Правда, такая совместимость во грехе, приносит пользу до поры до времени. Грешники неизбежно переберут через край и вместо пользы, на выходе будет сплошной вред и полный развал работы.

— Я думаю, что пора разгонять этот притон, — стояла на своем Ксения Александровна, — причем тянуть с этим не стоит. Ко мне недавно обращалась мать Бориса Моисеева. Вы все знаете о ней. Так вот, она просила меня поспособствовать, чтобы с поступком ее сына разобрались как следует. Она не считает поступок своего сына дурным. И я в этом с ней согласна, ибо спасенный ребенок для меня дороже прожженного покрывала. И если мы сейчас не наведем порядок в Девятом Департаменте… В общем, Варвара Михайловна этого дела так не оставит. Я в этом уверена. Либо мы лечим руководство департамента от пагубной привычки, либо они внезапно вымрут от действия неизвестного науке возбудителя инфекционного заболевания.

— Ну зачем так ставить вопрос? — начал мягко урезонивать свою сестру император, — не стоит делать из этого случая сенсацию. В конце концов, закон действительно был нарушен и разбираться с этим нарушением нужно. Вам ли это объяснять? Вы лучше успокойте Варвару Михайловну. Вряд ли присяжные заседатели окажутся столь бессердечны, что признают в отважном и благородном поступке этого юноши, преступное деяние. Признают его невиновным в том, в чем его обвиняет прокурор. И выйдет он из судилища полностью оправданным. В крайнем случае, купит новое покрывало взамен испорченного. Думаю, что от этого ни он, ни его мать не обеднеют.

— Да, но как быть с обвинением в том, что сын Варвары Михайловны состоял в тайном обществе?

— А здесь еще проще, — начал объяснять ей двоюродный дядя Леонид Михайлович, курировавший вопросы внутренней политики, — этим вопросом занялся твой любезный Ривкин.

— С чего это мой? Я к правосудию не имею никакого отношения!

— Не твой? Ну тогда ладно. Так вот Ксюша, этот «не твой адвокат» уже в Москве и взялся вести дела этого юноши во время следствия и на суде. И первое, что он сделал, это заставил следствие снять с Моисеева обвинение в противоправной тайной деятельности.

— Как это у него вышло?

— Проще простого! Эта умная Маша, когда ее допрашивали, сообщила следствию только приметы виновного и больше ничего. А про тайное общество в ее показаниях нет ровным счетом ничего. Ривкин именно в этот момент дела и ткнул следователя носом. Так что можешь успокоить Варвару Михайловну.

— Все это хорошо господа, но мы отклонились от главной темы, — решил вернуться к главной проблеме император, — какие бы буйные фантазии не рождал этот притон кокаинистов, но предъявленные ими схемы отражают реальность. Что будем с этим делать?

Вопрос конечно был интересный. Требовалось осмыслить известные факты, сделать из них правильные выводы и самое главное: принять правильное решение. Совещание приняло форму мозгового штурма. И тут полностью проявилась общая черта всех политиков высокого ранга: никто из них не верил в случайные совпадения. Именно поэтому, абсолютно трезвые и неглупые люди, имеющие большой и разнообразный жизненный опыт, сделали те же самые выводы, что и одурманенные кокаином аналитики Девятого Департамента: налицо масштабный заговор.

Впрочем, зная то, что знали и они, многие бы пришли к подобным выводам. Все дело в том, что они прекрасно знали кто финансирует все эти общества трезвости. А финансировали их никто иной, как синдикат английских наркоторговцев. Странного в этом ничего не было. Главы синдиката, среди которых хватало даже членов монархического семейства, делали это вовсе не из-за заботы о здоровье российских поданных. Это был просто один из приемов борьбы с конкурентами на рынке наркоторговли. Используемые вслепую «трезвенники», должны были своей борьбой способствовать достижению англичанами основной цели: вытеснение с российского рынка отечественного производителя наркоты.

Если бы Ирина Павловна знала то, о чем не принято здесь говорить! Власти не просто так уклонялись от действенной борьбы с алкоголизмом и наркоманией. В такой снисходительности имелся большой смысл. Выбрав эволюционный путь развития, монархи не избавились от необходимости что-то делать с недовольными. А они всегда есть. Один недоволен недостаточно быстрым развитием, а кто-то считает, что спешить им некуда. Есть люди, мечтающие о снятии всех ограничений, но так же есть и те, кто считает существующие порядки недостаточно суровыми. Короче, на всех не угодишь. Тем не менее, всем недовольным нужно кинуть кость. Каждому — свою. Или срочно предоставить им суррогат желаемого. Причем немедленно, ибо долго ждать могут не все. Поэтому, монархи стран, входящих в Священный Союз, со временем выработали методы канализации энергии потенциальных реформаторов.

Самым буйным от природы, предоставили полную возможность утолить жажду подвигов, участием во множестве вялотекущих войн, которые как по заказу охватили все «жопы мира». Точно так же, нашли занятия по душе пламенным гуманистам. В зоне миротворческих операций и междоусобных войн, хватало работы для всех любителей проявить милосердие. Менее буйных принял в свои ряды преступный мир. Любителей стадного чувства, приютили молодежные банды и «клубы болельщиков». Прочими неформалами пополняли свои ряды «секс-меньшевики» и декадентские клубы. Любителей поразмышлять о странном, расхватали разного рода харизматические лидеры стоящие во главе сект, занимавшихся проповедью нетрадиционных учений и ценностей.

Таким образом удавалось держать под контролем поведение порядка пятой части имеющегося населения. А что делать с остальными, кому уготована судьба послушного быдла? А ведь просто так послушным оно не станет. Его желательно для начала деморализовать. Вот тут и пришли на выручку алкоголь и наркотики.

Первыми на скользкий путь одурманивания населения вступили англичане. Сперва они одурманивали население колоний и полуколоний, а потом взялись и за собственных граждан. Оценив по достоинству передовой английский опыт, начали его внедрять в своих странах и другие монархи. Не обошлось правда без проблем. Пагубность пьянства была известна давно, поэтому и сопротивление спаиванию населения существовало всегда. Тут правящие круги действовали одинаково: отдали производство и продажу алкогольных напитков в руки частника.

С наркотиками было все намного сложней.

С одной стороны, было нежелательно проникновение наркоманов во властные и силовые структуры, поэтому с этим злом приходилось бороться. С другой стороны, устранение причин для возникновения внутренних конфликтов, дело тяжкое и не быстрое, а значит в качестве временного успокоителя недовольства, наркотики властям очень даже подходят. Кроме того, производство и распространение этой пагубы человеческой, являлось для правителей неплохим источником дохода. А раз так, то производство и сбыт этой специфической «продукции» всегда был под жестким контролем правительственных структур. Безусловным лидером в этой сфере были англичане, которые серьезно занялись опиумной торговлей еще в 18 веке. Сказочки про мешок шерсти за троном английских монархов и якобы прибыльной торговле чаем, сказочками и были. На деле же, чай и пряности были лишь попутным грузом в трюмах знаменитых «чайных клиперов». Чтобы это понять, достаточно задать себе простой вопрос: для каких коммерческих нужд нужны быстроходные, но не очень вместительные корабли?

Торговый флот как правило предпочитает пусть и тихоходные, но простые в управлении и вместительные корабли. А клипером управлять сложней, нежели классическим парусником. Да и скорость доставки при регулярном сообщении не является столь важной. И если ежедневно отправлять из Гонконга по одному обычному «торгашу» с чаем, то в тот же Саутгемптон они будут приходить ежедневно. Кроме того, быстрая доставка — это для скоропортящихся грузов. Например для фруктов. Но на слуху чайные клипера, а про банановые никто не слышал. К тому же чай не является скоропортящимся продуктом. Лишние три-четыре месяца в пути почти не меняют его вкусовых качеств. Поэтому, вывод о том, что те же «Катти Сарк» или «Фермопилы» кроме чая, специй или красителей перевозили особые грузы, сразу приходит в голову внимательным людям. Этим «особым грузом» как раз и являлся опиум.