— Свидание — вещь отличная, — согласилась я с планом Рейны.

Мы проговорили еще минут пятнадцать, обсуждая парней и интересные варианты для романтических встреч. Затем свалились спать. Я погрузилась в королевство грез, едва голова коснулась подушки. Увы, привиделись вовсе не грезы. Нет, я не оказалась в лабиринте. Он ведь исчез. Растворился в небытие. Отголоски жутких событий меня тоже не потревожили. Случилось нечто иное.

Я висела вниз головой высоко над землей, а тело с ног до головы оплетал деятельный вьюнок — паразит, который могли создавать лишь сильные цветочные феи. Он мог запросто пленить противника и отравить ядом. Подобные приемы считались запретными, и нарушители преследовались законом. Если их ловили. Яд такого вьюнка быстро растворялся, как и следы самого растения на коже.

Я попыталась дернуться, плохо понимая, что происходит. Это ведь сон? Сон, который я осознаю. И все же сон! Тогда почему так больно?!

— Келли, помоги!

Я узнала голос Рейны и неимоверным усилием воли открыла глаза.

— Да чтоб вас всех!

Вьюнок мне не приснился. То есть, приснился, конечно. Но существовал и во сне, и наяву. Мы с Рейной обе оказались пленниками деятельного растения. Двух растений! Пока мы спали, вьюнки успели приковать нас к кроватям. Крепко, что не шевельнешься.

— Келли, сделай что-ни… — Рейна не договорила, вьюнок оплел ей рот.

В тот же миг такая же напасть приключилась со мной.

Страх сковал каждую клеточку. Сердце билось невероятно сильно, будто вознамерилось пробить грудную клетку. Я ощущала себя бессильной. Даже хуже чем, когда стояла напротив Амалии и считала, что мне конец. Потому что против нее я могла попытаться бороться, а сейчас… сейчас…

Если ты цветочная фея, справиться с вьюнком — плевое дело. Но ведь я больше не фея, а лишь тень. А темная магия против треклятого паразита бесполезна.

И все же я предприняла попытку спастись. Выпустила тень. Новую тень, которая успела во мне созреть за недели, прошедшие с гибели прежнего шпиона. Она рванула по коридорам девичьего блока, поднимая шум. Нет, она не призывала на помощь. Темные маги — всегда темные маги. И носа не высунут, когда другие в опасности. Особенно фея, пусть и утратившая способности. Ради меня никто и палец о палец не ударит. Их проймет лишь личная угроза.

— Пожар! Горим! — кричала тень, выполняя мои приказы.

Долго ждать не пришлось. Девчонки высыпали из спален, кто в чем был. Проснулись все ближайшие отсеки. С каждой секундой студенток в коридорах все прибавлялось и прибавлялось. Кто-то запустил магическую тревогу, и сирена завыла по всему замку. Девицы перепугались и даже не вспомнили, что измерение не способно гореть. Но мой расчет был как раз на их растерянность и страх. Я надеялась на запуск сирены, на то, что здесь появится декан. А она не могла не появиться, коли студентки в опасности.

Главное, чтобы мама оказалась здесь вовремя и вспомнила, что однажды я рассказывала ей о вьюнках-паразитах, и как их победить, если ты не цветочная фея. Огнем!

Рейна застонала. Тихо-тихо.

«Мне так жаль…» — пронеслось у меня в голове, и сознание померкло…

Суд состоялся через две недели после попытки нашего с Рейной убийства.

Как же странно было находиться в зале, где недавно решали мою судьбу, совершенно в ином качестве. Я сидела на свидетельском месте и старалась не смотреть на подсудимых: бледного Тимоти и… перекошенного Гленна. Моего отца, который снабдил обозленного мальчишку смертельно-опасным средством борьбы.

— Что, по вашему мнению, стоит сделать с преступниками? — спросил главный судья. К счастью, не тот, что выносил приговор мне.

Я посмотрела на Гленна с ледяной яростью, но заговорила о Тимоти.

— Не хочу называть Тимоти Грэгсона преступником, — проговорила после секундного раздумья. — Да-да, я понимаю, что он сделал. И чем это могло кончиться для меня. Но он был не в себе после похищения и жизни в кармане. Да и на факультете теней ему приходилось несладко. Многие студенты плохо относились к Тимоти.

— Вы оправдываете страшный поступок юноши, леди Корнуэлл? — судья взглянул на меня с удивлением.

— Я считаю, он не осознавал до конца, что делал. Хотел причинить мне вред, а не убить. Не стоит заточать Тимоти в подземелье. Ему нужна помощь, а не жестокое наказание. Отправьте его к людям. Там он сможет начать жизнь заново, прийти в себя, излечиться. Рядом с сестрой и отцом. Я успела побывать в человеческом мире. Встречалась с Кейти Грэгсон. Уверена, она поможет брату найти свое место.

Черные, похожие на угольки, глаза судьи сузились. Он испытывающе смотрел на меня с минуту, будто ждал, что передумаю и изменю мнение.

— Мы учтем ваше мнение, леди Корнуэлл, — проговорил судья, наконец. — А что насчет вашего дяди лорда Гленна Корнуэлла? Какая судьба…

— Я ей не дядя! — перебил тот, сжимая кулаки.

У меня аж дыхание перехватило от страха.

Этот гад ползучий вознамерился выдать нашу тайну?!

Нет, за себя я не боялась. Только за маму. За ее безопасность и будущее.

— Думаешь, я буду молчать, мерзкое отродье?! — голос Гленна почти сорвался на визг. — Даже не рассчитывай, что этот так называемый суд, больше похожий на цирк, поможет тебе избавиться от меня! Я всем расскажу правду о твоей ма…

Я сжалась в кресле, борясь с желанием зажмуриться, но окончание фразы не прозвучало, потонуло в хрипе. Гленн в ужасе схватился за горло и закатил глаза, будто его душили.

— Я ничего не сделала, — невольно сорвалось с моих губ.

Вдруг окружающие решат, что странность, приключившаяся с «дядюшкой» — моя вина.

— Зато я сделал, — объявил судья жестко. — Здесь вам не цирк, лорд Корнуэлл. Я не позволю нас оскорблять. Придется вам теперь помолчать. Очень и очень долго, — он повернулся ко мне и добавил: — Продолжайте, леди Корнуэлл. Мы вас слушаем.

Я нервно облизнула сухие губы, пока взгляд «дядюшки» прожигал насквозь.

— Вы сами все видели и слышали, — пробормотала я, ощущая странную отстраненность. Хотелось покинуть зал поскорее, оказаться подальше от Гленна и его ненависти. — Делайте с моим… дядей все, что посчитаете нужным. Главное, держите подальше от меня.

На этом пытка закончилась. Почти. Пришлось прождать в коридоре еще полчаса в компании Рейны и леди Хартли, которая нас сопровождала в суд. Мама присутствовать отказалась. Понимала, что ее появление только сильнее взбесит Гленна.

— Его накажут не переживай, — заверила Рейна, подразумевая моего родственника. — Тимоти — просто глупый мальчишка. Оставил ростки вьюнка под нашими кроватями, «контуженный» чарами ненормальной Амалии. А этот мерзавец-фей прекрасно понимал, что сотворит с нами треклятое растение, и надеялся выйти сухим из воды. На наше счастье, он не знал, что ты умеешь выпускать тень.

Я кивнула. Сил что-либо обсуждать не осталось. Страх не отпускал. Гленну заткнули рот. Но это временное решение. Ему нечего терять. Он готов пойти на крайние меры и утащить в пропасть бывшую возлюбленную, раскрыв их общую тайну. Неважно, что с ней сделают другие тени. Главное, ужалить посильнее, отомстить за то, что поставила меня выше него. За то, что любовь ко мне оказалась сильнее.

Что же делать? Что? Не убивать же Глена, в самом деле? Да еще при свидетелях.

…В зал я вернулась на негнущихся ногах, опасаясь худшего. Однако…

— Мы приняли решение, — объявил судья. — Тимоти Грэгсон отправляется на постоянное жительство в мир людей.

Мальчишка зарычал, явно считая наказание несправедливым, но судья не обратил на это ни малейшего внимания. Рот Тимоти затыкать магическим способом не стал. Спокойно продолжил дальше:

— Гленн Корнуэлл будет заточен в темнице в отдельной камере на десять лет. Без права на пересмотр дела.

«Дядюшка» дернулся, не ожидая подобного поворота.

— Хотите что-то сказать, лорд Корнуэлл? — осведомился судья. — Увы, не получится. Я «немного» перестарался, затыкая вам рот магией. Вы не сможете говорить еще лет семь-восемь. С другой стороны, с кем вам общаться в одиночной камере? Охрана, уведите заключенных. Суд окончен.