Контакт подошел к концу.

Оставив Амалиту, беседовавшую с Небесным Наставником за коммуникационной консолью главной палубы, Пьер ловко пролетел через дыру в полу и, оказавшись на нижней палубе, подтянул свое тело к библиотечной консоли. Он двигался со всей осторожностью, ведь между двумя его пальцами был зажат драгоценный кристалл голопамяти, содержащий в себе все мудрость, накопленную чила за последние тридцать минут. Пьер аккуратно поместил кристалл в резонатор библиотечного сканера, установил на нужное место отполированный до блеска угловой сегмент и закрыл крышку.

Согласно их разговору с коммуникационным роботом чила, на этом кристалле имелся обширный раздел, посвященный внутренней структуре нейтронных звезд. Пьер велел компьютеру быстро пролистать несколько миллионов страниц, пока не нашел детальную схему, изображавшую поперечный срез Яйца Дракона. Судя по диаграмме, внешняя поверхность звезды представляла собой твердую кору из атомных ядер; богатые нейтронами изотопы железа, цинка, никеля и других элементов образовывали кристаллическую решетку, которая плавала в море электронов. Далее располагалась мантия – два километра нейтронов и ядер железа, содержание нейтронов в которых увеличивалось с глубиной. Три четверти внутреннего объема звезды было заполнено жидким шаром из сверхтекучих нейтронов и протонов, а в самом центре находилось компактное ядро, состоящее из эзотерических элементарных частиц, время жизни которых – обычно короткое – было увеличено за счет экстремальных давлений и плотностей внутри звезды.

Пьер внимательно изучил символы элементарных частиц. Многие из них были ему знакомы, но одно из обозначений он видел впервые в жизни. Взглянув на приведенную сбоку легенду, он увидел, что символ относился к частице «элизия». Внутри своей звезды чила обнаружили частицу, которую людям еще не удалось отыскать при помощи своих атомных дробилок! Пьер поспешил ввести в библиотечную консоль команду для поиска дополнительной информации о частице элизия на том же кристалле голопамяти. Через долю секунды на экране высветились слова:

СВОЙСТВА И ПРИМЕНЕНИЕ ЧАСТИЦЫ ЭЛИЗИЯ – ДАЛЬНЕЙШАЯ ИНФОРМАЦИЯ ОБ ЭТОЙ ЧАСТИЦЕ ЗАШИФРОВАНА. КЛЮЧ ДЕШИФРОВКИ – МАССА И ВРЕМЯ ЖИЗНИ ПЕРВЫХ ВОСЬМИ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ЧАСТИЦ (ВКЛЮЧАЯ ЧАСТИЦУ ЭЛИЗИЯ) С ТОЧНОСТЬЮ ДО ПЯТИ ЗНАКОВ

Далее статья состояла из бессмысленной мешанины символов.

Пьер задумался. Чила вполне могли поделиться с людьми информацией о загадочной частице, но решили этого не делать. Человеческой расе предстояло отыскать частицу своими силами и достаточно точно определить ее массу, чтобы расшифровать статью энциклопедии и прочитать то, что о ней узнали сами чила.

Конечно, если люди направят свои исследования по верному пути, то и сами получат практически все сведения, скрытые за этой шифровкой, но если они все же ошибутся, то знания, оставленные чила, помогу человечеству исправить ошибку прежде, чем они узнают что-то новое об окружающем их мире.

– Как и подобает хорошему учителю, – подумал Пьер. – Для затравки ты подкидываешь ученикам намек на то, что исследования в определенной области могут принести интересный результат, позволяешь им самостоятельно добыть знания, а затем, проверяешь, не допустили ли они ошибок, и при необходимости вносишь коррективы.

Вернувшись к разделу о внутреннем устройстве нейтронной звезды, он подумал, что криптограмму, зашифрованную всего лишь шестнадцатью пятизначными числами, наверное, можно взломать простым перебором на достаточно большом компьютере, но в итоге решил, что гордость не позволит человеческой расе заниматься подобным жульничеством.

На экране его консоли вновь появилась диаграмма, изображавшая внутренние слои Яйца. Пьер обвел взглядом следующую страницу. На ней приводилась фотография нейтронной звезды, только на этот раз это было уже не Яйцо Дракона. Пьер знал, что фото настоящее, так как видел на переднем плане фрагмент чила на космическом летуне. Его глаза расширились, и он начал быстро просматривать страницу за страницей. Там было немало фотографий, каждая из которых сопровождалась детальными схемами, описывающими внутреннее устройство той или иной нейтронной звезды. Выбор звезд варьировался от крайне плотных, близких к состоянию черной дыры, до раздувшихся звезд-исполинов, обладавших нейтронным ядром и внешними слоями наподобие белого карлика. Некоторые из звезд казались незнакомыми, но другие, как, например, пульсары в Парусах и Крабовидной туманности были известны и людям.

– Но ведь пульсар в Крабовидной туманности находится в трех тысячах световых лет! – воскликнул, обращаясь к самому себе, Пьер. – Чтобы успеть сделать эти фотографии за последние восемь часов, им бы пришлось двигаться со сверхсветовыми скоростями!

Быстрый поиск по указателю вывел его на ответ:

ДВИЖЕНИЕ СО СВЕРХСВЕТОВОЙ СКОРОСТЬЮ – КЛЮЧ К ДЕШИФРОВКЕ ВЫГРАВИРОВАН НА ПИРАМИДЕ, КОТОРУЮ МОЖНО НАЙТИ НА ТРЕТЬЕМ СПУТНИКЕ ВТОРОЙ ПЛАНЕТЫ В СИСТЕМЕ ЭПСИЛОН ЭРИДАНА

Далее следовала длинная последовательность из бессмысленных символов.

В состоянии, близком к шоку, Пьер выключил консоль и медленно доплыл до расположенной неподалеку комнаты отдыха. Он не был удивлен, увидев там весь экипаж, не считая Амалиты. Они находились в зоне низкой гравитации и, сидя на мягком круговом диване, смотрели в расположенный у ног иллюминатор. Прыгнув к потолку комнаты, Пьер ухватился за ручку люка, ведущего в один из противогравитационных резервуаров. Опустив глаза, он тоже взглянул в метровое окно, вмонтированное в нижнюю часть Драконоборца. Фильтр плотности с электронным управлением был настроен на автоматическое затемнение иллюминатора тридцать раз в секунду, согласно движению шести сияющих астероидов, каждый из которых за секунду успевал пять раз пронестись мимо огромного стекла. Единственной яркой точкой, свет которой пробивался сквозь иллюминатор, было Солнце – их дом – в 2120 а.е. пути.

Первым тишину нарушил Пьер. – Наше время почти на исходе, – произнес он.

Джин подняла глаза, и ее задорный нос озадаченно сморщился. – Мне казалось, что по плану мы должны были провести здесь еще как минимум неделю, – заметила она.

– Учитывая, что картированием и измерениями целиком занимаются чила, нам нет особого смысла здесь оставаться, – объяснил он. – Тебе стоило ознакомиться с подробным описанием внешнего и внутреннего устройства Яйца Дракона в том последнем кристалле, который я принес с главной палубы. – Выпрямившись, он откинулся вниз, чтобы удержаться в дверном проеме комнаты отдыха.

– Пора снова менять кристаллы, – добавил Пьер. Он размял колени, готовясь перепрыгнуть вверх по коридору на главную палубу. Улыбнувшись им бородатой улыбкой, он сказал:

– Ну же, нам еще предстоит много работы, чтобы подготовить корабль. Мы с Амалитой разберемся с последним кристаллом голопамяти, но всем остальным стоит заняться подготовкой к отлету; любой незакрепленный предмет может стать смертоносным снарядом, как только окажется в гравитационном поле орбитального модулятора. – Он прыгнул вверх к центральной палубе, а остальные, покинув комнату отдыха, рассредоточились по всему кораблю.

Подлетев к коммуникационной консоли, Пьер взглянул на Небесного Наставника через плечо Амалиты. Робот-чила чего-то терпеливо ждал. Пьер с восторгом смотрел на своего собеседника. Учитывая колоссальную разницу во времени, Пьер не удивился тому, что чила в итоге создадут разумного, долгоживущего робота, способного взять на себя изнурительную работу по общению с медленными людьми. Поразило его то, что роботизированное создание было проработано настолько хорошо, что даже обладало индивидуальностью. Оно совершенно не было похоже на робота своими манерами. И, если уж на то пошло, больше напоминало терпеливого учителя старой закалки. В его голосе почти явственно слышались добродушная улыбка и седеющие волосы. Возможность общаться с Небесным Наставником стала для людей настоящим облегчением. Замешкавшись или сделав ошибку, они больше не чувствовали вину за то, что кто-то впустую тратит на них значительную часть своей жизни.