— Так в чём проблема?

— Недостаточно доказательств, — да ладно? — Он чист.

Сжимаю короткие волосы.

— Ну, внутри не так. Но не прикопаешься.

— А если я подам на него в суд за насилие?

У меня и следы имеются. Но почему-то Арчи это веселит. Улыбается.

— Тебя тут же пошлют нахуй, дорогая.

Дорогая. Звучит не иронично, а очень даже ласково.

— Нужна инфа помасштабнее. Так, чтобы он не откупился бабками. Я сейчас как раз в процессе. Но ты права. Что-нибудь мы с его предприятиями сделаем.

— Может, приведём его к банкротству? — опять идея глупая. — Сделаем бомжом?

— Ты думаешь у него мало денег? — выгибает бровь.

— Ну, блин, — досадно отзываюсь. — Если он такой могущественный и богатый, что ж ты ещё живой такой?

Арчи усмехается. Вновь.

Я что, на клоуна похожа?

Он стискивает ладонями мои бёдра и резко встаёт, вклиниваясь между моих ног. Подаётся вперёд и клацает зубами возле моих губ.

— Потому что трус, — выдыхает. — И туп. Он знает, где я живу и мог забрать тебя в любой момент, но боится моих людей. Например, троих снайперов на крыше, которые меняются посменно. Ты не заметила, когда мы возвращались, что поблизости нет ни единой души? Все ближайшие улицы оцеплены — мимо и муха не пройдёт.

Я закусываю губу и пытаюсь что-то такое припомнить.

Да, припоминаю.

— А ещё у меня его главное сокровище, — и опять подаётся вперёд, но в этот раз целует меня в губы. Не жадно или грубо. Нет. Просто, оставляя мимолётный поцелуй. Нежный такой.

Он что, не выспался?

— Я пригрозил ему несколько раз, что сниму с тебя скальп, если я увижу его или его людей поблизости.

Вот вроде выглядит… Спокойно. Как ангелок сейчас даже. Взъерошенный после сна. И голый. Романтика!

А говорит такую жесть.

— А как же Ева прошла? — недоумеваю.

— Ну, — хмыкает. — Мне, оказывается, звонил начальник безопасности. Он собственно её и принёс сюда.

Ах, да, там же мужчина за ней стоял…

— Но я был занят другим делом, — облизывается. — Более…

Он замолкает.

Что он хотел сказать? Важным? Интересным?

Ева для него должно быть в приоритете. И он, кажется, это понимает. Продолжает молчать. И я решаю разбавить немного атмосферу.

— Но ты ж не снимешь с меня скальп?

Он хмурится.

— С такими вопросами я могу передумать.

— Поняла, не дура, — быстро тараторю.

И опять безобразная улыбка растекается на его лице. Он дёргает меня на себя, вжимая в своё тело. И вот снова. Я обвиваю его шею руками, прижимаюсь к нему и дышу прямо в губы, неловко бегая взглядом по лицу.

— Так зачем ты мне всё это принесла? Я вижу, Ди, что не просто так.

Я закусываю губу, невольно прохожусь кончиком по его губе. Вожу пальцами по плечам, спине. И чёрт, я сама начинаю возбуждаться от этого. Это всё отголоски вчерашнего секса в душе. Именно его. Потому что не понимаю, почему тёплая волна простреливает всё тело, когда чувствую его горячее тело. Испытываю его дыхание на своей коже.

— У меня есть к тебе просьба, — проговариваю тихо. — Точнее, мольба.

— Интригуешь.

— Я готова даже быть послушной. И носить ошейник двадцать четыре на семь, — кто меня за язык дёргает??

— Оу, — тянет. По блеску в глазах — заинтересован. — Настолько масштабная просьба? Мне не терпится узнать.

А я вот сомневаюсь. Сказать боюсь.

— Я знаю, что это звучит бредово… — я даже готова дать заднюю.

— Быстрее, — ледяной тон поторапливает.

— Я хочу удочерить Лику, — выпаливаю уверенно, заглядывая в его голубые, прозрачные как океан глаза.

В комнате повисает тишина.

— Повтори.

И я делаю это. Но уже нерешительно:

— Я хочу… Удочерить свою сестру. Через неделю её переводят в другой детский дом, где ей будет ещё хуже и я…

Я не договариваю.

Двери распахиваются, и я резко, из-за какого-то испуга спрыгиваю со стола, оборачиваясь назад.

Ева стоит в дверях. И опять эта вымученность на лице. А ночью улыбалась. Что, пытается перед Арсановым показать какая она бедная?

Чёрт! Она мне ничего не сделала, но на интуитивном уровне раздражает. Всё в ней. От телосложения, до этих глаз и выражения лица. Ещё и прервала на самом горячем.

Я зря как проститутка наряжалась?

И вид мой девушка замечает. Сначала смотрит растерянно. А потом кривится, брезгливо так. Делает шаг вперёд и морщится. Спина болит? Ночью в этой же майке не болела? Да она едва не зарядку в ней делала!

— Вы тут?.. Вдвоём?

— Уже втроём, — язвлю. Бесит. Я же видела по глазам Арчи. Что он вот-вот согласится. Возможно. — Этот кабинет явно тесен для нас.

— Да, и тебе бы уйти, — неожиданно выпаливает Ева. — Я смотрю, ты здесь хорошо устроилась… Значит, слухи не врали, что ты в доме Волкова всем подряд давала! Вешаешься на чужих парней!

Я усмехаюсь.

Дура.

Отстраняюсь от Арчи. Прохожу мимо.

И да, моя противная сущность говорит мне уйти красиво.

Поэтому хватаюсь за краешки трусиков, виднеющихся из-под шорт, и оттягиваю их, поправляя и ударяя о кожу. Прямо рядом с Евой. Поворачиваю к Арчи голову и кидаю ему через плечо:

— Надеюсь, Арсанов, я была достаточно разработана для тебя. А девственность это так… Не моя! Случайно прицепилась.

Я улыбаюсь, виляю задницей. Ну, блин. Неосознанно.

— Стоять.

Я врастаю в пол. Говорит немного грубо. Сейчас влетит?

— Я подумаю над твоей просьбой.

Нет, это двойной удар по моему настроению. Улыбка сама появляется на лице, и я выскакиваю на радостях в коридор, закрывая за собой дверь.

Получилось! Почти получилось!

Он согласился подумать!

А это уже огромный шаг! Огро-о-мный! У меня даже силы жить снова есть!

Только эта Ева появилась в этом доме. И уже нереально меня раздражает. И если Арсанов согласится — Лику сюда точно нельзя. Вот чёрт. И что делать?

Я прохожу мимо гостиной. Они вместе сидят о чём-то переговариваются. Ева обрывается на полуслове, когда мимо прохожу.

Я в ответ полностью игнорирую их и иду дальше. Захожу на кухню, беру немного воды. И иду обратно. Хотя следовало задержаться на кухне чуть дольше.

Тогда я не услышала бы этого:

— Я не хочу, чтобы она ехала с нами. Мы не виделись почти год и я хочу побыть наедине…

Что это значит?

Специально останавливаюсь. Поворачиваюсь к ним и облокачиваюсь на диван, на котором сидит Арчи.

Впервые я возвышаюсь над ним. Хоть и со спины.

— Про меня говорите? — усмехаюсь. Сразу поняла. Эта девушка не переваривает меня. В принципе, как и я её. — Куда не поеду? Я хочу.

Назло.

— Никуда, — спешит ответить новая сожительница.

Когда я размышляла, что Арсанов хочет вернуть себе девушку, я не думала, что она будет такой истеричкой. Я представляла… Другую.

Всего несколько дней в этой квартире и она уже показывает характер. А я, собственно ничего плохого ей не сделала.

— Мы едем в магазин, — спокойно, без какой-либо агрессии добавляет парень. — Тебе что-то нужно?

— Я с вами хочу, — настаиваю.

Да, я противная.

Арсанов поднимает на меня голову.

— Ты же недавно закупалась.

Он так не хочет, чтобы я с ними ехала?

Отлично. Тогда сделаем всё наоборот.

— Не всё, — смахиваю пальцем волос с его плеча. Темный. Евы. — Мне кое-что нужно.

Хочу сказать «презервативы». Вслух. Чтобы пошутить. Но понимаю, что это слишком низко и явно неприятно. Самой от себя тошно становится. Не возьмут, так не возьмут. Я напрашиваться не буду.

Арчи внезапно встаёт с дивана.

— Тогда у вас двадцать минут. Поторапливайтесь.

Я слегка радуюсь, не сдерживая улыбку, и отрываюсь от спинки дивана, мельком поглядывая на Еву. Сидит, сцепив зубы и кулаки. Смотрит на меня волком, желая разодрать.

Но ведь… Я не виновата, да?

— Не езжай с нами, — проговаривает в дверном проёме девчонка. Я поправляю шарфик и, смотря в зеркало, спрашиваю: