– Они могут бросить против ваших войск кавалерию! – сказал Морн.

– Пусть бросают, – весело отозвался Севорж. – Кавалерии здесь просто негде разогнаться. Копейщики не допустят конных, а стрелки, которых и там немало, живо их ополовинят. А есть еще и дротики. Я думаю, что их уже надолго не хватит. Помяните мое слово, генерал, кое-кто, может быть, постарается уйти, но большинство скоро сдастся. Ха, они еще даже не поняли, что пришли не свои!

Слова Ланса оказались пророческими. Как только оставшиеся в живых офицеры сотхемцев узнали, что перед ними враг, они организовали кавалерийскую атаку, а после того как она захлебнулась, а со стороны Валенты в их сторону двинулись еще три тысячи противников, стали сдаваться.

Уже позже, когда начали допрашивать пленных, выяснилась причина такой легкой победы. Оказывается, командующим был семнадцатилетний сын герцога Дилана, погибший еще в самом начале сражения.

– Его назначили только для преследования и уничтожения остатков королевской армии, – горько сказал один из уцелевших старших офицеров. – Для штурма укреплений и взятия захваченных городов у нас было слишком мало стрелков и совсем не было осадных орудий. Но попробуйте доказать это мальчишке! Обозвал трусом и отстранил от командования, а потом сам подставился под вашу стрелу. Нет, в атаку он не ходил, просто подошел слишком близко.

– Не те уже пошли сотхемцы, – сказал Сергею Дельнер, когда офицера увели. – Год назад их и такая бойня не очень смутила бы. Перестроились бы и пробили себе дорогу или ушли с тракта, но в плен мы бы их не взяли. Похоже, они начали ломаться. Скольких мы захватили?

– Больше трех тысяч, – сказал Севорж. – Сейчас посчитают точно. Но среди них много раненых.

– Давайте пока отправлять в Зельск тех, кто не пострадал, – сказал Сергей. – А то их здесь собралось уж больно много. Заодно и раненых солдат Морна туда же отправим. И надо быстрее брать остальные города. Мы уже пять дней как перерезали тракт. Я бы на месте комендантов встревожился и усилил караулы. Надо передать Парману, чтобы сегодня ночью действовали осторожней. Когда все идет как по маслу, недолго и расслабиться. И не помешает добавить для штурма еще один полк. А вот и генерал Морн заглянул к нам на огонек. Садитесь, генерал, будет серьезный разговор. Скажите, что вы собираетесь делать дальше?

– А у меня есть выбор? – спросил Морн.

– Выбор есть почти всегда, – ответил ему Сергей. – В вашем случае это или возвращение в королевский домен через мою столицу, либо схватка с остальными силами Мехала вместе с нами. Но второе возможно только в случае вашего безоговорочного подчинения мне и Севоржу.

– А что вы сами намерены делать, если я останусь?

– Это серьезно увеличит мои возможности, – сказал Сергей. – Соответственно, изменятся и планы. Сегодня ночью мы захватываем еще один город, и остается один Борск. Если получится захватить и его, то оставляем в нем достаточно сильный заслон и двигаемся к Рошти. Обязательно нужно будет отправить несколько мелких отрядов для разведки и с целью связаться с уцелевшими герцогами. Моя цель – Мехал. Если мы закончим войну, Марди от нас никуда не денется. Я вообще не понимаю, чем он думал, когда решился на такое. Теперь он однозначно покойник.

– А король?

– А что, король? Вы мне предлагаете все бросить и искать его величество? Лучше уж пусть он меня сам ищет. Если есть желание, найдет. А вы решайте. Ваших раненых мы отправим в Ордаг. Да, Морн, для вас есть еще третий вариант. Вы можете остаться со своей армией в качестве заслона, перехватывающего все, что будет поступать Мехалу из Сотхема. Там, правда, столько людей не нужно, но хоть мне не придется задействовать своих.

– Разрешите войти, милорд? – спросил герцога заглянувший в комнату офицер, которому поручили заниматься пленными.

– Конечно, заходи, Ален, – разрешил Сергей. – Что там с подсчетами?

– Пленных посчитали, а убитых подсчитают горожане, которые вызвались помочь с их похоронами. Всего мы захватили три тысячи сто пятнадцать человек, из них больше трехсот ранено. Было еще три десятка тяжелораненых, так мы их того, – офицер провел ребром ладони по горлу. – У нас восемьдесят шесть убиты и около полутора сотен раненых. Точно пока сказать не могу, так как до сих пор подходят. Почти все ранения от болтов. Взяли три сотни лошадей, которых сейчас загружают оружием. Как загрузим, сразу и отправим.

– Добавьте к конвою три сотни пленных из тех, у которых нет ранений, – приказал Сергей. – Мы здесь будем стоять еще три дня, поэтому всех здоровых и легкораненых нужно будет переправить в Зельск. Предупреди коменданта, чтобы он их у себя не скапливал, а сразу же отправлял в столицу. Еще не хватало, чтобы они взбунтовались и захватили нашу базу. Да, оставьте место на лошадях для раненых генерала Морна. Их отправим на лечение в столицу.

– Так вы решили? – обратился Сергей к генералу после ухода офицера.

– Лично я остаюсь с вами, – ответил Морн. – Но считаю необходимым, чтобы каждый в моей армии решил этот вопрос для себя сам. Сейчас пойду отправлять раненых и опрошу людей.

Вечером генерал ненадолго зашел в дом, где поселился герцог и доложил ему, что из всей армии остаться отказались лишь два офицера.

– Я им предложил уехать завтра первым же конвоем, – сказал он Сергею. – Вы, милорд, своей победой произвели на людей большое впечатление. Пусть вам повезло с этим мальчишкой-герцогом, но все равно итоги битвы просто поразительные. Особенно они впечатляют на фоне наших неудач и поражений. После отправки раненых у меня сейчас четыре с половиной тысячи человек. Можете нами располагать.

Весь следующий день отдыхали и занимались отправкой конвоев, а горожане заканчивали хоронить тех, кого не успели предать земле вчера. После обеда приехал Парман с известием, что пятый город захвачен, как и четыре до него, практически без потерь.

– У меня один легкораненый, – сказал он герцогу. – А в штурмовых полках трое убитых. Арестовывали офицеров и проявили халатность. Один из арестовываемых оказался мастером-мечником и, пока его не завалили болтом в спину, успел порубить троих наших. Насчет Борска вышла промашка. Я сегодня отправил к нему разведчиков, так они вскорости вернулись с плохими известиями. Местные говорят, что вчера в Борск въехал большой отряд со стороны границы, а сегодня утром поднялась суматоха, и стражи на стенах увеличилось втрое. Похоже, что при ночном штурме кому-то из сотхемцев повезло удрать. Так что, если непременно нужно брать Борск, ночью мы его не возьмем. Но я на всякий случай отправил парочку парней понаблюдать, будут они ночью жечь факелы или нет.

– А стены там, кажется, высокие?

– Это приграничный город, милорд, фактически крепость. Стены высокие и такие мощные, что не сразу возьмешь тараном.

– Ну тогда мы его пока трогать не будем, – сказал Сергей. – Оставим заслон в том городе, который вы захватили этой ночью, а Борск они нам позже сами освободят. Нам еще в обязательном порядке брать города на границе с Рошти, так что побережем людей. А чтобы наш заслон не разжирел на дармовых хлебах, поручим ему патрулирование окрестностей Борска. Есть-пить его населению нужно, особенно если учесть, что оно увеличилось. Крестьян пусть заворачивают, а выедут фуражиры... ну тут понятно. А вы сегодня посмотрите насчет факелов и возвращайтесь. Завтра с утра отправляем последний конвой и выходим к Рошти. Передовую часть нарядим в куртки сотхемцев. Это здесь привыкли к нашим фокусам с переодеванием, а там, куда мы идем, могут купиться. А из твоих парней я хочу сформировать пять групп по три человека. Отправлю их с моими письмами ко всем герцогам, кроме Лантара. У нас уйдут в поход одиннадцать тысяч, так что если герцоги выставят хотя бы такую же армию, Мехалу конец. А потом возьмемся за Марди. К тебе будет задание. Нужно съездить в новый город и побывать у меня во дворце. Узнаешь, как дела и, главное, сколько дворян откликнулось на мой призыв и привело свои дружины. Если их больше пяти тысяч, поспрашивай, нет ли среди них тех, кто хочет потрогать мечом Мехала и заслужить имение. Только спрашивай осторожно, а то они все бросятся в драку, а столица останется без защиты. Если что, дай понять, что ее защита – не менее важное дело и те, кто этим занимаются, не будут забыты.