Позже, она мне созналась, что будучи убежденным либералом и атеисткой не верит ни во что, даже в ГТО. Последнее она считала нелепой выдумкой темных масс. Тем не менее, деньги она с «темных масс» брала не стесняясь и даже хотела поделиться ими с кем положено — с Алексеевой. Та по-прежнему пребывала в счастливом неведении о собственной значимости и от денег отказалась.

— Значит Маша, они все мои по праву. Ты не думай, если Алексеева будет нуждаться в деньгах, я буду первая, кто ее выручит. Если конечно вы меня не опередите.

— Я понимаю, что нищета ей теперь не грозит, но зачем вы это все затеяли?

— Затеяла не я, а те дураки, которых мы и наказали на деньги. А если серьезно, то я на это пошла ради вас. Я прекрасно понимаю, что весь этот проект начался с тебя и Алексеевой…

— Если не считать интереса властей.

— Этот интерес нужно уметь вызвать. На кого попало, власти не смотрят. Вы это сумели сделать. Благодаря вам я участвую в интереснейшем проекте, а не снимаю дебильные короткометражки. С вами я могу себя показать. Это дорого стоит. Поэтому, если нужно, я без колебаний сыграю роль любимой секретарши дьявола…А деньги… Эту публику только через кошелек и нужно наказывать.

Теперь, когда больше никто не нам не мешал, работа закипела в прежнем темпе. Хотя не совсем. Из-за подстроенных нам неприятностей, мы начали отставать от графика. А вот этого Нахалков терпеть не собирался. О чем он нам недвусмысленно и заявил. Я снова рисовала комиксы и писала пояснение к ним. А потом плотно работала с мультипликаторами. В итоге, полной идентичности тому, что я видела у себя дома, у нас не выходило. Но это было не так важно. Хорошую вещь трудно испортить. Правда, накопившаяся усталость от работы, породила во мне крамольные мысли: А зачем мы делаем эти мульты именно сейчас? Понятно, что для нашей Кнопочки. Но зачем нам нужна сама Кнопочка? У меня сложилось впечатление, что она тут лишняя. Фильм прекрасно можно снять и без ее участия. Но именно она являлась героиней множества эпизодов первой серии и роль ее при этом была не героической. Простая домашняя девочка, не обремененная ни особыми знаниями, ни особыми умениями, ни даже особой перспективой. Так как большая часть сценария первой серии была написана Татьяной Сергеевной, то именно к ней я со своими сомнениями и пришла.

— Ты напрасно Маша так считаешь. Наша Кнопочка не просто так тут занята. При всей моей неприязни к Нахалкову как к человеку, я не сочту постыдным признать, что режиссер он первостатейный. И правильно он сделал, что включил нашу Кнопку в состав экипажа.

— А в чем его правота?

— Как литератор и журналист с опытом, я прекрасно понимаю что единообразие хорошо в строю, а в обычной жизни оно выглядит неестественно. Нам хватит уже того, что наши юные актеры примерно одного возраста. Но разве в дюжине семей такое возможно? Вот и приходится режиссеру с помощью косметики и одежды понижать части детей возраст. Но ведь двенадцатилетнюю девочку не получится изобразить пятилетней?

— Согласна. Но глядя на то, что именно она играет, я не вижу в ней члена экипажа. Не похожа Кнопка на космонавта ни в жизни, ни в кино.

— Так ведь это прекрасно! — Алексеева прям расцвела, как будто ей сделали комплимент, — я ведь и роль для нее писала такую, чтобы у всех сложилось похожее впечатление. Ведь что мы видим? Ребенок, который не своей волей оказался в этой экспедиции. Она любит папу, маму, брата с сестрой, своих кошек, но если бы все от нее зависело, она с удовольствием осталась бы на Земле и никуда не улетала. Вот потому и мультики. Не хочет она учиться на космонавта! Ей больше по нраву чисто семейные радости.

— То есть, в перспективе, это образцовая мещанка?

— А разве это плохо? Кстати, Кнопочка, хоть и играет в фильме саму себя, но в жизни она не дура и при всей ее доброте и пушистости, далеко не размазня. Если надо, она как кошка, выпустит когти и бросится в бой. Так что добрая и ласковая она до тех пор, пока по шерстке гладят.

— Ладно, контраста и разнообразия мы достигли, а дальше что?

— А дальше Машенька, она станет самым подходящим знаменем и живым символом, вокруг которого осиротевшие ребята и девчата сплотятся. Как бы не велико было их горе, но видя перед собой того, кто слабей их и младше, они прекрасно поймут что есть та, кому надо помочь, невзирая на собственные трудности. Потому, что она более слабая и неумелая.

— То есть, толпа нянек при ребенке? А не испортим мы так дитятко?

— А дитятко хоть и самая слабая, но это еще не значит, что она слабачка. Впрочем, давай доживем до второй серии и ты сама все увидишь.

Не скажу, что Алексеева развеяла мои сомнения. Они остались. Просто дальше я стала держать их при себе и вернулась к своим комиксам.

Ксения Александровна возвращалась из гостей. Человек, которого она навестила, жил вовсе не по соседству и даже не в одном с ней городе. Чтобы сходить в гости, пришлось сесть на самолет. Одним рейсом долететь не вышло. В Романове-на Мурмане хозяина в момент прилета не оказалось. Вместо него ее встретил адъютант Кирилла Кирилловича и доложил, что его шеф ждет гостью не где-нибудь, а в Белушьей губе на Новой Земле. Выражать свою досаду таким оборотом дела она не стала, хотя внутри все закипело. Проклиная про себя патриарха семейства, которому взбрело в голову вместо официальной резиденции избрать для свидания с родственницей глухой гарнизон, она молча прошла вместе с адъютантом и охраной на посадку в предоставленный ей самолет Полярной авиации. Потом был долгий и изматывающий полет над Баренцевым морем. Сказать, что великая княгиня себя дурно при этом чувствовала, это значит ничего не сказать. Ее не по разу вывернуло наизнанку и пилюли, которыми угостил сопровождавший ее в поездке врач, слабо помогали. Посадка, совершенная в Рогачево, большого облегчения не принесла. Делать вид, что она пребывает в полном порядке не было сил. От нытья и истерики ее удержала только гордость. Поэтому она молча уселась в предоставленный ей армейский внедорожник и… Пытка возобновилась. Если бы не перелет, она бы нормально перенесла эту поездку. А так, стыдно сказать, пока ехали ее дважды настигали приступы тошноты. Приходилось просить остановиться и выходить из машины, чтобы облегчить и без того пустой желудок. Трудно было не только ей. Сопровождавшей ее камеристке было не легче. Пытка завершилась остановкой у скромной по меркам людей ее ранга гостиницы. Собравшись с силами, она поблагодарила сопровождавших ее офицеров и пройдя вслед за комендантом, заселилась в предоставленные ей комнаты. Роскошь в гостинице была конечно не дворцовой, а чисто гарнизонной, но Ксению Александровну это совсем не волновало. Главное, что была горячая вода и приличная постель. Утром она почувствовала себя намного лучше и готова была наносить визиты. Приведя себя в порядок и позавтракав, она вышла из гостиницы и сев все в тот же внедорожник доехала до здания штаба, в котором ей назначил встречу знаменитый и уважаемый старец.

Конечно, ей много чего хотелось высказать язвительного за перенесенные накануне неудобства, но делать этого она не стала. Понимала, что не просто так дедушка Ледового флота потащил ее прочь из хорошо посещаемых мест. Видимо считал предстоящий разговор очень важным. Спустя три дня, когда синоптики дали «добро» на обратный вылет, она испытывала те же самые трудности и неудобства, что и при полете сюда, но настроения это ей не портило. Поездка стоила перенесенных ей неудобств. Ведь надо же, до чего додумался этот старый хрен!

Предварительно он ознакомил ее с одним любопытным меморандумом. Часть написанного в нем, Ксении и так было известно. Все-таки Якупова со своей командой умела работать. Но были и неизвестные ей факты. Это конечно любопытно, но самое главное притаилось в конце документа. Кто-то свел воедино множество как давно известных, так и недавно добытых сведений и сделал выводы. Великая княгиня их сочла убедительными.