– Ни минуты покоя, Лео, ни минуты… Смогу, если только у тебя найдётся принадлежащая ей вещь, – потрясённо покачав головой, староста сел в одно из кресел. – Но может и не сработать. Капля крови была бы надёжнее…

– Разбираться будем на месте, – заключил я, устраиваясь напротив него. – Расскажи мне, как ты ухитрился провернуть операцию по спасению девчонок. Андрей до сих пор не понимает и сказал, что не причастен к твоей авантюре.

– О, это было довольно непросто! – самодовольно осклабившись, друг закинул ногу на ногу и начал рассказ: – Дело было вечером…

***

Мир меняется многие тысячи лет – цивилизации и империи возникают практически из ничего, чтобы спустя какое-то время рассыпаться в пыль и прах, оставив после себя лишь крошечные осколки да искажённую нерадивыми потомками память. Мир меняется – континенты скрываются под бескрайними водами морей, реки пересыхают или меняют привычное русло, леса сгорают в гибельном пламени пожаров или вырастают там, где ещё недавно была бесплодная пустошь и даже величественные горы не вечны. Неизменными остаются лишь люди. Точнее – их природа…

Ему нравилось наблюдать за жизнью мегаполиса. Наблюдать со стороны, глядя в окно автомобиля, что должен был доставить его туда, где Котаро мог набрать себе новых учеников. Окунувшись в жизнь современного города, бывший дзёнин клана Фуума с удивлением обнаружил, насколько внешними и незначительными оказались различия между людьми двух эпох. Прошедшие полтысячи лет даровали потомкам Ниппона многое: образование, развитые технологии, на первый взгляд человека из далёкого прошлого неотличимые от волшебства, небывалый комфорт и даже правдоподобную иллюзию свободы. Но среди даров не отыскалось ни одного, что смог бы привнести изменения в души людей.

Он смотрел на них и видел всё тех же – жадных, агрессивных, глупых и подверженных сиюминутным желаниям, одержимых властью и жестокостью, упивающихся силой и абсолютно беспомощных. В них по-прежнему было слишком много преклонения перед силой, слишком много раболепия перед теми, кто обладал властью и чрезмерно презрения к тем, кто хоть сколько-нибудь от них отличался. Люди так и не смогли измениться…

– Господин? Вопросительный оклик водителя вывел Котаро из глубокой задумчивости. Синоби с неохотой оторвался от окна и перевёл на клановца взгляд, полный раздражения.

– Хидэтака, я, кажется, уже говорил, что не люблю этих формальностей. Если мы одни – обращения по имени будет вполне достаточно, – напомнил он, поправляя стянутые в хвост волосы и непривычный воротничок рубашки, выглядывающей из-под дорого делового костюма серо-стального оттенка.

– Куда ты меня привёз? За прошедшие недели в поместье Такэда синоби хорошо подтянул разговорный японский и мог изъясняться довольно свободно, хоть и слегка медленно. Учёба стала единственной его отрадой в целой череде скучных и однообразных будней.

– Это нейтральное додзё, Котаро-сан, независимое от влияния аристократов. Здесь занимаются самые перспективные дети простолюдинов, – проговорил клановец, завершая парковку автомобиля и заглушая двигатель.

– Нас уже ждут. Прошу за мной. Но синоби не оправдал ожиданий выделенного кланом сопровождающего. Покинув заднее пассажирское сиденье, Котаро расправил плечи, на мгновение прикрыл глаза и, глубоко вздохнув в себя воздух Канадзавы, рассмеялся: – Никто из вас не желает меня слушать. Пришло время и мне перестать прислушиваться к вам!

– Вам нужны были безродные псы, – скрипнув зубами, недовольно заметил водитель, – здесь тренируют именно таких.

– У тебя тоже нет череды благородных предков за спиной, однако ты считаешь себя лучше. Ошибочно считаешь.

– Мои предки… – взвился Хидэтака, возмущённо хлопая дверцей, но синоби не дал ему договорить. Одного взгляда рыжеволосого великана хватило для того, чтобы клановец сдулся и замолчал.

– Ты верно отметил. Твои предки. А не ты. Единственное, что в тебе от них осталось – это наследие крови. Но, то что я вижу перед собой, доказывает – ты не сумел этим правильно распорядиться! – Котаро с удовольствием обозначил свою точку зрения и медленно набирая скорость двинулся прочь от припаркованного автомобиля.

Оглядываясь вокруг себя, он видел десятки домов – устремлённых ввысь, блистающих стеклом и заслоняющих собой полуденное солнце на небесах. Видел сотни и сотни людей в мрачно-серых и чёрных одеждах – густыми потоками идущих по улицам, обрамлённым обнажёнными разлапистыми деревьями, блестящими талыми слезами инея и снега – зима в Канадзаве выдалась неожиданно контрастной.

Не слушая протестующего восклицания за спиной, синоби принял решение, моментально сориентировался и нырнул на запруженную прохожими пешеходную часть улицы. Мастеру скрытности даже не понадобилось бежать, чтобы оторваться от сопровождающего. Ловко лавируя в толпе, он обошёл водителя сзади и сменил направление движения. Но…

Ёсиока Хидэтака торопливо шагал в толпе и улыбался одним лишь краешком губ – мерцающая красная точка на дисплее смартфона надёжно указывала маршрут передвижения сбежавшего подопечного и не позволила потерять его из виду. Котаро было решено предоставить свободу действия. Сложнее оказалось сделать это так, словно всё это было исключительно его выбором. А несколько трекеров, вшитых в одежду гостя клана, не позволили бы ему пропасть из виду.

– Группе наблюдения: сопровождать объект максимально незаметно, в контакт не вступать...

Тот, кого ведёт интуиция, не потеряется даже в муравейнике современного мегаполиса. Сосредоточившись на желаемом, Котаро петлял по районам Канадзавы несколько часов, радуясь внезапной свободе действий, словно узник нежданно вырвавшийся из темницы. Он жадно впитывал обрывки разговоров прохожих, присматривался к их манерам и жестам, испытывая при том прежние смешанные чувства – восторг переменами в окружающем мире и жалость к потомкам, что так и не смогли вырваться из замкнутого круга. В вечерних сумерках окраины города расцвели гирляндами из тысяч разноцветных фонариков, но источаемый ими свет лишь едва разгонял сгущающуюся тьму. И совершенно не отпугивал мелких хищников, что по праву владели отдалёнными от центра районами в это время суток.

Время уличных банд…

– Посмотрите кого к нам занесло, парни! – тягуче пропел нескладный худой подросток лет четырнадцати, заступая дорогу Котаро, свернувшему в сквозной проход через внутренний двор мрачного на вид и приземистого дома.

– Здесь не рады чужакам и туристам, дядя! Чувство внутреннего удовлетворения – вот что испытал синоби, услышав злые и отчаянные интонации в голосе главаря банды. В его статусе Котаро даже не сомневался – лишь вожак стаи мог позволить себе подобное вызывающее поведение. Подельников говорившего по-прежнему скрывали потёмки, но Фуума чувствовал их взгляды и мог определить местонахождение даже с закрытыми глазами. Они не умели скрывать намерения. Он чуял их. Чуял жестокость, жажду беспричинного насилия, голод, терзающий их внутренности. Мог предсказать их мысли, желания и поступки. Но ему были нужны не они, а тот, кто смог подчинить эти чувства себе и возвыситься среди уличных хищников. И этот парень стоял перед ним – растрёпанный, в мешковатой кожаной куртке, болтавшейся на его узких плечах, с заострившимися чертами лица и блестящими волчьими глазами. А два тускло блестящих ножа в его расслабленно опущенных руках лишь довершали образ.

– Сынок… – ласково отозвался Котаро, не обращая внимания на возню за спиной, – …как же долго я тебя искал…

***

Жизнь аристократа трудна и полна обязанностей. Самой нелюбимой из них для меня стала необходимость постоянно соблюдать некие приличия и требования… во внешнем виде. Только тщание Слуг Рода Хаттори не позволило ударить в грязь лицом, потому что, в отличии от меня, они точно знали о неотъемлемом спутнике аристократа. И заранее позаботились о багаже покидающего родину господина.