Догмат «единобожия» существует на земле с незапамятных времен. Несколько тысячелетий эта доктрина оставалась, однако, достоянием лишь небольшой, тесно замкнутой высшей касты – жрецов, ревниво оберегавших ее от профанов во избежание еретических искажений.

Вера в Единого Бога являлась заветной тайной храма посвященных, дававших клятву хранить таковую под страхом смерти. Они, посвященные, преемственно передавали свою доктрину ограниченному числу избранных адептов, проверенных и подготовленных долголетним искусом, проводившимся под видом постепенного прохождения целого ряда степеней посвящения.

Современные исследователи склонны видеть в подобных таинственных методах жреческого сословия чисто эгоистические, утилитарные мотивы. А именно держать нарочно в темноте народ, дабы лучше управлять им.

Такие упреки, однако, едва ли справедливы. Стоит только составить себе ясное представление об уровне общего развития тогдашнего человечества, чтобы допустить, что жрецы руководствовались, пожалуй даже мудро, совершенно иными мотивами. Достаточно вспомнить, что за две тысячи лет до Р. X. глаз человека различал только семь цветов в радуге, а ухо – всего пять тонов в хроматической гамме, чтобы призадуматься: способен ли был мозг тогдашнего среднего обывателя на религиозные концепции высшего порядка? Не являлся ли предварительный искус посвящения просто необходимым приемом для надлежащего, начатого с детства курса интеллектуального развития взятого в храм неофита?

Итак, египетские иерофанты, халдейские волхвы, индийские маги и пр. – все одинаково были монотеистами. Это единство веры, естественно, объединяло высшие жреческие круги, иначе говоря передовую часть тогдашнего человечества, как бы в единое, обширное, всемирное религиозное братство. Внешним признаком принадлежности к числу посвященных во всех древнейших очагах посвящения уже за две тысячи лет до Р. X. установлено обрезание.

Родоначальник иудаизма Моисей воспитывался, как известно, в Карнакском храме, где и достиг высших степеней египетского посвящения. Впоследствии он женился на дочери нубийского первосвященника Иофора, открывшего ему возможность приобщиться и к этой совершенно неисследованной древне-жреческой доктрине.

Моисей, как экзальтированный патриот, задался целью поставить еврейский народ, томившийся в то время в египетском плену, в совершенно исключительное положение среди прочих земных народов. Он первым из смертных дерзнул поступиться клятвой посвященных и дал евреям новое вероучение, открыто исповедующее монотеизм.

С тех пор народ еврейский как единоверцы невольно в глазах всех посвященных древнего мира действительно представился особым народом – народом избранным. Чтобы закрепить даже внешним признаком религиозно-культурную особенность еврейства, Моисей и включил в иудаизм обряд обрезания.

Измена Моисея жреческой клятве не прошла, видимо, без значительных шероховатостей. В тогдашнем Египте господствовал, как известно, теократический государственный строй. Ренегату не только самому угрожала, вероятно, смерть, но и всему еврейству, жившему в Египте, массовое избиение. Опасность усугублялась несимпатичной особенностью еврейского национального характера. Последователи новой религии вызывающе щеголяли своим религиозным преимуществом и мутили прочее население, слепо до этого повиновавшееся всемогущим жрецам.

Дело едва ли окончилось бы иначе, как грандиозным еврейским погромом, не сумей Моисей своевременно организовать то массовое бегство из страны, которое носит в Библии название Исход евреев из Египта.

Приступив затем к кодификации своего нового вероучения, Моисей применил технические методы записывания, аналогичные принятым адептами древнего посвящения. В общих чертах они таковы: религиозные догматы записывались не иначе, как особыми священными письменами (иероглифами). При помощи таковых текст зашифровывался, получая троякий смысл: первый, прямой, – для народа; второй, аллегорический, – для неофитов и высших светских кругов (царей, военачальников и др.); третий, тайный догматический, – для посвященных.

Ключ для чтения этого последнего передавался новым поколениям только изустно, по достижении адептом высших степеней посвящения.

Примером краткой записи всей философской сущности основной доктрины египетского посвящения служат неоднократно упоминаемые в археологии так называемые Изумрудные таблицы мудрости, приписанные египетскому великому гиерофанту Гермесу Трисмегисту.

Для разрешения поставленной себе задачи Моисей создал особый еврейский алфавит, заимствованный с финикийского. Каждая буква алфавита соответствовала священному иероглифу.

Для преемственной передачи религиозной догматики потомству Моисей учредил духовную иерархию, разделив ее соответственно обычным традициям древнего посвящения на три основные ступени: левитов, священников и первосвященника.

Иноземное иго и усобицы, раздиравшие столетиями Иудею, серьезно стали угрожать непрерывности преемственной передачи священного предания, хранившего ключ к полному трехстепенному чтению Пятикнижия.

Встревоженный в пору вавилонского пленения за участь ортодоксальной догматики иудаизма, пророк Даниил, сделавшийся адептом высшего халдейского посвящения, и положил начало особой аскетической секте отшельников, носивших название «ессеев».

Ко времени Р. X. преемственность тайной догматики Моисея в официальной еврейской духовной иерархии уже окончательно утратилась. Существовали только «толковники», свободно разбиравшиеся лишь во втором, аллегорическом смысле Священного Писания и сохранившие понимание тайного, третьего значения священных записей лишь отрывками, да и то по большей части в искаженном виде. Полная осведомленность сохранилась исключительно среди братства ессеев, селившихся в пустыне у Чермного моря.

По установившемуся среди большинства ученых убеждению, отроческие годы Христа прошли именно среди ессеев. Евангелие свидетельствует, что еще мальчиком Он принимал уже иногда участие в диспутах с толковниками, поражая этих старцев Своим умением разбираться в сокровенной сущности Священного Писания. На страницах Пятикнижия Он легко отыскивал истины, о которых они, толковники, имели представление только понаслышке, но в полном понимании коих сами отчетливо не разбирались.

Резкие разногласия на этой почве вызывали постоянные распри между инакомыслящими, распавшимися на несколько открыто враждующих между собой толков.

Когда Христос, покинув ессеев, стал открыто проповедовать, Его проповедь привлекала тысячную толпу. Среди народа пошла молва, что

Он – Мессия. Высшее священство встревожилось. Сначала оно вступило с Христом в словесные препирательства, умышленно создавая Ему всевозможные казуистические ловушки (монета с портретом Кесаря; творить чудеса в субботние дни; кто из двух в Царствии Небесном законный муж замужней вдовы и т. д.).

Подобные диалектические поединки с Христом неуклонно кончались для священства полнейшей неудачей. Популярность Христа вследствие этого только страшно росла, и тысячи людей стали открыто призывать Его объявить Себя, согласно пророчествам, Царем иудейским.

Испуганное утратой своего прежнего огромного нравственного авторитета, на котором зиждились и власть, и материальное благосостояние, высшее еврейское духовенство решило наконец устранить Христа путем насилия.

И свершился на Голгофе тот великий грех, который позорным пятном пал на весь народ еврейский.

Некоторые новейшие научные исследователи склонны вразрез с Ренаном углублять свой скептицизм до отрицания самого существования земной жизни Христа. Наглядным подтверждением этого, по их мнению, служит полное отсутствие каких бы то ни было историографических данных летописцев того времени об Иисусе из Назарета.

Ничего не упоминает о Христе даже Иосиф Флавий, оставивший капитальный исторический труд о современном ему еврействе и волнующих его религиозных распрях.

Такое молчание тогдашних историографов недоказательно и объясняется вполне естественно. Большинство из них – римляне если не по крови, то по культуре. А римлянин золотого века или трезво смотрел на мир глазами великого позитивиста Аристотеля, или беспечно наслаждался благами жизни, согласно принципам другого тогдашнего модного властителя дум, Эпикура. Если же в те времена и встречались в римском обществе отдельные люди, склонные к богоискательству, то они тяготели или к пышным ритуалам Изиды и Сераписа, или к туманной мистике Элевзинских мистерий. Чем-то слишком далеким, чуждым по духу и психологии являлась для них вдохновенная проповедь Распятого Галилеянина, чтобы рассчитывать, что она могла привлечь хоть мимолетное внимание современного летописца.

Зато на окраинах тогдашнего классического мира, даже в самых захолустных убежищах посвященных, весть о Христе и Его учении разнеслась, по-видимому, с поразительной быстротой. Так, например, в восьмидесятых годах настоящего столетия одним из редких европейских путешественников, проникших в Тибет, обнаружена в одном из тамошних монастырей рукопись конца I в. по Р. X. Этот документ является повествованием о том, что в Галилее недавно жил и распят великий посвященный Исса, превзошедший мудростью всех предшественников; затем вкратце излагается сущность Нагорной Проповеди.

Такое признание мудрецами тогдашнего Востока Христа великим посвященным и отмечено в Евангелии красивой легендой о поклонении волхвов.

Когда Христа не стало, осталось Его учение. Записано оно в Евангелиях: трех первых синоптических, четвертом от Иоанна и нескольких еще, впоследствии признанных Вселенскими Соборами апокрифическими.

В первых трех Апостолы-очевидцы бесхитростно повествуют главное, что запомнили о том, как жил Учитель, чему учил и каково было Его неотразимое обаяние на окружающих. Написаны они были первоначально на арамейском наречии, т. е. простонародном языке жителей окрестностей Чермного моря.

Евангелие Иоанна резко отличается от прочих как по форме, так и по содержанию. Любимый ученик Христа, единственный намеченный Им преемник великого посвящения, Иоанн задался целью записать философскую сущность Христова учения. По примеру древних посвященных он применил при этом древний тройной ключ. Евангелие его в подлиннике было написано на древнееврейском языке, хотя сохранилось потомству только уже в греческом переводе.

Принадлежность Самого Христа к числу великих посвященных косвенно доказывается применением иногда Им тройного ключа.

К числу подлинных поучений Христовых, расшифрованных по тройному ключу, принадлежит, например, притча Его о талантах.

Аллегорический смысл ее – зарывание таланта в землю – не нуждается в пояснении. В нее вложен, однако, Христом еще и третий, философско-догматический, смысл, а именно поучение о вселенской душе и основной задаче земной жизни.

Среди древних посвященных по этому вопросу издавна известна была так называемая легенда об Адаме Кадмоне. Ее содержание вкратце таково.

Господь Бог, создав прародителей по Своему образу и подобию, одарил их и всеми свойствами божества, с одним только ограничением – запретом творить себе подобных. Прародители, преступив эту заповедь, совершили первородный грех, лишивший их богоподобия и требовавший искупления. Тогда Господь Бог, по неограниченному милосердию Своему, дал им завет плодиться и размножаться. Дабы облегчить очищение греховной души прародительской, в каждого вновь рожденного человека вложена частица расчлененной на весь род людской греховной вселенской души-логоса, с тем чтобы он праведной жизнью ее очистил. Когда же сумма добра, совершенного коллективным человечеством, искупит тяжесть греха прародителей, род людской прекратит свое существование, а вселенская душа, вновь став безгрешной, сольется опять с божеством.

Христос в притче о талантах и поучает: миссия земной жизни человека не исчерпывается простым воздержанием от зла; он призван прежде всего к активному служению доброму началу. Иначе говоря, Христос как бы высказывает резкое порицание основному принципу схимничества – отойти от мира и зол его.

Апостолу Иоанну не довелось установить дальнейшую преемственность великого посвящения в христианской общине. Его безвестная ранняя кончина сразу же закрыла последователям Христа тайну учения записанной им философской догматики Христианства.

Вот почему некоторые места его Евангелия (напр., 1, 1-6) представляются непонятным набором слов даже для виднейших христианских богословов. Отцам Церкви остался доступным лишь второй, аллегорический смысл евангельского слова. На него только и опирается впоследствии догматика Христианской Церкви, начиная со Вселенских Соборов.

К духовному наследию Христа внимательнее всех отнеслись Его бывшие наставники – ессеи, почитавшие Его за подлинного пришедшего Мессию. Лучше других понимали они все Божественное совершенство Его учения. И то, что прочли они в Евангелиях, раскрыло им потрясающую истину: Христос был Мессия, пришедший согласно пророчеству для избранного Богом народа иудейского. Для него одного первоначально и предназначено было Им великое Его учение.

Христос сказал хананеянке, умолявшей Его исцелить ее дочь: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15, 24-26).

Евреи же не только безумно отвергли и распяли Христа, но и приняли кровь Распятого на себя и потомство.

За это евреев постигла страшная кара Божия: Христос приобщил к Благодати Своего учения иные народы. Евреи же осуждены стать гонимыми, презираемыми, ненавидимыми всем человечеством, познавшим Христа.

«Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во Имя Его, дал власть быть чадами Божиими» (Ин. 1, 11-12).

И будет так много веков, пока все прочие народы земные сначала не постигнут учения Христова, а затем сами, добровольно, по своему духовному несовершенству от Христа не откажутся. Иначе говоря, ессеи в Евангелии от Иоанна узрели как бы пророчество, что наступит день, когда весь Христианский мир заразится психологией Алексея Карамазова: «Христа я признаю, но Его не принимаю».

Тогда только наступит час прощения избранного народа иудейского. Учение Христа с того дня сделается исключительным достоянием сынов Израиля, и наступит наконец обетованное евреям Царствие Божие на земле. Таков тайный смысл учения о появлении сначала антихриста, а затем о Втором Пришествии Мессии в силе и славе.

Таким образом, грядущие судьбы еврейства развернулись перед ессеями тяжким возмездием Божиим за кровь Распятого Мессии. Продолжительность проклятия, на которое еврейство обрекло себя и свое потомство, поставлено в связь с той грандиозной, постепенной и медленной духовно-нравственной эволюцией, которую предстоит изжить всему остальному человечеству.

Естественно, возникал вопрос, каким же духовно-нравственным кодексом предопределено руководствоваться еврейству до наступления великого дня прощения, раз христианская доктрина для него закрыта.

Прямой ответ имеется в Евангелии. Христос Сам сказал: «У них есть Моисей и пророки. Пусть слушают их» (Лк. 16, 29-31).

Отсюда явствовало, что евреям определено пока что твердо держаться данного им Ветхого Завета.

Народ иудейский как раз в ту пору, когда ессеям досталось духовное наследие Христа, переживал самую катастрофическую страницу своей истории.

В 70 г. по Р. X. римский полководец Тит разрушил Иерусалим, перебил почти все мужское население, а остальных евреев в числе нескольких десятков тысяч увез и продал в рабство. Единственной еврейской организованной ячейкой, случайно уцелевшей в Иудее, была небольшая ессейская община скрывавшихся в пустыне. Ей одной, таким образом, выпадала обширная и тяжелая задача повести народ иудейский по скорбному пути предопределенной ему свыше многовековой покаянной миссии.

Единственное, чем в силах человеческих казалось вообще возможным облегчить трагическую участь караемого Богом народа еврейского, – это ускорить по возможности течение духовной эволюции, предопределявшейся остальному человечеству.

Такая основная посылка вызывала сама собой двоякий род деятельности:

а) созидательный – всемерно способствовать быстрейшему распространению Христианства по всей Вселенной и

б) разрушительный – всячески подрывать нравственные основы Христианства в части человечества, уже исповедующего его.

Представлялось насущным предотвратить вместе с тем самую страшную опасность, угрожавшую еврейству непосредственно в ближайшем будущем: евреям, разбросанным продажей в рабство поодиночке среди чужих народов, естественно, грозила быстрая, в два-три поколения, полная ассимиляция с жителями тех стран, куда каждого случайно забросила судьба. А не станет евреев, кому же пользоваться обетованными благами Царствия Божия на земле?

Следовательно, необходимо было как-либо обеспечить неукоснительное сохранение сынами Израиля самобытного облика евреев ветхозаветных времен.

Такая программа и легла краеугольным камнем всей последующей жизни народа иудейского.

Расовая замкнутость, ревнивое мелочное тяготение к своей религиозной обрядности наряду с систематическим высмеиванием и стремлением всячески подрывать догматы Христианства – все это настолько повседневно и характерно для любого еврея, что не требует подтверждения.

Что же касается содействия скорейшему распространению учения Христова нетрудно привести прямой вполне наглядный пример. Выдающийся во второй половине XIX в. глава католического миссионерства в Китае Монсеньер Флавье, епископ Пекинский, большинство средств на свою христианскую пропаганду среди желтолицых черпал от виднейших тогдашних представителей еврейства – барона Гирша и семейства Ротшильдов.

Как не преклониться невольно перед народом, сумевшим подчинить все свои помыслы, страсти, увлечения, все даже мелочи повседневной жизни одной, строго определенной, узко регламентированной общей программе и, вдохновившись единой величавой покаянной религиозной миссией, терпеливо, поколениями нести свою тысячелетнюю скорбную долю.

Сколько творческой мысли, энергии, упорства требовалось и от руководителей еврейства для проведения в жизнь намеченного ими гигантского замысла.

Действительно, ничтожному по количеству братству старцев-отшельников, заброшенных в пустыне захолустной с той поры Палестины, предстояло сплотить и руководить историческими судьбами народа, превращенного всего в десяток-два тысяч нищих, бесправных рабов, разметанных по всей тогдашней Вселенной.

Каким же образом они добились осуществления столь невероятного на первый взгляд по трудности и сложности начинания?

Для успеха хотя бы первого шага какого-либо общееврейского начинания требовалось прежде всего восполнить существеннейший пробел, а именно создать что-либо взамен уничтоженной римлянами центральной еврейской политической власти. Эту задачу руководители еврейства разрешили блестяще, положив начало единому всемирному еврейскому тайному обществу.

Аналогичное на первый взгляд братству древних посвященных, оно получило совершенно особую и гениальную конструкцию.

Тайное общество вообще сильно только при двух условиях:

а) незнания до самого конца его деятельности никем, кроме кучки главарей, его действительных сокровенных замыслов;

б) достаточных силах и средствах.

Выполнение обоих условий представлялось одинаково трудным.

Первый пункт – соблюдение тайн удавалось обычно лишь до поры до времени, накоротке, после чего случайное предательство выдавало с головой всю организацию. Между тем конспиративная деятельность тайного еврейского общества силой вещей намечалась крайне длительная, многовековая.

Что же касается второго пункта, требовались большая численность адептов и обеспеченный приток ресурсов. Численность же самих евреев – единственной части человечества, органически заинтересованной в успехе замысла, – была в ту пору весьма незначительна. К тому же все они поголовно были рабами, совершенно обездоленными не только земных благ, но и гражданских прав состояния.

Следовательно, оставалось найти способ привлечь помощь извне, иначе говоря, навербовать бессознательных членов прежде всего среди тех же христиан, приобретших первенствующее место в тогдашнем культурном мире.

Была найдена формула, искусно разрешающая одновременно обе задачи. Она свелась к следующему: тайное общество систематически маскировало единую, основную, конечную цель своего существования другой, временной целью, самодовлеющей по своему значению.

Эта цель, приспособленная к эпохе, народу и культурному стремлению передовых людей данного поколения, обычно была сама по себе настолько значительна и так властно господствовала в умах современников, что она одна вполне оправдывала существование огромной, сложной конспиративной организации.

Таких временных, на самом деле мнимых по существу, хотя и крупных по размеру мысли, целей тайным еврейским обществом был последовательно выдвинут целый ряд. С внешней стороны они, казалось, между собой решительно ничего общего не имели, да и иметь не могли.

За недостатком фактических данных трудно сказать, в какие формы вылилась первоначальная, детальная организация еврейского тайного общества. Едва ли, однако, она сразу же могла быть регламентирована в том самом виде, в каком существует ныне.

Приходится скорее предположить, что теперешняя его хитроумная структура – результат последовательных, подсказанных вековым опытом усовершенствований, введенных постепенно и до сего дня, быть может, не окончательно исчерпанных.

Во всяком случае, следует думать, что деятельность еврейского тайного общества естественно сосредоточилась сначала на объединении прочными незримыми нитями всего разбросанного по земному шару еврейства.

Столь нелегкая предварительная задача потребовала, видимо, немало времени. Вот почему, вероятно, еврейская организация только к концу VIII в. делает первый документально установленный шаг к выходу на арену мировой политики.

В 800 году по Р. X. коронуется в Аахене могущественнейший монарх средневековья император Карл Великий. Среди многочисленных гостей, стекшихся отовсюду приветствовать его, хрониками отмечено присутствие депутации, прибывшей из Палестины, от старца Горы – верховного главы таинственной еврейской секты.

Депутация, принеся богатые дары монарху, вместе с тем предложила ему от имени пославшего ее заключить клятвенный союз для совместной борьбы с неверными.

Как известно, незадолго перед тем на берегах Средиземного моря появилась новая грозная сила – ислам. Магометанство вставало одинаково опасным врагом и перед Христианским миром, и перед еврейством. Для последнего ислам являлся тормозом безостановочному всемирному распространению Христианства.

Эта первая попытка войти в связь с главами христианской Европы не повлекла за собой серьезных последствий. Зато второй, предпринятой спустя почти три века, суждено было оставить неизгладимый след.

Первоначальная мысль о крестовых походах обычно приписывается историками знаменитому папе Григорию VII.

Однако одному из современных ученых (немцу Якоби), получившему во второй половине нашего столетия доступ к тайным архивам Ватикана, удалось случайно наткнуться на документ, доказывающий, что на самом деле эта мысль была навеяна папе посетившими его какими-то таинственными пришельцами опять-таки из Палестины.

Мотивы, которыми они прельстили Григория VII, сводятся к следующему:

а) объединение всего тогдашнего Христианского мира общей религиозно-политической задачей, естественно подчинявшей всех светских монархов верховной власти Главы Христианской Церкви;

б) земному наместнику Христову подобающая резиденция не в Риме, а у Гроба Господня в Иерусалиме.

Скрытая, действительная цель вдохновителей совершенно ясна:

перенесение папского престола из Рима в Иерусалим превращало Священный город евреев в центр тогдашней культурной Вселенной;

крестовый поход, привлекая в Палестину одновременно весь цвет тогдашней европейской знати, жившей разбросанно и замкнуто, несказанно облегчал непосредственное общение главарей христианской интеллигенции. Открывалась, следовательно, возможность к первому рекрутскому набору бессознательных сообщников.

Если в отношении папских замыслов крестовые походы закончились лишь частичным успехом, т. к. Град Господень по-прежнему остался в руках неверных, то в отношении еврейских целей достигнут был блестящий успех.

Первый же крестовый поход привел к учреждению первого рыцарского ордена – тамплиеров, основанного с мистической миссией восстановления храма Соломона.

Этот странный для христианского братства, казалось, ритуал символизирует первую победу еврейства по пути привлечения христиан к бессознательному служению тайным еврейским религиозным целям.

С тех пор еврейское тайное общество под разными названиями – гностиков, иллюминатов, розенкрейцеров, мартинистов и т. д. – старается незримо влиять уже на весь последующий ход европейских событий. Основной принцип остается тот же: подрывать основы, вносить раздор, мутить умы словом, беспрестанно служить дрожжами брожения в рыхлой толще аморфного христианского люда.

Гуманизм, французская великая революция, освобождение Америки, изгнание турок из Европы, капитализм, объединение Италии, интернационал 48 г. – такова амплитуда временных целей, служивших еврейской организации личиной, прикрывающей последующие этапы ее тайной деятельности.

Большинство столь различных течений далеко не являлись детищами еврейской творческой мысли. Наоборот, возглавлявшие их личности (Эразм Роттердамский, Вольтер, энциклопедисты, Джордж Вашингтон, Мадзини, Гарибальди и др.) едва ли состояли в какой-либо непосредственной связи с еврейством.

Дело обстояло проще. Всякое жизнеспособное идейное движение сейчас же учитывалось еврейством и сразу же незаметно приспосабливалось им для своих особых целей. И тогда, точно по волшебству, зарождавшемуся начинанию выпадал на долю блестящий успех. Ему как бы таинственной рукой оказывалась самая деятельная и всесторонняя поддержка, причем в числе руководителей появлялся ряд евреев, зачастую скрытых под надлежащими псевдонимами.

Останавливаться дальше на истории последовательного развития деятельности еврейского тайного общества не приходится, т. к. это невольно увлекло бы далеко за пределы данного суммарного очерка. Достаточно сказать, что со второй половины нашего века значение и политическая роль тайной организации начинает уже иногда вызывать тревогу у искушенных тайноведов европейской политики <…>

Перейдем к разъяснению самой структуры еврейской организации в том виде, в котором она существует и работает ныне.

Личиной ей теперь служит «Всемирное общество вольных каменщиков», или франкмасонов. Устройство этого последнего уподобляется пирамиде, сложенной путем последовательного наслоения плоскостей, составленных из отдельных кирпичей.

Каждый слой кирпичей представляет иерархическую степень посвящения, каждый кирпич – отдельную ложу.

По окраске пирамида трехцветная: три нижних ряда – синие, все средние – белые, три верхних – красные.

Синяя окраска обозначает низшее масонство (maconnerie bleu).

Белая – среднее масонство – maconnerie blanche, или maconnerie initiee.

Красная – высшее масонство (haute maconnerie, или maconnerie occulte).

Низшее масонство включает три степени: ученик (apprenti), подмастерье (compagnon) и мастер (maitre).

Действительное назначение всего низшего масонства – просто служить испытуемыми для дальнейшего отбора. Ложи в низшем масонстве – общие, т. е. совместные для всех трех степеней. Число членов каждой ложи не должно превышать 50 человек. Приглашение масонов другой ложи гостями крайне поощряется, но быть одновременно членом двух лож масону не разрешается. Переход из одной ложи в другую при перемене места жительства допускается беспрепятственно. Заседания в ложах низшего масонства сопровождаются обычно сложным, утомительным и мишурным ритуалом, в основание которого положено, как некогда у тамплиеров, мистическое восстановление храма Соломона.

Масонские ложи одного города, страны, государства объединяются в высшие единицы (например, «Crande Orient de France», «Шотландский круг», «Американский масонский орден» и пр.), ритуалы коих несколько различны между собой. Все иерархические должности низшего масонства как в отдельной ложе (председатель, казначей, секретарь и т. д.), так и в высших единицах (великий покровитель, хранитель печати и др.) замещаются только путем избрания, производимого открытым голосованием всех членов. Верховной главой объединенного масонства той или другой страны может оказаться выбранным монарх, принц крови, выдающийся государственный или общественный деятель и пр.

Адепт низшего масонства ровно ничего существенного или поучительного не узнает. С течением времени для большинства поступивших из честолюбия, любопытства или ради заполнения праздного досуга масонская ложа превращается в нечто вроде скучного клуба с эксцентричным уставом, а само масонство представляется чем-то напыщенным, смехотворным и, в сущности, бессодержательным.

Таковым на самом деле и было бы низшее масонство, не существуй трех основных строго соблюдаемых правил.

Первое. Переход из каждой степени в следующую, высшую, связан с двояким цензом: а) известным сроком времени пребывания в данной степени и б) установленным числом посещений своей ложи. Так, например, обычно ученику, чтобы стать подмастерьем, необходимо пробыть масоном три года и посетить не менее пятидесяти заседаний своей ложи.

Второе. В то время как доступ в ложи высшей степени закрыт для адептов низшей степени, членам всех высших степеней, наоборот, вменяется в обязанность постоянное посещение низших лож, причем им строжайше воспрещено чем-либо обнаруживать свою принадлежность к высшей степени масонства. Следовательно, над каждым поступившим в масонство сразу же устанавливается незримое для него систематическое и длительное наблюдение, гарантирующее продвижение только вполне подходящего элемента дальше, в глубь организации. Таковым являются обычно люди только двух определенных категорий. Либо это простаки с громким именем, большим состоянием или кристальной общественной репутацией, либо люди, одаренные умом, способностями, знаниями, но с заметным уклоном к неуравновешенности в страстях (честолюбцы, игроки, развратники и т. д.).

Третье. Всякая последующая степень посвящения доступна масону не иначе, как путем избрания его в ложу этой высшей степени собранием членов таковой.

Огромное большинство обречено навсегда остаться в низшем масонстве. Поэтому многие, разочаровавшись или наскучившись, выходят из общества. Уход из низшего масонства никакими затруднениями не обусловлен и никому в строку не ставится.

Среднее масонство существенно отличается от низшего прежде всего одностепенностью лож. Иначе говоря, всякая степень имеет свои собственные ложи.

Вторым существенным отличием является самый состав каждой ложи. Вместо случайного, разношерстного, каковым он бывает в низшем масонстве, состав членов в ложе среднего значительно однороднее вследствие того, что адепты уже сортируются по ложам в зависимости от общественного положения, социального круга, наклонностей, вкусов и других видовых признаков. В ложах среднего масонства ритуал значительно упрощенный; характер же деятельности их разнородный: одни занимаются политикой, другие – богоисканием, третьи – благотворительностью и т. д. Наблюдается, однако, нечто общее, т. е. специфически присущее любой из лож, а именно стремление подорвать в своих членах всякие принципы и традиции (религии, семьи, служебной этики и пр.).

Назначение среднего масонства: сперва пропустить адепта сквозь горнило всесторонних жизненных соблазнов, дабы, выяснивши себе точно полный нравственный облик его, безошибочно з