Её сердцебиение ускорилось, неужели она поняла?

— Это кочевники убили охранника на заводе?

Ну, конечно… Мне захотелось закатить глаза. Даже если бы наш секрет не раскрыли квилеты, у меня не было и шанса против её догадливости. Не удержавшись, я еле ощутимо коснулся губами волос Беллы.

Она не почувствовала, терпеливо ожидая моего ответа:

— Да. Эта территория считается нашей, но иногда на неё забредают чужаки. Всё дело в том, что ещё десять лет назад нас не было в Вашингтоне. О том, за кем закреплены эти земли, знают только более или менее оседлые кланы.

— Их много?

— Нам известно около семи. Самый крупный вампирский клан находится в Италии.

— Рядом с папским престолом? — удивилась девушка. — Церковь не в курсе вас, правда?

— Клан Вольтури похож на королевский, и они настолько сильны, что могут диктовать законы для таких, как мы, Белла. Один из них я только что нарушил. Мы обязаны соблюдать секрет своей сущности. Ни один человек не должен знать о вампирах. Если о тебе узнают — и тебя, и меня ждёт смерть.

Дыхание девушки прервалось, а сердце забилось испуганной пташкой:

— Но квилеты знают! — я прижал её крепче к себе, чувствуя дрожь.

— На квилетов нам плевать, Белла. И они исключение. Оседлое, никак не связанное с Италией исключение, которое, как я надеялся до разговора с тобой, забыло о нашей семье.

— Я не знала… — потрясённо прошептала девушка, а потом её слова полились страстным потоком. — Меня так обижала твоя скрытность! Я думала, что дело в недоверии, злилась! Ненавидела тебя, видя, как ты врёшь мне в лицо! И не понимала, чем заслужила подобное! Я надеялась, что вы откроетесь мне, когда я оказалась в вашем доме… Боже, я так напугала в тот день Эсме из-за своего нетерпения! Прости… Прости!

— Тш… Дело и правда не в недоверии, Белла. Быть хранителем нашей тайны опасно… И хотя мы живём достаточно обособленно, Вольтури далеко, однако Карлайл друг Аро, одного из старейшин итальянского клана. Его дар чем-то похож на мой, если верить отцу. Этот вампир способен считывать все мысли человека, лишь коснувшись его руки. Если Аро прочтёт мысли любого из нас, кара придёт быстро.

— Не понимаю, почему нельзя делиться с людьми, в которых уверен?

— Потому что даже я со своим даром и Элис со своим не можем гарантировать, что ты не выдашь наш секрет широкой общественности.

— Брось, Эдвард. Мне никто бы не поверил, даже если бы я начала приводить реальные улики. Современный мир таков, что люди не верят в сверхъестественное, даже если увидят снежного человека собственными глазами. Не знаю, застали ли вы слухи о гигантской летучей мыши, которую несколько раз видели после извержения вулкана Сент-Хеленс несколько лет назад, однако я не собираюсь прослыть чудачкой, рассказывая о вампирах.

— Белла, это было в начале восьмидесятых… — я был удивлён, что она знает о событиях штата, которые происходили ещё до её рождения.

— О, вы видели то существо?

— Да. Нам пришлось приехать и поймать всех представителей этого вида. Они привлекали излишнее внимание прессы к этим местам. Плюс начали охотиться на нашей территории.

— Вы их убили?! — возмущёно взвизгнула Белла, отстраняясь от меня.

— Белла, это тупиковая ветвь эволюции, опасная для людей. Поверь мне, мы ничего не делали, пока они охотились на мелких грызунов и небольших животных. Однако одного из них Эмметт сломал пополам, когда тот выслеживал маленького ребёнка!

Рот Беллы приоткрылся, а в глазах поселился ужас:

— Это было в августе тысяча девятьсот восемьдесят девятого, верно? В лесу… Недалеко от Порт-Анджелеса… — в её глазах медленно собирались испуганные слёзы.

Я вернулся в памяти в тот день, когда Эм пришёл домой довольный, как слон, и поставил галочку на карте, где похоронил очередного «крылатика». Полулетучая мышь, полуобезьяна с большой пастью, настойчиво мелькавшая в прессе, заставила нас ненадолго вернуться в эти края. Никто не знал, что заброшенный старый дом посреди леса снова обитаем. Карлайл не устраивался на работу, мы не ходили в школу. Моя семья начала охоту на этих неразумных существ, разбуженных вулканом. Ведь несмотря на то, что превращение в летучую мышь вампиров было лишь мифом, отец посчитал ненужным столь жирный намёк на странности на нашей территории.

В мыслях довольного брата в тот день я увидел маленькую девочку, которая ловко стояла на ногах и безошибочно собирала грибы в корзинку, едва ли не больше её самой, минуя ядовитых представителей. Девочка с косичкой цвета шоколада немного отбилась от женщины, очевидно, матери, которая ничуть не волновалась за ребёнка. И Эмметт пробежал бы мимо этой удивительной картинки, если бы не терпкий запах мокрой крысы, которой воняла та тварь, что выжидала момент, чтобы спикировать с дерева на бедного ребёнка.

Брат среагировал мгновенно. Сбил зверя в полёте.

Для девочки всё должно было выглядеть как большая ветка, внезапно упавшая на землю недалеко от неё.

— Я видела… — шокировано шептала Белла, крепко вцепившись в мою руку. — Что-то большое, тёмное, как в плаще, оно упало за дерево, а когда я подбежала посмотреть, была только ветка… Но ветка была такой здоровой и явно кем-то сломанной, а не изъеденной паразитами, например…

Я закрыл глаза, стараясь прогнать ту страшную картину из своих мыслей. После возвращения домой я однозначно крепко обниму Эмметта за то спасение. Он спас Беллу. Подумать только, он спас маленькую Беллу!

— Тебе и двух лет не было! — я снова прижал её к себе, мечтая, чтобы она забыла, перестала испытывать страх от осознания, насколько была близка к смерти.

Казалось, что это помогло. И мне, и ей… Белла постепенно перестала дрожать, а когда, наконец, её пульс выровнялся, объяснила:

— Да, мы тогда с Рене пошли за грибами. В городе купили корзинки, крем от комаров, спрей от клещей… В том году грибов выросло аномально большое количество. Я хорошо его помню, потому что это было последнее лето, когда я уговорила маму провести его со мной и отцом в Форксе.

— Теперь понятно, почему Эмметт не вспомнил твой запах. Твои феромоны ещё так сильно не влияли на аромат крови, а все эти крема и спреи от насекомых пахнут отвратительно.

— Ты ещё перцовый баллончик не нюхал, Каллен, — захихикала эта маленькая хулиганка.

Кажется, она успокоилась.

— Значит, вы их перебили?

— Карлайл после того случая принял окончательное решение. Возможно, где-то возле вулкана и осталась парочка особей, но после нашей охоты они слишком запуганы, чтобы спускаться вниз, к людям…

— Ну, да… Со стороны каждый из вас выглядит как обычный человек.

— Мы иначе пахнем, Белла, двигаемся, инстинкты окружающих должны кричать, что мы опасны. А те твари обладали вполне развитым слухом, они слышали, что наши сердца не бьются.

Мы замолчали, каждый думал о своём. Хотя я старался ни о чём не думать, просто наслаждаясь девушкой в моих объятьях.

Я видел, как небо на востоке начинает светлеть. Скоро рассвет…

Как хорошо. Белла знает правду и не боится меня. Интересно, о чём она сейчас думает?

Я уже хотел озвучить свой вопрос, когда Белла прервала наше молчание:

— Это удивительно, Эдвард… Но я ведь нашла упоминания о вашей семье, оставленные задолго до своего рождения, — Белла отстранилась и потянулась к рюкзаку.

Что же она нашла?

— Не могу словами передать, как я удивилась, Эдвард, встретив на страницах дневника прабабушки знакомое лицо. Карандашный портрет Карлайла был выполнен так искусно, что это повергло меня в шок… Записи дневника велись как на английском, так и на языке индейцев, которого я не знаю… Первые записи, среди которых я и нашла портрет доктора, я не смогла прочесть, а позже прабабушка писала о племени, которое отказалось принять её выбор, и о родном отце, который не захотел признать свою внучку. Дневник прабабушки Кэтери я просмотрела сегодня мельком, понимая, что ты можешь прийти в любую минуту… Но любопытство буквально съедало меня всё это время. Поможешь с переводом? — Белла доверчиво положила мне на колени старую тетрадь, исписанную мелким, явно женским, почерком.