Суд в Базеле много раз откладывался и в конечном счете так и не состоялся. Его затмили громкие события и результаты Бернского процесса над Сионскими протоколами.
Безусловно, начиная одновременно два процесса по поводу Сионских протоколов, иудейские организации координировали свои действия.
Осенью 1933 года еврейские адвокаты профессор Матти и Георг Бруншвиг подали в суд города Берна жалобу с требованием возбудить уголовное преследование за распространение Сионских протоколов организацией Национального фронта.
На первом заседании суд постановил рассмотреть вопрос о подлинности Сионских протоколов. Было решено избрать трех экспертов: от истца, от ответчика и от суда. Разбор дела по существу отложили до осени 1934 года.
Иудейские вожди выбрали тактически правильный момент для начала процесса. Еврейская печать в течение года запугивала швейцарского обывателя угрозой аннексии Швейцарии Германией. После такой обработки умов в представлении многих швейцарцев борьба иудеев-талмудистов против Сионских протоколов связывалась с борьбой за независимость Швейцарии, а распространители Протоколов представлялись как германские агенты.
Председателем суда в процессе над Сионскими протоколами был назначен судья Мейер, не скрывавший своих еврейских симпатий.
Иудейские банкиры выделили еврейским организаторам процесса значительные суммы денег на оплату адвокатов и большой группы экспертов.
Особенно большие деньги иудейские организации истратили на оплату услуг (фактически подкуп) «свидетелей». В качестве «свидетелей» с еврейской стороны были вызваны такие известные иудейские и масонские деятели, как X. Вейцман, Мейер-Эбнер, раввин Эренпрейс, М. Боденгеймер, Г. Б. Слиозберг, П. Н. Милюков, С. Г. Сватиков, В. Л. Бурцев, Б. И. Николаевский, Дю Шайла и др. Многим из этих «свидетелей» была предоставлена возможность совершать поездки для сбора материалов и опроса лиц, чьи показания могли бы пойти на пользу иудейской стороны.
Главным экспертом со стороны истцов иудейская сторона сделала профессора Баумгартена, в помощь которому была придана группа ассистентов, куда вошли уже упомянутые мною Чериковер, Винер и Лившиц.
Еврейские организаторы процесса не жалели денег на оплату «свидетелей» и экспертов. Еще до начала процесса Еврейский научный институт и Конгресс американских евреев в Нью-Йорке, финансируемые международными еврейскими банкирами Варбургами, поручают двум левым российским историкам Б. И. Николаевскому и С. Г. Сватикову написать книгу о «подложности протоколов». В качестве аванса соавторы получили от одного из организаторов Бернского процесса, И. Чериковера, 2500 франков, о чем сохранились соответствующие документы.[410] Привожу их полностью:
«Yiddish Scientific Institute – Yivo 535 West 123rd street, New York city 4 марта 1934 г.
Многоуважаемый Борис Иванович, простите, что я до сих пор не ответил на Ваше письмо от 26 февраля и что заставляю Вас читать мои почерк. Я думаю, что план Ваш достаточно конкретен для настоящей стадии проекта и что мы уже на будущей неделе начнем зондировать почву. Как только видны будут результаты или если нужны будут дополнительные сведения, я Вам напишу.
Что касается материальной стороны, я полагаю, что легче будет получить определенную сумму в качестве гонорара на книгу с авансами, чем жалованье на проект исследовательский. Но это еще видно будет.
Сапиру мы написали, копия письма послана Минхову.
Сердечный привет.
Париж, 6 марта 1934 г. Г-ну Б. И. Николаевскому Париж
Дорогой Борис Иванович,
Считаю нужным подтвердить в письменной форме наш вчерашний разговор.
Хотя наши швейцарские друзья в принципе согласились с нашим предложением о брошюре по поводу «Протоколов Сионских мудрецов», я, однако, от них не имею конкретных указаний ни относительно размеров этой брошюры, ни о гонораре. Не имея возможности брать на себя обязательства помимо них, я считаю возможным немедленно начать работу по брошюре при условии, однако, что пока вопрос о размере гонорара остается открытым. Выдаю Вам 2500 франков – для Вас и для Сергея Григорьевича Сватикова, – дабы вы могли немедленно приступить к работе. В случае если сумма полистного гонорара будет определена, этот аванс будет засчитан в счет гонорара. Следующий платеж я надеюсь внести к 15 апреля.
Принимая во внимание, что гонорар за эту работу включает также и поиски материалов, которые могут оказаться полезными и для процесса, прошу Вас доставить мне добытый материал для использования еще до его обработки для брошюры. В первую очередь я считал бы необходимым в интересах процесса получить известный Вам документ
Бинта и письмо последнего к Сергею Григорьевичу или фотокопии их, в крайнем случае обыкновенную письменную копию.
Получение аванса в 2500 франков, а также сего письма прошу мне подтвердить.
С искренним уважением
Весной 1934 года в еврейской газете «Нью-Йорк форвард» вышла серия статей Николаевского, написанных им под псевдонимом Н. Борисов. В этих статьях русский сотрудник еврейских организаций фактически подстрекал к расправе с защитниками Сионских протоколов.[413]
В начале 1934 года к подготовке Бернского процесса привлекается В. Л. Бурцев. Так же как Николаевский и Сватиков, он финансируется еврейскими организациями. «С этого времени, – писал Бурцев, я стал усиленно отыскивать все, что мог узнать нового о „Протоколах“».[414]
Закулисную кухню иудейских организаторов Бернского процесса раскрывает сохранившееся в архиве Б. И. Николаевского его письмо Б. И. Лившицу. Из этого письма следовало, что между иудейскими организаторами процесса и так называемыми свидетелями – Милюковым, Бурцевым, Николаевским и Сватиковым – существовало тайное соглашение, противозаконный сговор. Кроме того, из письма ясно, что все «свидетели» (точнее, лжесвидетели) получали деньги от иудейских организаторов процесса.
«13 октября 1934 г.
Дорогой Борис Израилевич,
Сейчас прочел письмо Ваше и Вашего коллеги к Чериковеру. Должен признаться, что это последнее меня сильно удивило. В воскресенье мы условились совершенно ясно и недвусмысленно: я должен был выезжать, как только представится возможность. В результате этого условия я ликвидировал все здешние дела, прервал курс лечения, кот. проходил у вр. Манухина (он лечит меня рентгеновскими лучами от синузита), отказался от тех текущих дел, кот. дают текущий заработок, и т. д. Официальный вызов запоздал – я его до сих пор еще не получил, но, очевидно, получу сегодня вечером: мне в мое отсутствие приносили какое-то заказное письмо и не оставили. Поэтому с четверга я начал хлопоты в обычном, т. е. более медленном порядке. Все три последних дня ушли на эти хлопоты – с мин. ин. дел все уже устроено, теперь остались мин. вн. дел и префектура. И вот получается письмо, кот. отменяет состоявшееся здесь соглашение и предлагает мне не выезжать, пока мне о том не будет особо написано.
Не знаю, какое впечатление производит это на Вас, но должен сказать, что меня подобное обращение в высшей степени удивляет. На моей поездке в Берн я не настаивал. Мысль о ней исходила не от меня. Я не берусь судить, правильно ли то изменение, кот. вводят теперь Ваши коллеги в состоявшееся соглашение. Я лично считаю, что они не правы, что если даже Лосели (Лоосли. – О.П.) ничего изменять в своей экспертизе уже не станет, то тем не менее работы по подготовке выступлений будет еще очень много и моя помощь, о кот. Вы говорили здесь, понадобится в прежнем объеме. Но если даже Ваши коллеги и правы, то и тогда они не имеют права таким образом распоряжаться мною. Я никогда не выдвигал на первый план вопросы материального порядка, но Вы должны понять, что они для меня существуют, я живу на литературный заработок, капиталов не имею. Соглашение, кот. между нами здесь состоялось, – это был минимум, и определен он был, Вы это знаете, не мною. То, что я буду в те несколько дней жить не в Берне, а в Париже, существа не изменит: я вышел из всякой остальной работы.
И еще одно: сейчас повестки с вызовами получили все остальные свидетели. Со всеми с ними надо сговариваться. Ко мне уже обращаются со всех сторон, прилагаю письмо В. Л. Бурцева. Думает об этом кто-нибудь?
Всем этим свидетелям нужны дорожные деньги. Такие, как Бур<цев>, просто не могли бы двинуться, если б не получили аванса. Но о деньгах справляются и такие, как П. Н. Мил<юков>.
Тороплюсь на почту и потому кончаю. Я надеюсь, что Вы поймете правильность моих мотивов.
Крепко жму руку и желаю всего доброго».[415]
410
«Расписка на 2000 французских франков. Париж, 1934 г., марта 6-го от Б. И. Николаевского в счет аванса, полученных им за совместную мою с ним книгу литер. – историч. работу о Рачковском, первые из причитающихся мне денег две тысячи французских франков получены. С.Сватиков» (АГИ. Фонд Б.И. Николаевского, 20-25); Николаевский, кроме того, предлагал свои услуги Конгрессу американских евреев по изучению русских патриотических групп за рубежом. (Там же, 20-26.)
411
АГИ. Фонд Б.И. Николаевского, 20-26.
412
АГИ. Фонд Б.И. Николаевского, 20-25.
413
Там же, 20-6.
414
Бурцев В.Л. В погоне за провокаторами. Протоколы сионских мудрецов доказанный подлог. М., 1991. С.289.
415
АГИ. Фонд Б.И. Николаевского.
