Ты, наверное, и сегодня отправил мне подобное смс, а, не получив никакого ответа, встревожился. И возможно, тоже уже ищешь меня.

Я даже не сомневалась, что Лене передадут мой телефон. Я, конечно, удаляла из него все сообщения Кирилла, но вот новые останутся, и она, конечно, покажет их Мише. Оставалось лишь надеяться, что того инфаркт не хватит от расстройства. Но я даже боялась представить, насколько он взбесится, и чем попытается отомстить. Что попытается, даже не сомневалась, а отомстить мне возможно только одним способом — отобрать у меня детей. Но учитывая в каком он сам сейчас положение, это не получится. Обломиться и здесь Леночка.

*************

Эта ночь была невероятно длинной и бесконечно страшной. Каждая минута мне казалась вечностью, а вот молниям, я была даже благодарна. Если бы не они, я бы и вовсе в кромешной темноте сидела и воображала себе не известно, что, а так, отвлекалась считая секунды между раскатами грома и слушая шум дождя. Это все же куда приятнее гнетущей тишины. Или пугающих ночных шорохов.

Несмотря на то, что я почти все время двигалась. Прыгала, махала руками, танцевала. Все равно, в конце концов, жутко замерзла и как следствие, мне смертельно захотелось спать.

Но нельзя, нельзя. Уснуть сейчас — значит, уже не проснуться утром.

Пробовала петь, но так замерзла, что губы уже не слушались, да и в горле болезненно свербело. Ангину, уже сто процентов заработала и низ живота, опасно побаливал, может от холода, а может…. тихо застонала от отчаянья. Вот месячных мне сейчас как раз и не хватает, для полного восторга жизнью!

— Где же вы, Семен Альбертович!

Всю жизнь за вас молиться буду, если успеете найти еще живой.

Сил стоять, больше не было. Я привалилась спиной к стене пещеры и твердила Отче. Наш, уже в полубредовом состояние. Лишь бы не уснуть! Лишь бы не уснуть!

Но все-таки уснула. Потому что в себя пришла совершенно неожиданно от мужского голоса:

— Девушка, вы в порядке? Что с Вами?

Я уставилась на него как на чудо! С восторгом! Как ребенок бы смотрел на парящую перед ним в воздухе фею с волшебной палочкой в руке, не веря своему счастью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Передо мной стоял очень крепкий, плечистый, молодой мужчина с огромными карими глазами. А рядом крепкая девушка. С такими же бездонными карими глазами, и длинными черными волосами, заплетенными в косу. Эти двое, были так похожи, что сразу понятно, что перед тобой разнополые близнецы.

Я была им так рада, словно это были боги, сошедшие с неба для моего спасения. Сразу обняла за плечи мужчину и принялась просить:

— Мне домой нужно. Мне к детям нужно. Проводите, пожалуйста, умоляю. Мне к детям нужно.

— Конечно, мы вас проводим! Но вам для начала согреться нужно! — вступила в разговор девушка. — Где ваша обувь?

— Потеряла, — ляпнула первое, что пришло в голову, не желая посвящать незнакомцев во все события.

— Как потеряла? — опешила девушка. — В туфлях чтоль была? А как поднялась сюда? — с подозрением спрашивала красавица, явно мне не веря. А уж когда увидела в углу пещеры перетертые веревки и вовсе округлила глаза. — Все цело у тебя? Ничего не болит?

— Спина только. Стояла всю ночь, лежать нельзя. Холодно.

— Щас таблетку дам, — девушка скинула с плеч свой туристический рюкзак и принялась расстегивать его.

— И, похоже, впервые за все время, нам пригодятся запасные кроссовки и носки, что ты вечно таскаешь! — усмехнулся мужчина.

— Ну, вот видишь! Как сам бог послал сейчас. А ты все: зачем, зачем, за надом.

Девушка вытащила из рюкзака бутылку с водой и протянула мне большую зеленую таблетку, я тут же проглотила ее и запила прохладной, живительной водой.

— Спасибо, — выдохнула, продышавшись и возвращая бутылку.

Мужчина тоже снял с плеч и раскрыл свой рюкзак. Вытащил оттуда термос и пакет с бутербродами.

— Какао любишь, надеюсь? — спросил он с доброй улыбкой, оценивающе поглядывая на меня.

— Некогда мне кушать, мне к детям нужно. Просто помогите спуститься. Одна даже в обуви не смогу.

— Ты в таком состояние идти не сможешь. Согреться надо, — со знанием дела возразила девушка. Доставая из рюкзака пакет с кроссовками и носками. — По-моему, как раз на твою ножку будет.

— Спасибо большое!

Я схватилось было за носки, но парень остановил.

— Постой. Ноги растереть нужно сначала. Подержи-ка ее, Свет. А ты красавица, ножку одну приподними, насколько можешь.

Исполнила, что просят, и мужчина стал растирать, задеревеневшую от холода ногу. Сначала ничего не чувствовала, кроме каких-то далеких прикосновений, словно через толстый, толстый целлофан. Но движения мужчины были умелыми, сильными и скоро кровь побежала по телу в ускоренном темпе, возвращая чувствительность, тепло и неся с собой жуткую боль. Сотни беспощадных иголок одновременно впились в мои нежные ступни. Заставляя накрепко сцепить зубы, чтобы не взвыть от боли.

Закончив с одной ногой, мужчина надел на нее носок, обул и зашнуровал кроссовок и принялся за другую.

— Не отморожены? — поинтересовалась девушка, крепко прижимавшая меня к стене за плечи.

— Бог миловал. Сколько ты здесь пробыла, красавица?

— Примерно с четырёх часов по полудню, от вчерашнего дня.

— Ого. Прилично. И никто не знает, где ты?

— Никто. Но меня уже весь город ищет, наверное.

— На, позвони родным, — девушка протянула мне свой телефон.

Я радостно схватила его и тут же чуть не расплакалась. Я в своей обычной жизни, настолько привыкла, что телефон всегда под рукой, что на память не помнила ни одного номера, своих близких. Непростительная оплошность в данной ситуации.



Кирилл.

Я уже минут десять буравил взглядом тупо молчавший телефон. Внутри уже жарким пламенем начало разгораться нетерпеливое раздражение.

Ну, что такое! Ну почему теперь ты молчишь то? Вчера же все было так прекрасно! Ты же отпустила свои глупые страхи и условности! Ты же позволила себе наслаждаться мной и быть счастливой. А большего мне и не надо! лишь бы знать, что ты сейчас улыбаешься, вспоминая меня, а не плачешь, думая о нем!

Хотя, нет. Вру. Нужно. Конечно, нужно. Тебя нужно. Прямо сейчас и без остатка. Чтобы и душой, и телом, и мыслями, и сердцем принадлежала только мне! Хочу безраздельно там властвовать.

Хочу каждую ночь жадно вылизывать ее. Как тогда, на пляже. Хочу, чтобы так же нетерпеливо подавалась мне навстречу и прижимала мою голову к своему лону, впившись в волосы. Требуя еще и еще. Хочу, чтобы кончала мне на губы раз за разом, а потом посадить сверху и позволить скакать на себе. Жадно мять ничуть не обвисшие после родов груди и чувствовать, как ее смазка, обильно стекает по моему члену. Вот где самый кайф! Вот где мой рай на земле. В твоих объятиях, Марин, только в твоих.

Не зря я так долго ее хотел! Так стремился, желал, мечтал. Сейчас получал сполна, все чего хотел. Была вероятность того, что, получив, так долго желаемое, наваждение меня, наконец, отпустит. Не поперек же у нее, в конце концов. Просто поставлю для себя эту вожделенную галочку и все.

Но ни фига подобного! Наваждение никуда отступать и не думало. Напротив, захватило меня полностью и без остатка. В каждую свободную секунду, мысли и воспоминания только о ней. Чувствовал себя шестнадцатилетним юнцом, первый раз взаимно влюбившимся. Счастье, переполняло. Хотелось расцеловать и обнять каждого прохожего. Чтобы поделиться, благой энергией, от которой меня просто распирало. Если бы всем хоть на миг стало так же хорошо, как мне сейчас.

Ну, вот скажите, какого черта, я уже десять минут буравлю взглядом молчащий телефон. Она, наверное, с девочками занята чем-то. Или с Галей беседует, или моется. А я накрутил себя до небес ни с чего просто.