— Это у тебя просто на фоне маршевых движков масштаб сбивается, — пояснил я, привычно — со скрипом, хе-хе! — протискиваясь в узкий лаз. — Вставай рядом! Да плотнее прижимайся, чего ты как неродная⁈ Я при всём желании тебя полапать не сумею — снаряга мешается!

— Да ты, Болтнев, маньяк! — поддержала игру репортёрша. — Но, откровенно говоря, условия так себе!

— Четвёртая категория, — пожал я плечами. Вернее, попытался, и остановился, чуть было не вытолкнув спутницу обратно в десантный отсек. — Втиснулась? Люк закрываю?

— Попробуй, — смирилась с неизбежным Юлька. — Ой! Прищемил!

— Это всего лишь рюкзак, не прибедняйся! — осадил я журналистку. — И это, выдыхай, бобёр!

— С-сейчас… ф-фух!..

— Ну вот, порядок! — подбодрил я девицу, когда металлическая створка всё же встала на своё законное место. — Поехали!

Десять метров вверх по прямой — не то, чтобы гигантское расстояние. Но в нашем случае даже такой маршрут преподнёс сюрприз: лифт изначально был рассчитан создателями на малышей-мбату, миниатюрность которых обуславливалась привычной для них силой тяжести в районе полутора «же», а потому плавностью хода не отличался. Иными словами, магнитная катапульта придавала тесной для нормальных хомо сапиенсов кабинке изрядное ускорение. Я-то уже привычный, а вот Юльке тяжко пришлось — и на коленки нагрузка, и желудок в пятки ухнул. Но, надо отдать девице должное, от колких комментариев она воздержалась. Единственное, выдохнула с облегчением, когда лифт столь же резко затормозил, и едва устояла на заплетающихся ногах, вывалившись из нашей клетушки. Последнему обстоятельству я весьма поспособствовал — разгрузка, автомат и отсутствующее пузо в сумме послужили неплохой пружиной, в буквальном смысле слова выдавившей репортёршу из кабинки. Ну а я успел её за шкирку придержать. Не очень вежливо с моей стороны, зато не растележилась и копчик не отбила.

На свет божий мы выбрались из чего-то типа плавника аэродинамической формы, плавно перераставшего в выносной пилон маршевого движка — в данном конкретном случае левого. Располагался он, как нетрудно догадаться, в хвостовой части корпуса, так что до смотровой площадки нужно было ещё добраться. Но это по сравнению с собственно подъёмом уже детская забава — «спина» у нашего «Грифа», во-первых, широкая, а во-вторых, не очень покатая. По крайней мере, до выносных пилонов маршевых движков, а также «морды» — вот та вся округлая и предельно обтекаемая, чтобы в атмосфере при спуске из безвоздушного пространства как можно меньше сопротивления воздуху создавать. Ну, или любой другой смеси газов, не суть. Главное, что опасность сверзиться вниз, на гостеприимный — и отменно жёсткий! — асфальт нам в данный конкретный момент не грозила. А вот виды с верхотуры (относительной, но всё же!) открывались воистину великолепные. Юлька даже возмутиться забыла, стоило ей только бросить взгляд на окрестности.

Конечно, с уровня примерно стандартного третьего-четвёртого этажа местный урбанистический пейзаж раскрывался далеко не во всей своей красе, но зато разительно отличался от вида с высоты птичьего… тьфу ты! — полёта шаттла, каковыми мы имели возможность полюбоваться чуть раньше. Естественно, контраст сработал, и Юлька моментально от меня отстала, застыв, как вкопанная, где-то на середине маршрута. Скорее всего, панорамными съемками занялась, если я хоть что-то в операторской работе смыслю. А смыслю я в этом очень немного, больше по наитию действую. Впрочем, возражать я и не подумал — нашла себе забаву, ну и бог с ней. Никуда она со «спины» «Грифа-первого» не денется, а воздушных хищников опасаться не приходится. Равно как и какого-нибудь местного гнуса — ему мы по определению неинтересны. А вот сам бы я, пожалуй, на девицу не отказался попялиться — как однажды совершенно справедливо заметил Макс, профессионал за работой по определению зрелище завораживающее. Но конкретно сейчас некогда, конкретно сейчас есть задача поважнее. Хотя, по большому счёту, с Юлькиной очень даже схожая. Ну а чего? Всего-то и надо, что водить взглядом слева направо и обратно, главное, ни на чём долго не задерживаться и не фокусироваться. Цели же, вполне возможно, диаметрально противоположные. То есть Юльке нужно путём демонстрации завораживающих пейзажей приковать внимание зрителей к будущему действу, а мне на красоты плевать… ага, со «спины» шаттла. Мне необходимо вычленить что-то… пожалуй, неестественное. Такое, что в глаза сразу не бросается, но за что цепляется подсознание. И уже потом это самое «что-то» перевести из разряда смутного беспокойства в локализацию вполне конкретного объекта. А там и до обнаружения угрозы недалеко. И у меня для этого в шлеме всё необходимое встроено — и зум, и автофокус, и автослежение за направлением взгляда… одно плохо: спектр зрения эфракоров чуть-чуть, но отличается от человеческого. И бывает, что этого отличия достаточно, чтобы упустить из вида нечто реально важное. Собственно, поэтому я Юльке и лил в уши, что любая информация нуждается в перекрёстной проверке.

Кстати, на первый взгляд обстановка выглядит довольно неплохо. Особенно если сопоставить вид со схемой на тактической карте, той самой, что отображает личный состав в привязке к местной географии. Если по ней судить, то мои «альфы» уже довольно большой участок местности обследовали, обнаружив… ну да, ещё две кучки, причём чуть ли ни в диаметрально противоположных от первой находки направлениях. То есть, по всему судя, те самые хищники взяли нас в осаду. Или прямо сейчас берут. Хотя нельзя исключить вариант, что в осаду они брали благополучно сожранных поселенцев. А мы просто оказались не в том месте и не в то время. Не суть, в общем. Главное, что инструктаж после инцидента с Барди Расмуссеном дал результат — больше никто не вляпался. Это первая хорошая новость. А вторая — Дед Максим погрузился на квад Бао и Чима, и они уже почти полпути до облюбованной старшим техником башни одолели. Ну и да, один из патрулей как раз к шаттлу подходил. Жаль, с моей позиции — относительно ровной площадки над пилотской кабиной — их не разглядеть, они уже в мёртвой зоне под корпусом. Но в этом и нет нужды, я прекрасно знаю, кто это…

— «Папа-Рино» «Рино-шестому»! — отменно вовремя прорезался в общем канале голос Агне Ларсена, лишний раз подтвердив моё предположение. — Герр лейтенант, вы меня слышите?

— На связи, — буркнул я, не прекращая скользить расфокусированным взглядом по окрестностям — как раз в том секторе, откуда явилась парочка «тяжей», и куда, что характерно, пялилась и Юлька.

То есть, как ни крути, уже не случай и не совпадение, а некая скрытая закономерность.

— Барди совсем спёкся! Что делать, герр лейтенант?

— В смысле⁈ — возмутился я, не отрываясь от основной задачи. — Действуй согласно инструкции! Первую помощь оказал?

— Так точно!

— Он транспортабелен?

— Ну… ноги переставляет… — замялся Ларсен. — Чисто механически… когда за плечо тяну, или в спину толкаю. А на другие раздражители не реагирует!

— А медком что? — уточнил я, хоть и сам прекрасно видел — естественно, на дисплее боевого комплекса — что физическое состояние рядового Расмуссена вполне укладывается в «зелёную зону» нормы.

— Норма, герр лейтенант! Я вообще ничего не понимаю!

— А сам как себя чувствуешь? — матюгнувшись про себя, продолжил я допрос. — Глюки, головокружение, дезориентация в пространстве?

— Вообще ничего, герр лейтенант!

— Ну, тогда засунь его в медкапсулу, а сам будь рядом! — приказал я, не вдаваясь в подробности.

— Э-э-э… а зачем, герр лейтенант⁈ — озадачился Агне.

— Затем, что пристрелишь того паразита, который из Барди полезет, вот зачем! — не сдержавшись, рявкнул я. — Или, ещё лучше, из «горыныча» сожжёшь! Вместе с капсулой! А шаттл постарайся сохранить, он нам ещё пригодится!

— Шутите, герр лейтенант? — дошло-таки до норвежца.

— Даже и не пытался! — заверил я подчинённого. — Особенно насчёт сохранения шаттла! Короче, по выполнению доложить! И сам сиди в десантном отсеке! Считай, что ты на карантине! К пилоту не суйся, ребят болтовнёй не отвлекай! А если почуешь неладное, либо меня зови, либо сам во вторую капсулу лезь, без напоминания!