Корран церемонно поднял ладонь:

— Клянусь честью, сэр.

Пару секунд с него не сводили прозрачного взгляда, потом Селчу отвернулся.

— Я вызвался вылететь на ДИ-истребителе на Корускант, — сказал он. — Истребитель достался нам после Бакуры, его слегка перебрали, навесили всяких сенсоров и прочую дребедень. Я сделал несколько облетов планеты, собирая информацию. Очень интересную информацию. О космических крепостях, защитных полях, солнечных зеркалах, орбитальных платформах, сухих доках и верфях, обо всем, что болтается на орбите вокруг Корус-канта. Через две недели я должен был состыковаться с фрахтовиком и вернуться в Альянс. Я знал, что работенка не из легких, но у нас были коды доступа, так что я рискнул.

— И попались имперцам.

— Попался. Два залпа из ионной пушки, и у меня сдохли все системы, включая систему саморазрушения корабля. Меня втянули на борт крейсера и взяли в плен. Угостили паралитическим газом, я вырубился. Пришел в себя на транспорте в гиперпространстве. Мы приземлились, и я выяснил, что меня приволокли в «Лусанкию».

— «Лусанкию»?!

— Знаешь о ней?

— Только слухи. Предполагается, что это личная тюрьма Снежной королевы. Там с людьми случаются страшные вещи.

Тикхо задумчиво разглядывал выщерблины на стене. Потом медленно кивнул.

— Когда на охранников накатывало желание разговаривать с заключенными, они радовали себя тем, что постоянно напоминали нам: никто отсюда не выйдет, пока Исард с ним не закончит.

Корран старательно сдерживал дрожь, точно такую же, что сейчас колотила Селчу. Ему было легче поверить в существование флота Катана, чем в «Лусанкию». Впервые он услышал о ней, когда соперник Диктата Кореллии был убит своим же доверенным помощником. За год до события этого помощника забрала имперская контрразведка, но через месяц его отпустили. Он убил своего начальника, а потом твердил всего одно слово. Лусанкия. Снова и снова. Позже Хорну еще доводилось слышать то же самое слово. И всегда при сходных обстоятельствах. Обычно нормальные люди вдруг убивали своих родных, друзей и близких, предавали их или подвергали немыслимым пыткам. И каждый раз возникала связь с «Лусанкией», и каждый раз — после того как преступление совершилось.

— Те, кто выходил оттуда, — хмуро сообщил Хорн, — уже не люди, а ходячие бомбы замедленного действия. Империя их программирует, а потом они взрываются по команде Империи.

Он смотрел на руки Селчу: на ладони, сжатые в кулаки так, что побелели костяшки, а кожа на них вот-вот лопнет.

— Я знаю, — пробормотал Тикхо. — Я знаю… Он вытер взмокший лоб, с удивлением посмотрел на мокрые пальцы.

— И самое худшее, — продолжал он ровным голосом, — что никто из них никогда не вспоминает о «Лусанкии» до того, как начнет действовать. Связь всегда обнаруживается потом. Меня допрашивали каждый день в течение трех месяцев, все это время я сидел в одиночке. Наверное, меня сочли непригодным… Я был не в лучшей форме… когда со мной закончили, я даже ходить не мог, ничего не мог, не соображал. И ничего не помнил. Сказали, что-то вроде кататонии, не знаю. Меня отправили на Акрит'тар. Я провел там еще месяца три и сбежал. Вернулся в Альянс. Теперь меня допрашивали свои, только… — он поежился от воспоминаний и вновь вытер лоб, — не так долго, всего два месяца и не так… настойчиво. И ничего не обнаружили.

— Как и у тех, кто выходил из «Лусанкии».

— Да. Но есть разница. Я помню, что я там был. Генерал Сальм и еще кое-кто считает, что мне просто позволили сохранить память и что мой побег был подстроен.

Да, запереть Селчу под замок они не смогли. Не было доказательств. А иначе Альянс оказывался на той же ступеньке, где обосновалась Империя. Корран напомнил себе: отсутствие доказательств еще не есть доказательство отсутствия. Существует одна сотая доля процента, что подозрения Сальма верны, а недостаток улик указывает на превосходную работу Йсанне Исард и ее людей.

— Итак, вы даже не знаете, не агент ли вы, ждущий приказа…

— Я знаю, что я не агент… Доказать не могу, — плечи Тикхо поникли.

— Постоянно под подозрением, — Корран даже зажмурился, пытаясь представить такое. — Я бы просто не смог. Как вы терпите? Как вообще такое можно стерпеть?

— Выхода нет, — мертвым голосом сказал Тикхо. — Для меня терпение — единственный способ сражаться. Если бы я ушел, отсиделся в сторонке, значит, Исард победила. Значит, она без единого выстрела убила меня. Значит, я мертв так же, как Алдераан. Я не имею права это допустить. Знаешь, то, с чем мне приходится здесь мириться, в тысячу раз легче, чем то, что пришлось испытать там. Пока существует Империя, я не смогу освободиться, потому что меня все время будут подозревать. Пусть сейчас мне в затылок дышат охранники, но когда-нибудь никто не будет меня бояться.

Тикхо медленно разжал кулаки и с силой потер ладонями лицо.

— Не знаю, — он с трудом раздвинул губы в вымученной улыбке, — стало ли тебе легче, но другой истории у меня нет.

— Может быть, вы шпион Империи, может быть, нет, но факт остается фактом. Вы дважды спасли мне жизнь. Вот это действительно считается.

— Ладно, — Селчу указал на дроида. — А что мы с ним будем делать?

— Ну, его можно не опасаться. Мой Свистун специально модифицирован, чтобы не передавать информацию. Не думаю, что Сальм испугается дроида больше, чем боится вас. Пока мы не активируем особые программы МЗ, можем считать себя в безопасности.

— Значит, можно его включить?

— Конечно, — Корран встал и подошел к дроиду. — Внимание.

Он нажал кнопку.

МЗ вскинул голову, потом внимательно посмотрел по сторонам.

— Не могу понять, что на меня нашло, — посетовал он. — Прошу простить мою грубость. Я что-нибудь пропустил?

Корран Хорн от души похлопал его по плечу.

— Ничего особенного, МЗ, — сказал он. — Мы просто трепались.

Сначала легкомысленно-восторженное головокружение удивило Веджа, когда он занял отведенное ему кресло позади кресла Акбара, потом — даже доставило некоторое удовольствие. Они и правда здесь… Временное правительство, лидеры Альянса. Вот уж не думал, что придется увидеть их так близко… В животе знакомо бурчало, так же знакомо пощипывало в носу, точно в детстве, когда на родительскую станцию являлся какой-нибудь именитый кореллианин или — еще лучше! — инопланетянин. Если бы его сейчас в лоб спросили, он бы честно признал, что для него не так уж необычно находиться в одной и той же комнате с лидерами повстанцев. Но чувствовал он себя иначе и начинал озабоченно думать, что от мальчишеской восторженности ему не избавиться до конца жизни.

Со своего места у круглого стола поднялась Мон Мотма — по-прежнему сильная и божественно безмятежная.

— Призываю собрание к порядку, — негромко произнесла она, задумчиво разглядывая что-то за пределами зала. — Советник с Элома выражает сожаление, что не может присутствовать, но кворум мы собрали, так что можем начинать. Советник Органа, будьте добры, ознакомьте нас с результатами ваших попыток начать переговоры с военачальником Зсинжем.

Поднялась девушка, сидевшая по правую руку от Мон Мотмы. Сейчас она была одета в бледно-зеленое свободное платье, стянутое на талии дорогим пояском, но Ведж ничего не мог с собой поделать: вместо серьезного и сосредоточенного члена правительства, изящной представительницы правящей семьи несуществующей планеты, перед его глазами была девчонка, закутанная в теплую куртку, с которой он играл в снежки на Хоте.

Казалось невозможным, невероятным, что можно с легкостью сменить прежний образ на новый.

— Я пыталась связаться с Зсинжем по многим каналам, но каждый раз мне отказывали, — заговорила принцесса. — Судя по всему, он верит в то, что обладание крейсером «Железный кулак» делает его силой, с которой придется считаться. Нам не слишком много известно о его карьере во времена Палпатина. Но в своих действиях он руководствуется старым девизом «Цель оправдывает средства». Он умеет оставаться в живых в самых невероятных ситуациях, он достаточно умен и хитер. Умелый интриган, Зсинж играет со своими противниками, сталкивая их друг с другом. Вакуум, возникший в имперском командовании после Эндора позволил ему возвыситься. Он добрался до тех высот власти, о которых раньше не смел и мечтать. И это только разогрело его аппетит. Теперь он решил взять Галактику под свой контроль. Встопорщив светлый мех, со своего места поднялся Борск Фей'лиа.