Знаю я, что вы решили. Прискакать сюда за моей спиной, подмазаться к Марине и без мыла в это самое. А то и меня потихоньку подвинуть. Плавали — знаем. Чай, не первый год знакомы.

— Разведали? — ехидно улыбнулась я. Судя по тому, что их даже во двор не пустили, Марина просто отказалась от помощников.

— Нам сказали, что больше никто не требуется, — обиженно надула губки Анька. — Лин, может, ты хоть разок нас покатаешь?

Я лишь руками развела.

— Без санкции руководства ни-ни. Или заказывайте прогулку.

— Но ты же катаешься! — продолжала настаивать брюнетка.

— Так я и работаю тут.

— Устрой нас тоже, — Наташка вовсе не собиралась сдаваться без боя.

— Хорошо, я поговорю с хозяйкой, — пообещала девочкам с самым честным выражением на лице, а про себя подумала, что извиниться за такой наплыв было бы неплохо. Чем я, собственно, и занялась, когда окрыленные надеждой девочки скрылись за горизонтом, не забыв проехаться мне по мозгам на тему "этого красавчика", который со мной заигрывает. Ну заигрывает, и что? Не замуж же зовет.

— Не бери в голову, — отмахнулась от моих нелепых оправданий Марина, рукой указывая мне на стул напротив. — Садись обедать.

Вроде, и есть охота, но как-то неудобно. Но какой же ароматный борщ, и еще тушеная с мясом картошечка. С солеными огурчиками. И квас-с-с. Ладно, неудобно спать на потолке.

— Ты думаешь, ты такая первая, к кому друзья толпами примазаться пытаются? — поднял на меня глаза Артем. — Да, у нас к каждому работнику раз по пять за лето халявщики ходят. Хотя, если друзья хорошие, то нам не жалко, катай, когда прогулок нет.

— Спасибо, я подумаю.

А следующее утро порадовало меня неожиданностью.

— Мы тебя в рабство продали, — радостно сообщил мне Артем на входе, отчего я прямо там чуть и не уселась на кучку опилок, которые мы не успели вчера убрать.

— Шутка, — парень лыбился во все зубы.

Блин! Так бы и повыдергивала твои белобрысые волосенки.

— Не смешно, — проворчала в ответ.

— Ну, в каждой шутке есть доля шутки, — протянул Артем.

— Короче, Склифосовский. Куда вы меня на сегодня вписали?

— Тебе понравится, — он загадочно улыбнулся и подхватил меня под локоток, увлекая за собой в сторону уже оседланного Рассвета. — На сегодня прогулка только одна, но на весь день, — и подмигнул мне заговорщически.

Что-то мне уже не по себе…

Из конюшни вышел Макс, ведя в поводу Ланселота. Я еле сдержала улыбку. Конь был тоже тяжик, только белый, мы его в шутку всегда "рыцарским" звали, и даже не за имя. Обычно его любили парни брать для себя на романтические свидания — вот он, рыцарь на белом коне, хе-хе. Видали бы вы некоторых рыцарей — моя рука шире, чем его нога, но все же. Конь белый есть, значит, лытсаль.

Макс, к сожалению, исключением не оказался.

— А я тебя похищаю! — радостно заявил парень, запрыгивая в седло.

— Похищай!

Я сложила руки на груди, спиной облокотилась на Рассвета, который тут же положил мне голову на плечо, и мы с единодушной иронией уставились на нашего похитителя. Парень не растерялся. Спрыгнул с Ланса, подскочил ко мне, подхватил, перекинул через плечо и, довольно похлопывая меня по заднице, направился к рыцарскому коню. Я даже завизжать не успела, как оказалась уже перекинутой через седло. Прыткий малый!

С другой стороны Ланса зашел бесхозный Рассвет и удивленно уставился на меня. Как только я на нем не каталась: и задом-наперед, и откинувшись на круп, чтобы попялиться в небо, пожевывая травинку, и без седла, но такого способа передвижения он еще явно не видел.

— Тебе удобно? — сопроводив вопрос легким шлепком по попе, поинтересовался Макс. — Или все-таки нормально поедем?

Эх, давненько я так не делала, точнее еще даже не училась этому. К казакам на конюшню я попала только через три года, там и приноровилась блохой по седлам скакать. Рассвет как раз встал удачно, параллельно Ланселоту. Подтянуться на руках, правой коленкой на седло, левой стопой от седла оттолкнуться, слегка повернуться в полете и вот я снова в седле, только уже на Росе. Бедный конь аж присел от неожиданности, хорошо, не испугался. Я примирительно похлопала его по шее и повернулась к Максу.

— Спасибо, вот теперь удобно.

— Тогда погнали.

Парень ловко запрыгнул в седло и направился к воротам.

— Куда вперед батьки в пекло, — едва возмутилась я, как тут же была удостоена притворно-сурового взгляда.

— Пленницам слова не давали! — шикнул на меня Макс.

Я перевела удивленный взгляд на Марину, все это время наблюдавшую за нами из окна тренерской. Девушка пожала плечами, улыбнулась и подмигнула. В окно высунулся Артем и замахал на меня руками, мол, кыш-кыш. Забавно.

Я подобрала повод и тронула Роса шенкелем. Ладно, посмотрим, что из этого выйдет.

А вышел самый чудесный день на свете!

Мы забрались далеко в лес, причем по тем тропам, которыми прогулки не водят, иногда приходилось вести лошадей в поводу, потому что дороги просто не было. В лесу пели птицы, солнечные лучи пробивались сквозь густую крону, бросая на лица загадочные блики, вокруг жужжали комары.

— Иди сюда, — ко мне приблизился Макс с бутыльком репеллента наперевес. — Не пристало прекрасным леди быть покусанными комарами.

Предусмотрительный какой. Парень аккуратно нанес средство на все открытые участки кожи, а таковых было немало: все-таки лето жаркое, и одевалась я в бриджи и топик. Надо отдать ему должное, даже когда он намазывал мне ноги и грудь, в его движениях не было никакого сексуального подтекста. Единственный двусмысленный жест, когда он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, глядя прямо в глаза.

Я испугалась. Мы одни в лесу у черта на рогах. Парень старше меня и сильнее. Может сделать что угодно. Но с другой стороны Марина с Артемом вряд ли отпустили бы меня одну на весь день с маньяком…

— Немного крема осталось, — через несколько мгновений пояснил он и отвернулся. — Через десять минут будем на месте.

Я медленно пошла следом, чтобы вскоре оказаться на берегу небольшого озера. Оно было почти идеально круглым и терялось среди густого леса. Единственный пляжик, метров двадцать в ширину и десять в длину, был покрыт густой невысокой травой, в которой часто встречались полевые цветы. Ночью был сильный дождь, и лес еще хранил остатки прохладной свежести, которая под палящим солнцем постепенно начина отдавать пряным теплом.

Я вдохнула воздух полной грудью. Чистота, красота и тишина. Вокруг ни души. Я осмотрела пляж. Так и есть, ни одного окурка, бутылки или пакета.

— Сюда доходят только грибники и пешие туристы, — пояснил Макс, указывая на незамеченное мной кострище, огороженное по кругу камнями.

— А ты откуда про него знаешь?

Я слезла с коня и перекинула повод. Надо бы его искупать, если мы тут задержимся.

— Мы с ребятами сняли на месяц домик на турбазе, а там работники — сплошь грибники, вот и порассказали про самые заветные места. Нравится тут?

— Ага. Мы надолго?

— Если хочешь, можем и на весь день. Коль уж я тебя украл, возвращать раньше вечера не собираюсь.

— На весь день вряд ли получится, — расседлывая Рассвета, бросила через плечо. — Да, сдуйся ты уже!

Поверх моей руки легла ладонь Макса. Парень осторожно, но непреклонно убрал мои скрюченные от частого напряжения пальцы с ремня и легким движением руки расстегнул подпругу.

— Почему не получится? — удивился он, стаскивая седло, поверх которого на просушку лег вальтрап.

— Лежать не на чем, кушать нечего, — очаровательно улыбаясь, я развела руками, мол, миль пардон, но любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.

— Обижаете, прекрасная госпожа.

И из кустов возле кострища на свет был вытащен внушительный пакет, откуда появились: два покрывала, батон, пачка сосисок, кастрюля, судя по запаху, с шашлыком, бутылка воды, порезанные овощи и бутылка вина. Подготовился мальчик к "похищению" основательно.