– Спасибо.

В лазарете Амели, ругаясь как извозчик, стянула с Альды задубевшую от волчьей крови куртку и бросила ее у входа.

– Это только на выброс, – сказала она. – Такое не отстираешь. Садись, буду снимать костюм. И это, по-твоему, ничего серьезного? Да с таким надо в кровать укладывать.

Весь левый бок покрывал огромный синяк, на бедре виднелась большая гематома, а на руке красовалась изрядная ссадина.

– Да, уж, прогулялась, – пробормотала девушка. – Послушай, Амели, что-то у меня глаза слипаются. Давай я сейчас оденусь, а к вам приду завтра. Мне еще к герцогине за сыном идти.

– Сейчас я тебе по-быстрому обработаю руку и протру лицо, а то сына напугаешь. Потом можешь надевать свой костюм и проваливать. Из-за твоей глупости ты весь дворец взбудоражила. Уже хотели на твои поиски посылать гвардейцев!

– Интересно, кому я вообще так могла понадобиться, кроме отца и сына, чтобы обо мне вспомнили?

– Эгоистка, – констатировала Амели. – За обедом многие обратили внимание, что тебя с сыном нет за столом, но особого значения этому не придали. Мало ли почему вас нет? Может быть, ребенок себя неважно почувствовал.

– Я попросила служанку принести ему обед с кухни.

– Все так и подумали. А вот когда вы не пришли и на ужин, герцог забеспокоился.

– Герцог? – недоверчиво спросила Альда. – Что-то слабо вериться.

– Я и говорю – эгоистка. Забеспокоился он и спросил Дорна, в чем дело. Когда тот ответил, что ты на охоте, ужин был забыт, а после того как выяснилось, что ты до сих пор не возвращалась, начали собираться искать.

– Это на ночь глядя? И где это вы меня искали бы, интересно знать?

– Гвардейцы нашли бы. Ты не могла никуда уехать, не попавшись на глаза патрулям. Так что где искать тебя или твои никчемные остатки они бы определились.

– Ну ладно, виновата. Не подумала я, что в лесу помимо оленей могут быть и волки, да еще такие нахальные. Дома я так поздно никогда не охотилась, а летом от волков никаких неприятностей.

– С рукой я закончила, лицо протерла. Надевай костюм и возьми мою куртку, завтра отдашь. И давай чеши отсюда, охотница. Глаза бы мои тебя не видели. Да, твоему отцу ничего не говорили, хотя он и выразил удивление и беспокойство в связи с тем, что ты его навестила только утром.

Во дворе уже никого не было, а из всех факелов остался гореть лишь один. У лестницы ее ждала Леора.

– Ну ты и учудила, – сказала она Альде. – Это же надо было додуматься отправиться одной охотиться на волков, да еще в эту пору, когда они по-зимнему голодны и людей совершенно не боятся! Теперь об этом разговоров будет на месяц, не меньше. Иди к себе. Лани Алекса туда повела, а Дорн распорядился доставить в твою комнату ужин. Э, да ты на ногах еле держишься! Давай помогу, а то ведь и до комнаты не доберешься.

Первым, кто бросился к Альде, когда она с помощью Леоры доковыляла до двери свей комнаты, был сын. С громким воплем «Мама пришла!» он с разбегу прыгнул ей на руки, заставив пошатнуться и зашипеть от боли.

– Алекс! – Леора аккуратно взяла у Альды ребенка и поставила на пол. – Мама очень устала, плохо себя чувствует и хочет есть и спать. Да и тебе уже пора в кровать. Сейчас тебя тетя Лани уложит и расскажет сказку. Тебе ведь нравятся ее сказки? Вот и хорошо.

– Хочу сказку про Золушку, – сделал заказ мальчик, на время забыв о матери.

Лани поморщилась на «тетю», но уложила Алекса и присела рядом на кровать.

Альда с помощью Леоры сбросила сапоги и принялась стягивать костюм.

– Ничего себе! – высказалась Леора, осматривая пострадавший бок. – Кто это тебя так?

– Волки, кто же еще.

Алекс, услышав о волках, мигом забыл про недосказанную сказку, переключившись на новую тему. 

– Мама, а волки, они большие?

– Большие. Больше тебя, спи, давай.

– Они тебя что, по земле таскали? – недоверчиво спросила Леора. – Следов от зубов не вижу.

– Мне еще только зубов не хватало, – проворчала Альда, пододвинув к себе поднос с ужином. – Сбил меня этот мерзавец с ног и лук сломал. Пришлось его кончить кинжалом. Повезло еще, что там мох и не так твердо.

– А сколько всего их было? – спросила Лани.

– Девять я убила, и еще двое удрали. Послушайте, имейте совесть! Дайте поесть.

Некоторое время она, борясь со сном, сосредоточенно жевала хлеб и ветчину. Закончив, откинула одеяло, поставила пустой поднос на прикроватный шкафчик и легла спать.

Девушки, укутав мальчика одеялом и погасив масляную лампу, потихоньку вышли.

Утром Альда чувствовала себя почти нормально. Немного болела рука, а синяк начал желтеть. Хуже всего было то, что желтизна начала расползаться по всему телу. Даже шея и нижняя часть лица отчетливо отсвечивали желтым.

– Красавица, – сказала девушка, осмотрев себя в зеркало. – Сегодня точно буду иметь большой успех. Ну и ладно, не сидеть же из-за этого в комнате. Когда еще эта гадость пройдет.

Одев, умыв и причесав Алекса, она наскоро привела в порядок себя и вместе с сыном поспешила в трапезную.

Как обычно в последнее время, они вошли в зал одними из последних. Не поднимая глаз и чувствуя спиной многочисленные взгляды присутствующих, она прошла на свое место, усадила сына и села сама.

– Здравствуй, Альда, – поздоровался Джок. – Как самочувствие? Вчера ты выглядела очень уставшей. И еще этот ушиб.

– Здравствуйте, Джок. Все нормально, за исключением цвета кожи. Когда шла сюда, посмотрела в зеркало. Половина лица было желтым, как спелая тыква. Как сейчас?

– Сейчас вы вся такая, но вас это не очень портит. В вашем возрасте такие вещи проходят быстро. Зато слава остается. О ваших девяти хвостах уже слагают легенды. Вы вчера встретили патруль?

– Было такое, а что?

– Вы и раньше в армии герцога обладали не меньшей популярностью, чем он сам. Теперь же все опять говорят только о вас и о вашей охоте на волков. Знаете, как вас там прозвали? Нет? Альда неистовая. А барсы[12] сейчас срочно ищут волчий хвост, чтобы в вашу честь закрепить его на знамени полка.

– Хорошо, хоть бешеной не назвали. Взрослые мужчины, а ведут себя, как мальчишки. Пусть себе хоть все эти хвосты забирают.

– Я скажу, – серьезно кивнул Джок. – Ладно, давайте есть. Сегодня у нас оленина.

– А я так и не нашла ни одного оленя, – вздохнула Альда.

– Так вы на оленей охотились, не на волков? – удивился Джок.

– Я что, по-вашему, ненормальная? Это не я на них, это они на меня охотились. А оленей там не было.

– Здесь их уже давно всех выбили. За оленями ездят гораздо дальше. До хороших мест охоты надо ехать два дня. Там в лесу для ночлега даже стоят несколько домиков. Вам надо было просто справиться у местных.

– В следующий раз обязательно, – пообещала девушка, впиваясь зубами в необыкновенно вкусную и нежную оленину.

В этот раз она тоже поела раньше многих и поднялась из-за стола. При дворе герцога не придерживались правила, по которому покидать стол можно было только после того, как это сделал хозяин.

– Мне надо с вами поговорить. Вы уделите мне немного своего времени? – спросил ее Джок.

– Могли бы и не спрашивать. Для вас мне ничего не жалко, тем более времени, которого у меня здесь предостаточно.

– Тогда давайте договоримся, где и когда. Вы не против прогулки по двору? Дождя пока нет и вроде не предвидится, да и ветер стих.

– С удовольствием. Только отведу Алекса, возьму куртку, которую надо вернуть Амели, и навещу отца.

– Значит, примерно через пару свечей я вас жду. Только оденьтесь потеплее.

Отец приходу Альды очень обрадовался. Он сидел на кровати и поднялся ей навстречу, успев сделать несколько шагов.

– Вижу, что ты здесь уже бегаешь, – обнимая его, сказала дочь. – Пойдем, присядем.

– Ты чего это вся желтая? Мне вчера сказали, что ты была на охоте и вернулась с добычей. Что хоть подстрелила?

– За неимением оленей пришлось застрелить девять волков. Точнее, застрелила я восемь, а девятого порезала на ремни твоим кинжалом. Этот паршивец поломал мне лук, который ты подарил. Теперь все только и делают, что судачат о твоей дочери, особенно солдаты и офицеры герцога.