– Срочно собираем оружие и целых лошадей! – скомандовал он. – Потом сворачиваем лагерь и идем на соединение с нашими. Да, добейте лошадей, сил нет смотреть, как они мучаются.

По головам побежденных никто не считал, но на глаз их было больше тысячи. Бойцы собирали их мечи, снимали шлемы и нагрудники, и извлекали из тел стрелы и болты. Лошадей собрали больше трех сотен и нагрузили их трофейным оружием. Лагерь свернули минут за десять, и вскоре о происшедшем напоминали лишь во множестве лежавшие на лугу лошадиные туши и человеческие тела.

Когда на следующий день добрались до первой засады, оказалось, что оставшимся в ней тоже довелось повоевать. Здесь полностью остановить конницу не смогли, и дело дошло до рукопашной, но прорвавшихся быстро добили, потеряв семерых стрелков. Их похоронили и, собрав оружие и лошадей, ждали прихода второй части отряда.

– Я еще никогда так не воевал, – глядя на Сергея с восторгом, сказал офицер, командовавший в первой засаде. – И никогда не слышал, чтобы кто-то обменивал жизни нескольких своих воинов на две тысячи жизней противников!

– Давно я не путешествовала, – молодая красивая женщина в роскошном платье села на кровать, указав своему спутнику на стул рядом с небольшим столиком. – Садитесь, барон. Вам надо беречь силы, скоро они вам понадобятся.

Она засмеялась и достала из кармашка небольшой стеклянный флакон.

– Это вы должны принять сегодня. Завтра мы уже будем на месте, и ваша болезнь ни у кого не должна вызвать сомнения. Придется немного пострадать за те деньги, которые вам заплатили.

– Графиня, может, подождем утра?– страдальчески сморщив лицо при виде флакона, сказал дородный мужчина в темном дорожном костюме. – От этого постоялого двора до Ордага еще шесть часов пути. Если меня прихватит по дороге, я просто не представляю, как это делать в холод на ветру...

– Эжен, во дворце герцога вы должны уже иметь бледный вид и не слезать с горшка! Если у кого-нибудь из тех волков, которые остались за герцога, возникнут хоть какие-нибудь подозрения... Вы нам действительно хотите сорвать все дело? Те, кто нас послал, не будут слушать ваших оправданий, а если нас разоблачат у герцога, то лучше вам самому броситься на меч. Меня они, может быть, побоятся тронуть, а вот с вами церемониться не будут.

– Можете не бояться, Лаура: выпью я эту гадость. Ужина только жалко. Ладно, пойду я к себе. Моя комната рядом с вашей, а шевалье Рошер в комнате ближе к лестнице. Спокойной ночи.

– Я вам спокойной ночи желать не буду, дорогой Эжен, – опять рассмеялась женщина, и ее смех, который всегда его волновал, на этот раз вызвал лишь раздражение.

Ночь для графини Лауры Куртинэ прошла спокойно, чего нельзя было сказать о ее спутнике бароне Эжене Верман, который не вышел к завтраку и при отъезде оставил своего коня, перебравшись в карету к графине и ее служанке Ларини.

– Что с вами, барон? – с сочувствием осведомилась Лаура. – Не завтракали, вид какой-то бледный. Заболели?

– Наверное, съел какую-нибудь гадость, – отозвался барон, неприязненно взглянув на спутницу. – Посижу здесь у вас, может, полегчает. Скажите шевалье Рошеру, что можно трогать.

Карета, запряженная четверкой лошадей, быстро покатила, подскакивая на неровностях дороги. При каждом толчке барон страдальчески морщился, но терпел. Вслед за каретой двинулась охрана: пять солдат с гербом графов Куртине на плащах и их старший – шевалье Рошер. До дворца герцога Аликсана ехали меньше пяти часов, но барон Верман все равно не выдержал, и пришлось пару раз останавливаться и ждать, пока он справит свои дела.

Наконец подъехали к воротом Ордага, где шевалье ответил на вопросы начальника караула и заплатил за лошадей, после чего их пропустили. Езда по булыжной мостовой причиняла барону страдания, но, к счастью, была недолгой. Знавший дорогу кучер быстро довез их до дворца герцога. Шевалье Рошер обогнал карету и сопровождение и о чем-то переговорил со стражей у ворот дворца. Ворота распахнули, и карета покатила по дороге через дворцовый парк к одному из двух парадных подъездов. Из дворца поспешно вышел пожилой мужчина в наброшенной на плечи шубе и направился к гостям.

– Господа, – поклонился он, звякнув связкой ключей на поясе. – Позвольте приветствовать вас во дворце герцога Аликсана. Я его управляющий Дорн. Можно узнать, кто вы, и в чем заключается цель визита?

– Я графиня Лаура Куртинэ направляюсь в гости к своему дяде – главному советнику короля Ива Барни. Со мной спутник барон Эжен Верман, служанка и охрана. Мы не собирались у вас останавливаться, но с моим спутником приключилось несчастье. У вас есть врач?

– Врач есть. Пройдемте, господа, я проведу вас в гостевые покои. Вещи доставят слуги, а о солдатах, кучере и лошадях позаботятся.

Дорн проводил приезжих дворян и служанку графини к гостевым покоям и показал их комнаты.

– Вы можете занять эти три комнаты. Комнатами слева от ваших пользуются сестра герцога и его невеста, остальные свободны. Располагайтесь, вещи сейчас принесут. Ваша сиятельство, вам достаточно вашей служанки или прислать еще девушку?

– Нет, мне достаточно Ларини, – ответила Лаура.

– Как вам будет угодно. Девушка, когда у госпожи графини отпадет надобность в твоих услугах, можешь пройти по этому коридору и занять первую же комнату для слуг приезжих, там никого нет. Сейчас я распоряжусь насчет врача для господина барона. Обед у нас будет совсем скоро, к вам придет слуга и проводит. Разрешите откланяться.

Минут через десять слуги принесли багаж, и сразу после них пришел врач.

– Здравствуйте, господа. Я врач герцога Расмус. Кто здесь болен? Судя по внешнему виду, это вы?

– Да, - отозвался Эжен. – Я барон Верман. Что-то мне скрутило живот. Что ни съем... А тут дорога, холод...

– А питались где, на постоялых дворах? Своего ничего не употребляли?

– В основном, да. Но вчера поел мясной пирог, который захватил из дома.

Но пирог был в холоде и хорошо пах...

– Зря вы это сделали. Ну ничего, сейчас я вас осмотрю, а потом приготовим отвар, который быстро приведет вас в норму.

На обед графиня пошла в компании шевалье Рошера, а барон, которому при одной только мысли о еде становилось дурно, уединился в своей комнате пить отвар. Оставив его страдать, они в сопровождении слуги спустились вниз, прошли по коридору и опять поднялись на второй этаж в трапезную. Здесь уже сидела красивая девушка, скорее всего, еще не перешагнувшая порог зрелости. Одновременно с ними в зал вошел управляющий, который должен был представить гостей и хозяев друг другу. Послышался веселый смех, и в зал вбежала девочка лет двенадцати или чуть старше, тянувшая за руку молодую девушку. Увидев гостей, они остановились и вопросительно посмотрели на Дорна.

– Это наши гости, – начал объяснять управляющий. – Ее сиятельство графиня Лаура Куртинэ и шевалье Рошер. Графиня держит путь в Барни, но ее спутник барон Верман заболел, поэтому они были вынуждены остановиться у нас. А это сестра нашего герцога ее светлость Лани Аликсан и его невеста баронесса Леора Ингер.

Поле представления Дорн удалился, а слуги принялись быстро ставить на стол блюда и напитки. Обед прошел в молчании, и только когда все закончили есть, графиня смогла побеседовать с Лани и Леорой. Говорила в основном Леора, а Лани только коротко отвечала, когда к ней обращались. В разгар разговора в трапезный зал вошел невысокий человек средних лет с цепким взглядом слегка прищуренных глаз.

– У нас гости! – отреагировал он на посторонних. – Позвольте представиться, я барон Джок Лишней, один из близких помощников нашего герцога.

– Это наша гостья, ее сиятельство графиня Лаура Куртинэ и ее спутник шевалье Рошер, – представила Леора гостей. – У нее заболел еще один спутник, и с ним сейчас занимается Расмус.

– Я надеюсь, ничего серьезного?

–  Барон большой любитель поесть, – сказал шевалье Рошер. – На ваших постоялых дворах неплохо кормят, но ему надо что-нибудь пожевать и в перерывах между приемами пищи. Вот и съел что-то не слишком свежее. А в дороге, да еще зимой с таким спутником далеко не уедешь.