— Господин маркиз, — прошипела разъяренная герцогиня Олмарк, поднимаясь над кроватью возлюбленного и принимая самую надменную позу, на которую была способна. — Вас не учили стучаться? — Гнев в глазах полыхал не хуже пламени костра. — Или правила приличия в этом мире не существуют?!

— Это мой дом! — попытался возразить Лотар.

— И что?! — скривила я рот. — Даже на постоялых дворах хозяин стучится в дверь, прежде чем войти к своему гостю! Меня поражает ТАКОЕ ваше гостеприимство! Я вынуждена отказаться от вашего крова!

— И вы думаете, что я это вам позволю?!

Хорошая фраза. И сказать ее можно с такими разными интонациями. Можно как угрозу. А можно как просьбу о прощении за бестактность. Именно как просьбу, низко кланяясь, и произнес ее маркиз. Но я видела, каких усилий ему стоит такое смирение.

Игра продолжается? Тогда сменим гнев на милость.

— Эх… — опустила обреченно глаза на недоумевающего Вольфа, перевела взгляд на Лотара и обиженным тоном произнесла: — Господин Фармазотти, вы сейчас разрушили мечту всей моей жизни!

— В каком смысле?

— Господин профессор меня уже обнял и собирался поцеловать, а вы помешали…

— Но… он назвал чужое имя! Или мне показалось?.. Петра…

— Какая разница, — топнула недовольно. — Как вы не понимаете?!

— Я понимаю, Алфея, — грустно сообщил маркиз. — Ведь вы точно так же обходитесь со мной! Не обращаете никакого внимания на мои чувства!

— Я вам не мешаю? — с сарказмом произнес Вольф и поднялся с кровати.

— Господин маркиз, я постараюсь изменить к вам свое отношение, — скосила недовольный взгляд на профессора. — Только позвольте мне наедине переговорить с моим му… — Хлор! Чуть не проговорилась! — Мучителем.

— Хорошо! Но пообещайте мне, что вы с ним ничего не сделаете, — привычно усмехнулся Лотар.

— А что я могу с ним сделать? — пожала недоуменно плечами. — Он сильнее меня во всем.

— Меня, похоже, никто спрашивать не собирается? — буркнул Вольф, ополаскивая лицо над умывальным тазиком.

— Вы не откажетесь поговорить со мной? — смиренно вопросила я, состроив виноватые глаза.

— По своему горькому опыту знаю, что отказывать вам, леди Алфея, бесполезно. Не хватало еще того, чтобы вы членовредительством занялись.

Маркиз нехотя оставил нас вдвоем, коротко кивнув, выходя из комнаты. Я бесцеремонно проследила, чтобы он ушел как можно дальше, оставив дверь приоткрытой.

— Господин профессор, почему вы так ко мне относитесь? — громко сказала в коридор.

— Что случилось? — шепнул на ухо подошедший Вольф.

— Собирайся, уходим! — повернула к нему голову. — Они нашлись.

— Кто? — выдохнул он с надеждой.

— Все! В твоей комнате есть потайной ход?

— Да. А как ты…

— Гораций. — Я не сомневалась, что мужа интересует, как я обнаружила друзей и… ее.

— Сюда!

Мы вошли в потайную дверь, оставив ее чуть приоткрытой. И уже оттуда телепортировались в комнату Алекса и Селены. Меня уже не интересовало, есть там кто посторонний или нет. Я направлялась домой. Моя авантюра закончилась, и закончилась успешно. Можно собой гордиться. А мозги мне прочистят потом… все, начиная с папы-короля и его мага, заканчивая горячей подружкой Танаис. Но это будет потом.

Ленка, визжа от радости, повисла на шее Вольфа, а сонный Алекс светился своей мальчишеской улыбкой, еще сидя в кровати.

— Тише ты! — шикнула на девушку.

— Не бойся, — залилась она смехом, — я шумовую завесу поставила. Нас никто не слышит. Давай рассказывай, как ты Вольфа нашла?

— Шла, шла и нашла.

— Какая удивительная история! — насмешливо произнес Алекс. — Сколько опасностей, неожиданностей, приключений! А средняя часть твоего рассказа просто за душу цепляет!

— Зря смеешься, — Вольф, здороваясь, протянул ему руку для пожатия, — мы с Лотаром забрали ее из мужского монастыря после того, как они ей казнь через сожжение устроили. Я как увидел догорающий костер и жену, которая босая по двору монастырскому за монахами носится, дар речи потерял!

— Ты очень хорошо скрывал свои эмоции, — поддела его. — Лично я даже обидеться хотела за твое равнодушие! Сидит с каменным лицом, как на чужую смотрит… «Терпи!» — и ни слова больше.

— Неправда!

— Погодите, — прервал нас Алекс. — Я не понял, так кто кого нашел?

— Петра, конечно, — выгородил меня справедливый муж. — Она дошла до Пьянчо, добровольно сдалась монахам в качестве ведьмы и устроила в мужском монастыре шоу «Танец огня». Мне только оставалось вовремя отреагировать на ее действия и явиться…

— К шапочному разбору, — внесла я свою лепту в его рассказ.

— Я ничего не поняла! — Селена уселась рядом с Алексом и выжидающе уставилась на нас.

— Что, рассказывать подробно? — оглянулась на Вольфа. — Уф-ф…

Вольф пододвинул к кровати кресло, опустился в него и усадил меня на колени. Я была категорически не против, прижалась к мужу, считая, что друзья поймут нас и не будут осуждать за столь интимное поведение.

Поведать о четырех днях путешествия с подробностями, но без ненужных деталей, не так-то легко. Но ключевые моменты все же рассказала. И о хозяине леса, и о Смелом, и о Мартине. На Якобо и Пьетро остановилась особо. Когда рассказывала о монахах, даже ладони зачесались. И во всех рассказах обязательно фигурировал мой призрак-нянька. Его проделки в монастыре описала с особым удовольствием. Как-никак за меня мстил. Друзьям и мужу методы воспитания Горация понравились, особенно их медицинская составляющая.

Похвалилась своими лингвистическими успехами и продемонстрировала им Говрюшку, заодно подзарядив приборчик. О маркизе рассказывали с Вольфом вдвоем. Черных красок не пожалели — так он нас достал. И истерику свою вспомнила…

Когда рассказываешь о своих приключениях и переживаниях спустя какое-то время, то даже печальные моменты порой выглядят как комические. Вот и истерика моя после потери направления движения сейчас выглядела даже забавно. Шла такая уверенная в себе и своих решениях девушка, преодолевая без особых усилий километры чужого мира. С трудностями справлялась играючи, походя разделалась с двумя грабителями и душегубцами, а потом — бац и сломалась! С чего бы это? А все просто! Тонкая душевная организация не выдержала напряжения — это высокопарным слогом. А если выражаться проще — покричать захотелось, поплакаться. Тем более зритель был. Одной-то биться лбом о землю неинтересно, а вот когда есть кому утешить…

Да, сейчас это выглядело как-то глупо. И Гораций на мой нервный срыв отреагировал холодно. Можно сказать, просто поиздевался над бедной мной. Но это было самое сильное мое потрясение за все путешествие, если не считать увиденной на площади казни.

— Я тогда как раз телепортировался в предполагаемую точку выброса Пентагерона, — пояснил Вольф, — на северо-запад от Пьянчо. Лотар в тот день уехал куда-то, вот я и воспользовался его отсутствием. Думал, найду там что-нибудь. Но местность оказалась бесперспективная. Предгорье. Опасности для телепортистов на каждом шагу. А Петру сбивать с верного направления не хотел. Я ведь не знал, где она, как далеко… Может, она посылала Зов от портала.

— Подожди, — перебил его Алекс, — а как ты телепортировался без определенной точки выхода?

— Ну-у, можно сказать, на глаз. Задал не точку выхода, а километраж. Кое-что изменил в формуле заклинания и попробовал переместиться. — У меня запоздало екнуло сердце от этих слов. — И Зов примерно оттуда шел.

— А точнее ты не чувствовал? — удивился Алекс. — Нам Петра направление поиска четко указала.

— Женщины очень тонко настроены на такие вещи в отличие от нас, мужчин. Это как-то связано с их материнским инстинктом, — пояснил Вольф. — Мужчинам это практически недоступно.

— Ты хочешь сказать, что сам до портала не добрался бы?