Отгремел ледоход, угловатые льдины ушли вниз по течению, и вешние воды наполнили реку Чернушку. Она вздулась, потемнела, вышла из берегов, затопила прибрежные кусты и деревья.

После занятий Гошка с ребятами решили посмотреть на разлившуюся Чернушку.

Сразу же от школы они свернули с шоссейки и, шлёпая по мокрому лугу, стали пробираться к берегу реки.

Борька Покатилов плёлся позади всех.

«И зачем они только в грязь полезли? — недовольно думал он. — Экая невидаль — река разлилась!»

Он даже хотел повернуть к дому, но после того, что произошло вчера, было неудобно оставлять ребят.

А произошло вот что.

Вчера после занятий он собрал своё звено, чтобы поговорить о подготовке к весне, но разговор неожиданно пошёл совсем о другом. Елька с Таней рассказали ребятам о расквашенном Никиткином носе, об Александре Шараповой, о Гошке.

— А Борька у нас осторожненький, — сказала Таня. — Как чуть заваруха какая, так он в сторону отходит, ни во что не вмешивается: как бы чего не вышло.

Потом ребята заговорили о том, что Борька уж слишком доверяет Митяю Кузяеву, мало знает других ребят и легко отворачивается от товарищей. Кто-то даже предложил выбрать вместо Борьки нового вожатого звена, но тому объяснили, что выборы обычно бывают осенью, в начале учебного года, и придётся ребятам пока потерпеть.

Борька пыхтел, краснел, пытался объяснить, что в делах взрослых не так-то легко разобраться, и давал обещание, что с ним этого больше не случится.

Борька остался вожатым, но на душе у него было неспокойно. Сейчас, догнав Гошку, он потянул его за рукав.

— Слышь… ты не сердись. Я ж не знал, что Митька так набрехал на тебя.

— Ладно об этом, — отмахнулся Гошка. — Поговорили вчера, и хватит.

— А давай опять вместе будем. Мы теперь Митяю руки-то укоротим.

Вглядываясь в реку, Гошка ничего не ответил.

Вода в Чернушке была мутная, вся в воронках и водоворотах, текла быстро и неспокойно. Вниз по течению плыли щепки, сено, поленья дров, вырванные из земли деревья, кусты, разбитые ящики, половинка ворот от сарая, чья-то телега без колёс с поднятыми вверх оглоблями.

— Вот это Чернушка! — вскрикнул Никитка. — Где что плохо лежит — всё подобрала.

— Мальчишки, смотрите! Брёвна плывут! — закричала вдруг Таня.

Все подбежали вплотную к воде.

Из-за поворота на середину реки быстрым течением выносило белые, прямые, ошкуренные брёвна. Видно, их смыло где-нибудь с берега. Они плыли друг за другом, как журавли в небе.

— А брёвна-то какие! Ровные, как карандашики! — с восхищением оценил Гошка. — Интересно, откуда они?

— Это не нашего колхоза, — заметил Борька. — У нас все брёвна на коровники израсходованы.

— Ну и что? — Гошка с досадой посмотрел на Борьку. — Если не наши, значит, пусть себе и плывут? А может, они из совхоза или из колхоза «Вторая пятилетка»?

— Может, они для стройки были приготовлены, — заметила Таня. — На клуб или на новую школу.

— А я разве что говорю? — смущённо отозвался Борька.

Ребята не сводили глаз с брёвен. Каждый из них на миг представил себе, как рабочие совхоза или колхозники где-нибудь в верховьях Чернушки пилили могучие сосны и ели, очищали их от сучьев, ошкуривали, сушили на солнце. И вдруг эта озорная река…

Гошка беспокойно прошёл по берегу, зачем-то швырнул в воду палку, потом обернулся к ребятам:

— Мы кто? Пионеры или нет?

— Ну что? — спросил Никитка.

Борька уже догадывался, к чему клонит Гошка — сейчас он предложит выловить брёвна. И хотя эта затея показалась Борьке несбыточной, но он уже не мог отмолчаться и решительно заявил:

— Надо задержать брёвна, вот что!

— Верно, надо, — согласился Гошка, с удивлением покосившись на вожатого звена.

— А как их задержишь? — недоумевая, спросил Никитка.

— А мы… мы сейчас навстречу брёвнам поплывём, — сказал Борька. — И завернём их к берегу.

— Так вода же какая… Сразу окоченеешь, — заметил Никитка.

Мальчишки, как по команде, опустили руки в воду, но тут же выдернули их и переглянулись. Да, по такой воде далеко не уплывёшь — сведёт ноги.

— Может, в колхоз сбегать, лодку у кого-нибудь попросить? — предложила Елька.

— Пока бегаешь, брёвна знаешь куда уплывут! — сказал Борька.

Что ж это такое? Время идёт, а он всё ещё топчется на месте и ничего не может придумать. Какой же он вожатый звена?

А брёвна подплывали всё ближе и ближе. Неужели река так и унесёт их?

Борька растерянно покосился на Гошку. Подавшись вперёд, тот смотрел вдоль реки, в сторону деревни, где виднелся бревенчатый мост на высоких сваях.

— Может, попробовать у моста брёвна задержать? — вполголоса сказал Гошка.

Борька кивнул головой, схватил с земли шест и, обернувшись к ребятам, скомандовал:

— За мной! К мосту!

Добежав до моста, мальчишки и девчонки вооружились длинными жердями и по сваям ловко спустились к самой воде.

И здесь, под мостом, они заметили Митяя с багром в руках.

В эти дни молодой Кузяев подолгу дежурил на берегу Чернушки. Он знал, что в половодье на реке всегда можно чем-нибудь поживиться. Вода смывала с берегов всё, что плохо было положено, по-разбойничьи утаскивала на стремнину и мчала вниз по течению.

А тут уж только не зевай. Зацепляй багром всё, что плывёт, и вытаскивай на берег.

Вчера Митяю на редкость повезло. Он выловил из реки несколько десятков берёзовых плах и сложил их в укромном местечке на высоком берегу. Когда плахи высохнут на солнышке, он перепилит их, расколет и потом продаст сухие берёзовые дрова любому колхознику. Можно будет купить обновки к Первому мая, съездить в город, а может быть, даже скопить денег на велосипед с моторчиком.

А вот сегодня добыча, пожалуй, будет побогаче, если только Митяй сумеет задержать у моста хотя бы десяток брёвен. И Гошка со своей компанией совсем тут некстати.

— Вы зачем сюда? — не отрывая глаз от подплывающих брёвен, недовольно спросил Митяй.

— Брёвна у кого-то смыло. Надо их задержать, — объяснил Борька.

— Можете не присоседиваться. Я первый брёвна высмотрел, сам их и выловлю.

— Тебе же одному не управиться, — сказал Гошка. — Смотри, сколько брёвен плывёт.

— А мне всех и не надо. С десяток задержу, и то добыча.

Течение, наконец, поднесло к мосту первое бревно. Митяй упёрся багром в его конец и попытался завернуть бревно к берегу. Но багор сорвался со скользкого бревна, оно проскочило между сваями и поплыло дальше.

— Я же говорил, один ты не вояка, — фыркнул Гошка, подбираясь поближе к Митяю.

Второе бревно мальчики попытались задержать вдвоём, но и оно проскочило мимо.

— А ну катись отсюда, не мешай! — злясь на неудачу, прикрикнул на Гошку Митяй и, изловчившись, зацепил багром третье бревно. Но не стал заворачивать его к берегу, а развернул поперёк реки, и течение прижало бревно к сваям. К нему прибило ещё одно бревно, потом ещё.

«А это он ловко придумал — затор устроить», — мелькнуло у Гошки, и он, по примеру Митяя, вместе с Борькой, Никиткой и девочками закрыл второй и третий пролёт моста. Путь брёвнам был преграждён. Одно за другим они задерживались у свай.

Митяй с неприязнью поглядывал на Гошкину компанию. Как-то они теперь будут делить задержанные брёвна? Если по паям, так ему достанется совсем небольшая часть. Ну нет, он первый заметил брёвна, первый придумал устроить затор, и ему, конечно, полагается львиная доля.

Войдя в азарт, мальчишки не заметили, как к мосту подошёл Борькин отец, дядя Савелий. Услышав возбуждённые голоса под мостом, он с удивлением перегнулся через перила.

— Эй, выдумщики! Вы что там делаете? А ну-ка марш на берег, пока в воду не свалились. Борька, я кому говорю!

— Мы сейчас, сейчас! — ответил Борька. — Только последнее бревно задержим.

Увидев сбившиеся у свай брёвна, дядя Савелий понял, что придумали мальчики, спустился под мост и принялся им помогать. Таню и Ельку он послал за председателем.