— Очередная облава? — понизив голос, напряженно поинтересовалась Арил Нунб.

Навара кивнул, но промолчал.

Народ беспокойно зашевелился. Готал, сидевший в соседней кабинке спиной к Наваре, вдруг пригнулся, и в результате Гэвин сумел во всей красе рассмотреть надвигающихся штурмовиков. Поговаривали, что готалы умеют читать мысли. Дарклайтер придушил невольную ухмылку, подумав, что было бы занятно узнать, что делается внутри белых шлемов. Если только там действительно кто-то есть живой и с мыслями…

Штурмовик остановился у столика, за которым сидели два куаррена и долговязый дуро. Офицер — единственное его отличие от солдат составлял шеврон на плече — потребовал документы, забрал у всех троих карточки и сунул в приемник деки. Одну карточку он вернул дуро.

— Вы, двое, — офицер кивнул, штурмовики за его спиной одинаковыми движениями вскинули карабины. — Пойдете с нами.

— А в чем дело? — не слишком уверенно спросил один из куарренов.

— Обычная проверка, — равнодушно откликнулся офицер. — Если вы ничего не сделали, вам нечего опасаться.

Куаррены закутались в балахоны, встали и пошли на выход. Никто на них не смотрел, но Гэвин печенкой ощущал, как в кантине растет напряженное негодование.

Вторая тройка солдат не нашла ничего интересного и вернулась к дверям. Между тем офицер приближался к кабинке, оккупированной Пронырами. Первыми документы потребовали у Гэвина.

— Далековато от дома, а? — офицер протянул руку. — Идентификационную карточку, пожалуйста.

Дарклайтер судорожно рылся в карманах, карта никак не хотела попадаться, офицер ждал. В конце концов требуемый кусочек пластика исчез в прорези деки. Через секунду, показавшуюся Гэвину световой, карта вернулась, но офицер не спешил ее отдавать. Гэвин почувствовал, как холодная струйка пота прокладывает себе путь между его лопатками.

— Я задал тебе вопрос, сосунок. Что ты здесь делаешь?

— Я? А, да… я… это… да ничего, — Гэвин отчаянно хлопал глазами, надеясь, что вид у него достаточно глупый и безобидный.

Штурмовик швырнул карточку на стол.

— Ты сбежал из дома. Может быть, хочешь пойти с нами и вернуться в более подходящее общество? Мы не позволим им причинить тебе вред.

— Мне? Э-э… спасибо, но… все в порядке… правда, все в полном порядке…

Офицер, тут же потеряв к нему интерес, повернулся к Рисати:

— Документы.

Блондинка высунула розовый язычок и, кося шалым глазом на офицера, похотливо пощекотала серую кожу на горле тви'лекка. Тем временем Навара сунул длинные пальцы в один из многочисленных потайных кармашков и извлек из недр многочисленных туник и балахонов документы. Карточку он держал очень изящно, между указательным и средним пальцами, а еще между ними была зажата треугольная черная монета в сотню кредиток.

— Ее документы вам не нужны.

Штурмовик взял ИД, прихватив и деньги. Сравнил голограмму на карточке с Рисати. Блондинка подмигнула ему и плотоядно облизала губы, покусывая кончик правого лекку Навары. Офицер бросил документы на стол.

— Меня тошнит от таких, как ты.

— А меня — от таких, как ты, — не осталась в долгу Рисати, на мгновение оторвавшись от своего спутника. — Поэтому я с ним, а не с тобой.

И она вновь потянулась к Наваре. Тви'лекк благосклонно похлопал Рисати по пышной попке. Честно говоря, Гэвин считал, что штурмовик вот-вот возьмется за оружие, но внутри белого шлема негромко зажужжал комлинк. Слов не было слышно, но офицер прислушался, кивнул подчиненным и резким жестом указал им на дверь.

— На этот раз я тебе поверю, извращенец, — сказал он Наваре на прощание. — Но на твоем месте я подыскал бы себе новую подружку. С этой дело кончится тем, что она будет рыдать над твоим пеплом. Тебе этого хочется?

— Видимо, нет.

— Определенно, нет. Подумай над этим.

Штурмовики удалились, и в «Лазурной дианоге» опять стало полутемно. Посетители все еще не отваживались заговорить в полный голос, поэтому стал наконец слышен оркестр. Кто-то даже принялся покачиваться и извиваться в такт музыке. Гэвин с увлечением наблюдал, хотя некоторые движения показались ему чересчур откровенными, а многие звуки явно не предназначены для человеческого уха.

Арил облюбовала кружку Дарклайтера и опустошила ее почти наполовину.

— Чуть было не вляпались.

— Ганд избеж-жал раньше такую встрет-чу. Ганд видел, имперцы окруж-жили других. Куар-ренов и гаморреанцев.

Рив Шиель кивнул, скаля острые зубы и дергая пуговкой носа.

— Мы с мальцом видели, как имперцы гнали куда-то целую стаю гаморреанцев.

— Ходили слухи, что забирают только гаморреанцев и куарренов. Раз в неделю — по десятку тех и других, — Навара почесал когтем челюсть и вытер обслюнявленную Рисати лекку. — Может быть, на Гаморре восстание?

Тлаза Арил радостно заблестели, когда робот-официант поставил перед Рисати высокий бокал с желтым флюоресцирующим напитком.

— А при чем тут куаррены?

Возле их стола остановилась миниатюрная черная ботанка и повела бедрами, выжидательно глядя на Гэвина. Ее грудку и впалый живот покрывал густой мех, на мордочке ярко выделялись белые полоски. Они расцветали над левой бровью, разбрызгивались вокруг глаза и вновь сливались в единое пятно на скуле. Пушистая черная грива то поднималась, то опускалась в такт ее движениям.

Навара первым обратил внимание на пританцовывающую малышку.

— Могу я вам чем-то помочь, уважаемая?

— Сомневаюсь, — ботанка взяла со стола забытые Гэвином документы, изучила их и положила обратно, прежде чем Дарклайтер догадался возмутиться. — Я запомнила, как ты смело разговаривал со штурмовиком, Вин Лейгер. Я подумала, что мне хочется чуть больше узнать о человеке, который так свободно себя чувствует в таком месте, где почти нет его соплеменников. Я подумала, мы могли бы обсудить эту тему… в частном порядке.

Гэвин не сразу сообразил, к кому обращается очаровательная крошка, так заворожили его текучие соблазнительные движения ее бедер. Потом все-таки вспомнил, что он и есть Вин Лейгер. Наверное, спутала меня с Наварой… это он говорил… но она же смотрит прямо на меня!

— Да? Я… это… да я тут с друзьями. Ботанка вежливо поклонилась всем остальным.

— Конечно, ты не захочешь их бросить. Я понимаю, — она глянула через плечо на танцующих. — Но они же не станут возражать, если я украду тебя на один танец.

— Н-ну… вообще-то мы хотели поговорить. Может быть, в другой раз, мистрисс… мистрисс?

— Меня зовут Асир Сей'лар, — промурлыкала ботанка, почти сверкнув лиловым взглядом. — Значит, в другой раз?

— Да, конечно.

К ним повернулся готал из соседней кабинки.

— Он лжет, Асир. Он занервничал, когда ты подошла, а отказав, почувствовал облегчение.

Рогатый антропоид вынул бластер и направил его на Проныр. Краем глаза ошалевший Дарклайтер заметил, как Асир извлекла откуда-то бластер-кастет. Больше оружия не было видно, зато нарастающее крещендо спускаемых предохранителей подсказало, что собственный пистолет лучше оставить в покое.

И тут заговорил Навара; голос у тви'лекка был необычный, Нэвин никогда раньше не слышал, чтобы Вен разговаривал так. Хотя, наверное, именно так он сражался за своих клиентов в суде.

— Никто не хочет объяснить, что мой друг сделал не так? Теперь в «Лазурной дианоге» считается преступлением отказаться идти танцевать?

— Вовсе нет, но этот человек — такой же ханжа и изувер, как те штурмовики, — Асир постучала по забытым на столе документам коротеньким дулом бластера, — Если бы он не соврал, если бы принял мое приглашение, мы бы поняли, что он такой же, как твоя женщина, для которой нет разницы между нами. А раз он ханжа, мы используем его по-другому.

— Каким образом? Ботанка холодно улыбнулась.

— Импы похищают народ из Невисека и не возвращают обратно. И теперь мы хотим, чтобы кто-нибудь дал знать импам, что больше мы мириться не станем. Конец издевательствам. Твой друг сам назначил себя на роль посланника. Его труп многое им расскажет.