– Мне тоже, – тихо ответила Изабель. – То, что с вами произошло под Ватерлоо, ужасно.

– Сорорен, – выдохнул граф. – Я потерял лицо в местечке Сорорен.

– Это произошло четыре года назад. – Изабель узнала о ранении Эшби, когда люди начали судачить о нем, называя его Монстром из Мейфэра. – Уилл никогда не говорил...

– Что я стал омерзителен? Уилл был святым. Он никогда не распускал сплетен о друзьях. Он заставлял их чувствовать себя людьми, даже когда в них человеческого уже не оставалось.

Изабель смотрела в горящие мукой глаза графа, и ее сердце наполнилось состраданием.

– Лорд Эшби, вы самый добрый, самый благородный и самый великодушный человек из всех, кого я когда-либо встречала. Я не верю, что вы могли стать бесчеловечным.

– Вы были бы удивлены.

Резкие слова графа заставили Изабель передернуться.

– Я знаю, что такое отчаяние и безысходность, милорд, но, помогая людям, менее удачливым, чем я, я обнаружила, что человек способен исцелиться.

Эшби с минуту молчал.

– Ну и какой же помощи вы ждете от меня?

Тон, каким был задан вопрос, вовсе не гарантировал содействия, но граф, по крайней мере, проявил интерес.

– Правление нашего комитета наняло адвоката, чтобы тот составил план законопроекта, касающегося ежегодных выплат компенсаций родственникам, вдовам и детям, лишенным средств к существованию.

– Когда вы говорите «правление», следует понимать, что это вы?

– Леди Айрис Чилтон, миссис Софи Фэрчайлд и, вы правы, ваша покорная слуга.

– Продолжайте.

– Мы ищем влиятельного джентльмена, который поддержал бы наш законопроект и помог бы представить его в парламенте. Как член палаты...

– Я уже давно не посещал заседаний палаты лордов и не собираюсь начинать в обозримом будущем. Следовательно... я не тот, кто вам нужен. Что-нибудь еще?

– С вашим влиянием, властью и связями в военном министерстве вы могли бы помочь нам больше, чем кто бы то ни было, даже не появляясь в парламенте.

– Вы ошибаетесь, Изабель, – серьезно произнес Эшби. – Я никому и ничем не могу помочь.

– Может... мы могли бы помочь друг другу, – осторожно предложила Изабель.

Эшби раздраженно поджал губы.

– Не знал, что нуждаюсь в помощи.

– Вы не единственный, на ком эта война оставила шрамы, милорд.

– Ну и чем вы мне поможете? – зло бросил Эшби. – Моя жизнь кончена. – Его взгляд скользнул по губам Изабель. А потом их глаза встретились, и она поняла, что он помнит все, что произошло возле ее дома в ту далекую ночь. Глубина взгляда Эшби напугала и взволновала Изабель.

Она прерывисто вздохнула.

– Однажды вы сказали мне, что считаете Уилла своим братом. Как его сестра, я была бы счастлива...

– Не смейте... опекать меня! – прорычал Эшби. При этом он выглядел так, словно Изабель только что ударила его по лицу. – Я не ваш подопечный, черт возьми! Будь я сейчас тем, кем я был четыре года назад, вы давно бы уже себя скомпрометировали.

Изабель вздрогнула, ошеломленная силой его гнева.

– Прошу прощения, но я не...

– Возвращайтесь домой, Изабель, и никогда больше здесь не появляйтесь. Монстр не заслуживает ни вашей жалости, ни ваших насмешек. – С этими словами Эшби вышел из гостиной, давая понять, что аудиенция окончена.

– Разве я не приказывал, чтобы вы никого не впускали в дом? – Эшби орал так, что крысы – если бы таковые имелись в доме – наверняка в ужасе разбежались бы по щелям.

Разъяренный Эшби взбежал по ступеням, еле слышно ругаясь. Черт бы побрал эту девчонку! Ну зачем она вновь ворвалась в его жизнь?

Спешащий следом за хозяином Фиппс, запыхавшись, произнес:

– Она угрожала мне расправой, милорд!

Эшби развернулся столь резко, что дворецкий едва не скатился вниз по лестнице.

– И еще одно... Разве я не приказывал, чтобы шторы были опущены?

Фиппс, с трудом переводя дыхание, схватился за перила.

– Приказывали, милорд. Но ведь я не мог пригласить мисс Обри в темную комнату.

– Начнем с того, что ты вообще не должен был впускать ее в дом... надоедливый проныра! – Ощущая бешеную пульсацию в висках, Эшби поднялся на второй этаж и направился в спальню. Ему просто необходимо было... совершить что-нибудь экстраординарное, например, разбить что-нибудь, чтобы стереть из памяти образ Изабель Обри, стоящей перед ним в круге солнечного света. Господи, как же она изменилась! Он едва узнал ее. Юная Иззи была настоящей куколкой с сияющими глазами и пестрыми лентами в волосах. А молодая женщина, которая только что говорила с ним... едва не разбила ему сердце. Источая ауру женственности, она, подобно солнечному лучу, осветила его гостиную. Черт, черт, черт! Эта девушка заставила его почувствовать себя ни на что не годным древним стариком с трясущимися руками, в то время как он желал только одного – завершить поцелуй, начатый той памятной ночью семь лет назад.

Эшби сорвал с лица маску и швырнул ее через плечо, зная, что неотступно следующая за ним «тень» непременно ее подхватит.

– Есть какая-то особенная причина, по которой ты ходишь за мной по пятам? Уверяю тебя, я вполне способен ориентироваться в доме.

Войдя в спальню, Эшби подошел в шкафу и выдвинул один из ящиков. Он порылся в нем, но не нашел того, что искал. Фиппс кашлянул, и Эшби с раздражением взглянул на него:

– Какого черта ты до сих пор торчишь тут и сопишь?

Эшби выдвинул следующий ящик и продолжил поиски.

Никакого результата.

Наблюдая за тем, как его хозяин методично обыскивает шкаф, Фиппс смиренно произнес:

– Большинство мужчин пребывало бы в более приподнятом настроении после неожиданного визита очаровательной молодой женщины, милорд.

– Очаровательная женщина! – ухмыльнулся Эшби. – Да она и ее служанка едва не разделались с тобой.

Фиппс пожал плечами:

– Но я действительно дал ей повод думать обо мне дурно.

– Ты постоянно даешь мне поводы, однако я не тычу в тебя зонтиком и не пытаюсь разбить о твою голову вазу. Я всерьез подумываю о том, чтобы отослать тебя в Эшби-Парк.

Такого поворота событий дворецкий никак не ожидал.

– Я и помыслить не мог о том, чтобы оставить вас, ваше сиятельство.

– Жаль.

Поняв, что найти искомое не удастся, Эшби принялся за другой шкаф. А надоеда продолжал маячить у него за спиной.

– Ну же, Фиппс, не тяни, выкладывай. Поседеешь, пока тебя дождешься.

– Это касается мисс Обри, милорд. Я склонен думать, что она скрыла истинную причину своего визита. – Фиппс вынул из кармана жилета визитную карточку.

– Стало быть, ты подслушивал. Какой кошмар!

Эшби отодвинул в сторону сюртуки, сшитые из ткани высочайшего качества, и наклонился, чтобы поискать в коробках, аккуратными рядами стоявших на дне шкафа. Он принялся открывать их одну задругой, горстями вынимая новые шарфы, которые не будет носить, и бросая их через плечо. Фиппс продолжал:

– Реакция мисс Обри на этот розыгрыш была... э... одним словом, она будто обезумела.

– Она не так давно потеряла брата, который был очень ей дорог. А я его ближайший друг и командир.

– Тогда почему она ушла от вас... в слезах, милорд?

Эшби ужасно хотелось запереть Изабель в комнате и проглотить ключ, но тогда ему пришлось бы провести остаток жизни под маской. Нежная, добрая Изабель, подбирающая на улице бездомных щенков, упала бы в обморок, увидев его лицо. Нет, он не позволит, чтобы его жалели!

Скрипя зубами от досады, Эшби налетел на дворецкого:

– Черт возьми, куда ты положил его, Фиппс?

– Что именно вы имеете в виду, милорд?

Эшби раздраженно воззрился на дворецкого:

– Ты прекрасно знаешь что!

– В сундуке под кроватью, – поспешил ответить Фиппс. – Там, где хранятся ваши медали и мундир. Вы считаете, что это разумно, милорд? Последний раз, когда вы...

– В этом доме я решаю, что разумно, а что нет. А теперь уходи! – Эшби отодвинул Фиппса в сторону и опустился на колени перед кроватью. Он выдвинул тяжелый сундук и поднял скрипучую крышку. Эшби не притрагивался к сундуку два года, и теперь его руки дрожали от волнения.