Названные в рецепте кузнечики, коростели, скипидар и т. д. известны людям. Не ясно только современному человеку, что это за масло такое: «ростом кругло… ходит живо, а живет в глухих и глубоких озерах…»
Как ни фантастично и даже нелепо выглядят старинные рецепты и методы северных целителей, а поставили они на ноги и спасли от смерти многих первопроходцев. Об этом свидетельствует немало дневников, документальных и исторических записей.
Шаманы… Трудно переоценить их роль в жизни и развитии народов Севера. Учителя и целители, предсказатели и советчики, хранители традиций, истории и культуры своего племени, создатели песен, танцев, преданий… Их почитали и ненавидели, боялись и преклонялись перед ними… соплеменники и пришлые чужаки.
Нередко поступки и деятельность шаманов искажались в исторической хронике, документах и литературе. Были, безусловно, среди них шарлатаны и хапуги, невежды и психически больные. И все же именно они являлись главными носителями знаний своего народа. Не случайно путешественники, первопроходцы, ученые, каких бы взглядов они ни придерживались, относились к шаманам чаще всего с почтением. Гонения на них, как правило, начинались с приходом государственных чиновников, поборников официальной религии.
Польский писатель и этнограф, сосланный в Сибирь в конце XIX века, Вацлав Серошевский писал: «Вообще в фигуре шамана есть что-то особенное, что позволяло мне, после небольшой практики, отличать их среди присутствовавших почти безошибочно: они отличаются некоторой энергией и подвижностью лицевых мускулов…
Во время чарования глаза шамана приобретают какой-то особый неприятный тусклый блеск и выражение безумия, и их упорный взгляд, как я заметил, волнует и смущает тех, на кого он направлен…
Обязательства, которые берет на себя шаман, не легки, борьба, которую он ведет, — опасна. Чародей, решающийся на эту борьбу не из-за одних только материальных выгод, но и для облегчения страданий ближнего, чародей по призванию, верующий и убежденный, — такой чародей производит всегда на слушателей громадное впечатление».
Многие исследователи Севера считали, что шаманами становились наиболее впечатлительные и одаренные личности рода или племени, хорошо знающие психологию человека и многие законы природы. Они наиболее тонко ощущали мир и назревающие большие и малые перемены в нем.
«Да придут мне на помощь духи!..»
Гренландия и Чукотка, Северная Скандинавия и Алтай, Таймыр и Канадское Заполярье — как далеки они друг от друга! И все же во всех этих уголках планеты, приступая к лечению, гаданию, совершению различных ритуалов, шаманы произносили на разных языках схожую фразу: «Да услышат меня покровители моего народа и нашей земли!.. Да придут мне на помощь духи!..»
Шаман обращался к ним за помощью во всевозможных житейских ситуациях. Рождение ребенка и война с другими племенами, болезнь и выход на охоту или рыбную ловлю, выяснение погодных условий и спасение от стихийных бедствий — все это требовало вмешательства духов.
Народы Севера считали, что только с их помощью шаман может поражать врагов и предсказывать будущее, лечить людей и призывать удачу.
У каждого племени было множество духов: небожители и обитатели подземного мира, хозяева и покровители рек, лесов, морей, гор, определенных участков суши, различных природных явлений, животных и растений. Шаман должен был знать всех их и к кому, с какой просьбой обращаться в определенной ситуации.
Специалисты считают, что главными приемами шаманов, доводящими их до экстаза, являются: ритмические удары в бубен, пение, шепот или выкрики заклинаний, пляска и принятие определенных поз. Все это гипнотически действует на участников мистерии.
Призывая добрых духов или обороняясь от злых, шаман подчинял своей воле соплеменников, внушал им то, что считал нужным, поднимал жизненный тонус и нередко избавлял от различных недугов.
Во время проведений шаманских мистерий у разных народов использовались особые одежды, маски, шапки, бубны, посохи, шкуры животных, перья птиц и так далее.
В журнале «Советский Север» за 1931 год подробно описываются ритуалы и образы тунгусских чародеев: «На обуви шаманского костюма пришиты когти медведя, что значит: не шаман ходит и прыгает, а медведь скачет или идет раскачиваясь.
На плечах костюма нашиты крылья гагары или лебедя: не шаман летит по воздуху, а гагара или лебедь, в которую превратился шаман.
На шапке изображения рогов оленя: не шаман мчится сквозь лесную чащу, а олень, в которого превратился шаман.
У некоторых шаманов на шапке (со стороны лба) нашито изображение человека — это его предок, который вселяется в голову шамана, думает за него и отдает все приказания…»
Далее в этой публикации говорится, как у тунгусов происходила борьба с эпидемией кори:
«Шаман поет. Его несложная (кажется) мелодия, сопровождаемая специфическими гортанными хрипами и особыми звуками, похожими на кряхтение, передает импровизированный текст, переполненный дикими, мало понятными синонимами, необходимыми для рифмы и для ритма.
Присутствующие повторяют на той же мелодии текст каждой строфы (обычно двухстишие).
…Еще громче загудел бубен. Шаман покинул свою спокойную позу и вскочил на ноги. Его песня бодра и тревожна.
…И песня и речитативы кончились. Шаман начал пляску. Трещат шесты чума под тяжестью прыгающего шамана. Раскиданы ногами головни и угли, и зола чумового огня. Шаман неистовствует.
А бубен, который по очереди переходит от одного юноши к другому, доводит шамана до высшего экстаза; он бьется головой о чумовые шесты, кусает до крови губы и в пляске подражает полету чудовищ…
Зола выбрасывается ногами из огнища, наполняет тяжелой мглой тьму в чуме…
Присутствующие на шаманстве забились и молча следят за каждым движением шамана и несутся, как им кажется, вместе с ним через скалы, хребты, водопады, реки…
Вдруг шаман падает и засыпает. Выпал бубен из рук уставшего юноши… сеанс окончен.
На утро окрестности были украшены белыми «флагами» и шкурами белых оленьих телят (жертвенных животных). Это выглядело как молчаливая просьба спасти род от эпидемии».
Неизвестно, сумел ли шаман в приведенном случае победить болезнь, но подобные обряды совершались каждый раз, когда начинались эпидемии.
Схожие описания шаманства встречаются у путешественников и исследователей Северной Америки, Скандинавии и Русского Заполярья.
Врата в сокровенное
Многим любителям книг и фильмов об индейцах известно выражение «закопать топор войны». Оно означает прекращение боевых действий и установление мира между враждующими племенами. У проживающих на другом континенте чукчей, ительменов, каряков, ненцев, вепсов, саамов существовали подобные обычаи. «Спрятать копье», «схоронить топор», «закопать нож», «спрятать стрелу» — все эти понятия тоже означают установление мира.
Как правило, погребение оружия совершали шаманы или вожди племени.
Некоторые сторонники идеи существования в древности Гипербореи предполагают, что этот обычай распространился оттуда. Жители легендарного материка во время прекращения боевых действий и установления мира якобы закапывали в землю золотую стрелу.
Древние греки отмечали, что гиперборейцы являлись к другим народам, держа в одной руке пучок соломы, а в другой — серебряную стрелу. Солома означала мирные намерения, а стрела — предостережение о готовности гипербореев к боевым действиям. Но почему в руке был не золотой, а серебряный символ войны? На этот счет есть предположение, что золотая стрела выкапывалась лишь тогда, когда у могущественной Северной страны появлялся равный по вооруженной мощи противник.
Конечно, эту версию можно и оспаривать, и не соглашаться с ней, поскольку нет научных подтверждений. Но заслуживает серьезного внимания гипотеза, что шаманизм, появившийся в глубокой древности и широко распространенный не только в северных уголках планеты, возник из единого географического центра и от одного народа.
