла, а сама Посадская обернулась к Ольге. - Расскажи им.

- Хорошо. - Медленно произнесла Бестужева и, окинув взглядом насторожившихся близняшек, тряхнула головой. - Итак. Насколько я понимаю, когда глава рода объявил свою волю, вы ограничились поиском сведений об обычаях личного ученичества и только. Я права?

- Можно сказать и так. - Кивнула Мила. - Большего нам было не нужно.