— Да, отпусти ты уже, наконец, придурок! Больно! — взвилась я и с силой оттолкнула парня, вымещая на нем все обиды, давно висевшие мертвым грузом на душе.

Отпустил. Я недовольно потерла плечи, отметив, что синяки точно останутся. И как мне это предкам объяснять?! А никак! Сами его одобрили? Проглядели? А я что? Я — ребенок! Вот и буду вести себя, как ребенок! Поэтому я развернулась и вышла на улицу, громко хлопнув дверью.

— Я тебя провожу.

Макс потащился за мной на улицу. Жаль, я его дверью не убила!

Дождь почти закончился, перейдя в мелкую противную морось, которая может идти непрерывно по нескольку дней.

— Пожалуйста, не стоит, — я обернулась на крыльце и смерила его холодным взглядом. — Сделай мне этот прощальный подарок.

— Значит, так ты решила? — немного обиженно вопросил он.

— Какой ты понятливый, — и яду в голос побольше. — А ты чего ожидал после того кошачьего концерта, что ты мне только что закатил? Что я брошусь к тебе в объятия, умоляя не бросать меня и клятвенно обещая ждать хоть всю жизнь?!

В лучших традициях сварливых жен я еще и руки в бока уперла.

— Да, иди ты… Дура, — процедил Макс и скрылся в доме, где тут же загорелся свет.

— Уже пошла, — помахала на прощанье ручкой закрытой двери и бодренько соскочила со ступенек.

Судя по реакции парня, именно слез и мольбы он и ждал. Смазливый гаденыш! А накося выкуси!

Конечно, вскоре, топая по лужам на территории турбазы, я пожалела о своем опрометчивом поступке. Нет, я не про ссору, а про предложение подвезти, так бы хоть вместе промокли и замерзли. Чувство справедливости хоть немного бы удовлетворилось, но с другой стороны… Видеть его не хочу, о чем яростно вопят гордость и обида. А это — молотов коктейль для совершения подвигов… Или глупостей.

Холодно, блин!

На подходе к шоссе злость поостыла, и я, наконец, смогла трезво оценить сложившуюся ситуацию.

Макс. Красавчик. Романтик и умеет угождать девушкам. Этакий идеал. Но под внешним лоском, если копнуть поглубже и вывести его из равновесия, мы имеем: (говно — зачеркнуть) несдержан, ревнив и может распускать руки.

С другого бока посмотреть, он скоро уезжает и на сегодня все подготовил для рандеву. Света-то не оказалось только в нашем домике, не иначе, как Паша выкрутил пробки, чтоб его током дернуло! Значит, Макс собирался со мной поразвлечься пару дней и свалить. Поматросил и бросил. Интересно, хоть бы адресок для страстных писем оставил бы? Каз-з-зел. И чего тогда вокруг, да около почти две недели ходил? Конфетно-букетный период в урезанном варианте? Или предкам пыль в глаза пускал, чтоб подозрительность усыпить.

С точки зрения "подруг" версия бы звучала, как "я рассталась с классным парнем, даже не начав толком встречаться".

Бермудский треугольник, блин, зато по центру этой конструкции мы имеем в итоге то, что я избавилась от придурка, коим мой рыцарь оказался на деле.

Что ни делается, все к лучшему!

До дома я добралась быстрее, чем ожидалось. Когда очередная машина щедро окатила меня грязной водой из лужи, я даже с шага не сбилась, притерпелась уже. Тротуаров вдоль дороги не было. Смотрела я уже сугубо себе под ноги, поэтому на остановившийся на противоположной стороне и чуть впереди мотоцикл внимания не обратила.

Дождь закончился, и над черными грозовыми тучами уныло бросало на землю последние тусклые лучи закатное солнце. Меня уже даже оно не радовало. Было холодно, мерзко и грязно. Последнее во всех смыслах.

— Ты откуда такая? — вопросили меня с противоположной обочины.

— От верблюда, — не поворачиваясь, огрызнулась в ответ. Правда, себе под нос. На деле же гордо прошествовала мимо.

Вот только сочувствующих доброхотов мне сейчас и не хватало!

— Давай подвезу, — поступило с той стороны оригинальное предложение.

И кто это у нас такой добренький? Понятно! Алекс с дружком. Такой тощенький блондинчик. По-моему, Паша.

— И как мы все уместимся? — я сложила руки на груди, насмешливо поглядывая на чистенького Алекса. Коляски у мотика не было, а ехать бутербродом… Нет, мне-то все равно, заодно согреюсь, а вот мальчикам будет мокро.

Фш-ш-ших! Мимо парней пролетел Камаз, обдав их черным вонючим дымом и не менее черной водой из лужи. Нда, Камаз — это вам не копейка. Этот как окатит…

Удержаться я не смогла. Нервы, наверное, но, глядя на опешивших, до нитки мокрых парней, я просто с тихим хохотом уселась под ближайший куст. Ноги не держали, тем более что час я уже оттопала по дороге к дому.

— Вот и предлагай помощь девицам на дороге, — немного отсмеявшись, крикнула парням, которые нашедшимися в багажнике тряпочками оттирали комья грязи, налипшие на джинсы. Алекса немного спасла кожаная куртка, но именно что немного.

Фш-ш-ших! И обтекаю уже я, правда, только водой. Нашла, дура, где остановиться — возле глубокой лужи. Надо отдать им должное, парни смеяться не стали, просто злорадно ухмыльнулись, зато я оторвалась и за них тоже. Смешно же! Или не очень? Интересно, валерьянка дома есть? Ай, дойду — разберемся.

— Садись уже, пока окончательно не изгваздалась, — ко мне подрулил Алекс. Грязный, недовольный, но не злой. Быстро накинул мне на плечи свою нагретую куртку и поставил на ноги.

— А друга где бросил?

Что-то я упустила момент, когда Паша скрылся из виду.

— Он на автобусную остановку пошел. Дальше сам доедет, — пояснил парень и нетерпеливо похлопал по сиденью за собой.

— Как благородно, — съехидничала я.

От одного такого блаародного прЫнца уже сегодня сбежали. Интересно, а этому-то от меня что надо? Вряд ли по доброте душевной просто подвезти. Хотя о чем я? Всем им нужно только одно. Вон, как на грудь под мокрой майкой уставился.

— Ты едешь или нет? — теряя терпение, бросил Алекс, протягивая мне шлем.

Я широко улыбнулась, стащила куртку (крайне неохотно) и выдала:

— Нет. Езжай-ка ты, молодец, откель явился.

Он так и не понял, куда его послали, но все равно разозлился. Окинул грязную меня придирчивым взглядом и замер.

— Это что такое? — прошипел парень, хватая мои руки и притягивая к себе, чтобы рассмотреть получше. На плечах были четко видны проступившие синяки от пальцев.

— Новых только не наставь, — больше из вредности попросила я.

— Ты не ответила! Что это?

— Синяки, — отозвалась беспечно.

Каков вопрос, таков ответ.

— Кто это сделал? Он тебя бил? Или…?

И это «или» повисло между нами гнетущей тишиной. Тук-тук. Тук-тук. Стучит сердце. Алекс внимательно вглядывается в мои глаза, с искренней заботой и беспокойством выискивает остатки слез, как подтверждение самого страшного. Или же ждет ответа, что все в порядке. А я смотрю на него и не понимаю, отчего сердце забилось быстрее.

Фш-ш-их!

— Твою мать! — одновременно взвыли мы, протирая заляпанные лица. Встретились взглядами и расхохотались.

— Поехали уже, пока нас окончательно не смыло, — попросил Алекс, и я на этот раз не стала вредничать и даже позволила снова обрядить себя в куртку.

То, что принц превратился в крысу, а золушка по дороге в грязную тыкву, рассказать пришлось, но некоторые подробности я все-таки опустила. Ибо нефиг, а то тоже захочет.

Расстались мы с Алексом в начале улицы, чтобы не палиться перед моими предками. Парень предложил отомстить за мою помятую гордость, но я лишь отмахнулась. Пусть живет. Макс еще свои грабли найдет. Все находят рано или поздно.

Вот куда бы мне на завтра смыться, если этому придурку взбредет в его больную башку увидеться. От работы у меня выходной, да и найдет он там, дома тоже не вариант: не хотела я предкам рассказывать подробности ссоры. И куда?

— Поехали завтра с нами в город? — неожиданно предложил Алекс. — Старт в десять утра, вернемся где-то часов в семь-восемь.

Предложение заманчивое, вот только…

— И куда собрались?