— Жестокий ты, однако.

— Ну уж, каким вырастил! — пожал плечами мужчина. — Я завтра улетаю в Екатеринбург, на несколько дней. Надо уладить дела с продажей клуба. И кредит за него погасить.

— Слушай, а Захарова теперь точно посадят?

— Точно! Дядя на него давно зуб точил, рейдерство, взятки, норката. От десятки точно не отвертится, при всем искусстве своих адвокатов.

— А если подкупит всех, кого надо?

— Не получится, дядины люди, занимаются этим делом. К тому же, все его имущество конфисковано, все счета заморожены.

— Но он наверняка, просидит не десять, а пять. И выйдет по УДО.

— Не выйдет. Об этом позаботятся.

— Но через десять он выйдет, и наверняка будет жутко злой. В том числе и на меня, — меня все передернуло от жути. Я все еще не могла вспоминать минувшие события спокойно, и до истерики, боялась возможной мести, неуравновешенного бандита.

— Ты знаешь, тюрьма — это такое место, откуда в принципе выйти довольно-таки не просто. Так что, живи спокойно и не забивай себе голову, чем не следует.

От мысли, что Захарова за решеткой убьют, легче почему-то не стало.

— Тебе известно, что он сделал со своей женой за измену?

— Забей. Какая теперь разница, — поморщился Кирилл.

— Забил до смерти, да? — спросила самое очевидно, зная Захарова.

— Нет. Говорят, сама повесилась после того, как пустил по кругу, на десять мужиков.

Боже! Вот зачем я спросила?! Вот кто меня за язык тянул! Ночью мучали кошмары, что Миша намеревается поступить со мной так же. Приходит домой, зовет меня в спальню, а я же знаю, что меня там ждет. Пытаюсь убежать, а он бросается за мной с криками:

— Куда! Стой тварь! За все ответишь!

Сердце мое буквально разрывается от ужаса. Я бегу изо всех сил, но он догоняет, хватает меня, швыряет на огромную кровать. А там ко мне уже тянут руки Захаров и Кирилл. Их глаза горят огнем порочности, их руки очень быстро разрывают мою одежду в клочья. Еще до того, как я начинаю им сопротивляться.

— Кирилл! За что? — в отчаянье кричу я, когда он хватает меня за ноги, чтобы не дергалась. Ведь Захаров уже тянется, чтобы целовать мой лобок, а руки его, до адской боли сжимают мою грудь.

— Расслабься малышка, тебе понравится, если не будешь дергаться, — с садисткой улыбкой поет Кирилл. — Разведи для дяди, ножки.

Проснулась я в полном ужасе, в три часа ночи и до утра так и не сомкнула глаз. Во сне было все так ярко и живо, что я и всё утро была под глубоким, гнетущим впечатлением.

Миша сам толкнул меня на ложе, на надругательство. А Кирилл, не защитил, напротив, принял живое участие. Это очень больно и обидно для души и сердца. Впрочем, сон понятен: я впечатлилась поступкам Захарова с женой, я боюсь, реакции Миши на то, что я сплю с его сыном, и я, все еще до конца не верю в искренность чувств Кирилла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сегодня было дождливо. На пляж и в парк не выйдешь, и чтобы развеется, Галя отправила нас в торговый центр, со списком покупок.

Но там, среди множества людей, на меня вдруг напала жуткая сонливость и я то и дело сталкивалась с людьми. Одному мужчине, даже яблоки из пакета выбила. Благо, мужчина добродушный оказался, сказал, что столкнуться с утра с красивой девушкой, это к счастью, я помогла ему собрать яблоки, на том и расстались.

На кассе, когда выкладывала покупки, из пакета вдруг выпал небольшой пакетик на половину, наполненный каким-то белым порошком,

— Что это? — удивилась кассирша.

— Понятия не имею, — пожала я плечами.

— На героин похоже, — с каким-то подозрительным знанием дела, усмехнулся парень, стоявший передо мной.

Кассирша выпучила глаза так, словно я в нее гранату кинула и нажала на кнопку селектора:

— Славик, беги сюда срочно! А Михалычу скажи, чтоб ментов вызвал, — с тревогой в голосе распорядилась рыжая пышечка.

Я отчаянно заморгала, не веря в реальность происходящего:

— Да вы что? Какой героин? Это не мое! Это наверно, один из порошков, что влагу впитывает, упал с полки в пакет.

— Нет у нас ни каких таких порошков, — категорично заявила кассирша, одаривая меня презрительными взглядами, и терпение мое лопнуло:

— Вы не имеете никакого права меня задерживать! За покупки я заплатила? Заплатила! До свиданья!

— Ты смотри, как задергалась! — самодовольно улыбнулась кассирша. — Ну, точно наркоманка! Держите ее ребят.

Мы с девочками двинулись было вперед, но путь нам преградили двое охранников весьма сурового и решительного вида.



— Пройдемте с нами, пожалуйста, — пригласил один из охранников, воинственным тоном.

— Мам, что происходит? — девочки выглядели уже крайне испуганными.

— Ничего страшного, мои хорошие, — сказала я, насколько возможно, бодрее. — Считайте это приключением. Сейчас во всем разберемся.

Я улыбнулась девочкам и прижала их к себе поближе. Нас провели в тесную подсобку и эти двое охранников встали у дверей, с самым серьезным видом, подобно бойцовским псам. Словно мы и в самом деле были преступники и не какими-нибудь, а особо опасными.

Я вытащила из сумочки телефон, чтобы позвонить Гале. Пусть заберет девчонок. И деверю, чтобы разобрался со всем этим балаганом, но один из охранников тут же подскочил и вырвал у меня из рук телефон и впихнул в свой нагрудный карман.

— Никому звонить, вам пока нельзя, — безэмоционально заявили мне.

— Да, что за дурдом здесь происходит? Вы же прекрасно понимаете, что не имеете никакого права меня задерживать! Я пришла в ваш магазин, за покупками, я за них заплатила, ничего не разбила, не испортила. Остальное вас не касается! А уж отбирать мой телефон, вы тем более, не имеете никакого права!

Я старалась говорить как можно спокойнее, чтобы не пугать девочек, но внутри меня все клокотало от возмущения и страха. Что-то мне подсказывало, что это все, непросто так. Никак привет от Захарова.

Охранники остались совершенно безучастными к моим словам, так и остались стоять у дверей, с непроницаемыми лицами, ни сказав, ни слова.

Девочки прижались ко мне еще плотнее. Я гладила их волосы, изо всех сил стараясь, чтобы пальцы мои не дрожали. Я готова была поспорить на что угодно, что приедут за нами совсем не полицейские. И что же делать? Как уберечь дочерей?

— Отпустите детей, пожалуйста. Они здесь точно не при чем. Они напуганы и уже хотят есть и в туалет.

— Ждите. Полиция во всем разберется.

Я еле сдержала отчаянный всхлип. Очень хотелось закричать, что все они твари продажные, но нельзя. Во-первых, не поможет. Этих бездушных киборгов, по-моему, ни пробьешь ничем. А во-вторых, девчонки и так уже на грани истерик.

— Сейчас со всем разберемся и пойдем, купил вам бисера на браслеты и сережки. Вы хотели сплести. Помните? Какие цвета хотите?

— Я домой хочу, к папе, — пробурчала Аня, изо всех сил стараясь не плакать.

— И я, — поддержала Алина.

В подсобку постучали и девчонки вздрогнули всем телом. Охранники открыли железную дверь и в помещение вошли двое крепких мужчин в кожаных куртках.

— Она? — спросил тот, что забрал мой телефон.

— Она, — кивнул тот, что был повыше.

Сердце мое оборвалось. Все-таки подстава, да и приехали они уж слишком быстро, наверняка, уже были в торговом центре и просто ждали сигнала.

— Пройдемте с нами, Уважаемые, — второй мужчина отступил, пропуская нас вперед. себя

Охранники вели нас к запасному выходу узкими, служебными коридорами, довольно долго. Наконец открыли большую, железную дверь на улицу. Прямо перед входом стояла черная иномарка. Один из охранников лично открыл для нас дверь с издевательски вежливым:

— Прошу.

Я подтолкнула вперед девчонок:

— Садитесь мои хорошие. Не бойтесь. Сейчас все уладим.

Девочки сели, я их пристегнула и прекрасно слышала, как один из мужчин, приехавших за нами, сказал охранникам: