— Да, конечно. — Аврора слегка улыбалась. — Что ж, спасибо, что подвёз… о! — Её брови взлетели вверх. — Очевидно, не за поездку на тебе, ха-ха. Я имею в виду лошадей.

— Без проблем. — В моих словах сквозило холодное безразличие, когда я уходил, пытаясь притвориться, что не было невероятно неловко. Пытаясь притвориться, что в моей голове не промелькнул образ того, как она оседлала меня. — Ты не против пойти домой пешком? На обратном пути я отведу лошадей в конюшню

— Да, конечно, — ответила Аврора. — О, Уайатт?

Я замер в воде.

— М-м-м?

— Не мог бы ты сделать пару моих снимков на озере? Для моего Инстаграм. Мой телефон лежит в кармане моих шорт. Пожалуйста?

Я боролся со стоном, который клокотал у меня в горле. Не потому, что я не хотел ей помочь — я понимал, что, к сожалению, теперь являлся частью блога, поскольку он будет связан с ранчо и ретритом. Но я не думал, что хорошая идея — задерживать свой взгляд на Авроре надолго. Не сейчас, когда я всё ещё так отчетливо ощущал тепло её кожи, прижатой к моей.

Вздохнув, я ответил:

— Хорошо. Но только пару кадров.

— Спасибо тебе! — прощебетала она.

Когда я, наконец, вышел из воды, меня охватило сожаление, потому что понял, что у нас нет полотенец. Аврора, вероятно, собиралась загорать, в то время как мне пришлось натягивать футболку в тщетной попытке вытереться. Я натянул джинсы, ткань которых и мокрая кожа боролись друг с другом, и порылся в одежде Авроры в поисках её телефона.

Когда я обернулся, Аврора стояла в ожидании, а вокруг неё озеро сверкало, как звёзды, плавающие в воде. Волнистые пряди искрились и переливались на её золотистой коже, покрытой веснушками. Аврора распустила волосы, позволив им свободно струиться медными волнами.

У меня создалось такое чувство, будто я наткнулся на какую-то чёртову богиню воды, и для меня большая честь иметь возможность лицезреть такую грацию.

— Готова?

Она кивнула и улыбнулась, снова грациозно проводя руками по поверхности воды. Я сделал несколько снимков, крепче сжав телефон в пальцах, пытаясь отогнать воспоминания о том, каково быть прижатым к её идеальному маленькому телу.

Потому что знал, что буду сожалеть о том, что выбрал этот путь.

ГЛАВА 13

Аврора

— Что, чёрт возьми, происходит? — голос Уайатта эхом разнёсся среди трёх работников ранчо, которые на данный находились в позе собаки.

Я подняла голову и увидела, как он маршировал к нам, словно готовый к бою, мышцы напряжены и выпирали, что так не сочеталось с весёлой классической музыкой, звучащей из моей колонки. Мне пришлось быстро выбросить из головы воспоминания о том, как эти же мышцы прижимались ко мне на озере на днях. Уайатт казался таким потрясённым нашими прикосновениями, что я не могла позволить себе даже подумать о том, что ему могло понравиться хотя бы на долю больше, чем мне, к моему стыду.

Но кто бы не хотел, чтобы его ноги обхватывали красивого, мускулистого ковбоя?

Во всяком случае, именно так сказала мне София, когда я позвонила ей сразу после, чтобы рассказать, что произошло. Просто чтобы посмотреть, покинет ли, наконец, моё сознание и тело всепоглощающее ощущение его присутствия, если я кому-нибудь признаюсь в притяжении.

Потому что последнее, что мне сейчас было нужно — чтобы моё одинокое, всё ещё отправляющееся «я» отвлекалось на напоминания о том, каково снова быть с кем-то рядом. Я всё ещё уязвима, и моё уязвлённое эго, должно быть, просто хотело чувствовать себя желанным, а я не должна поддаваться. Если мне нужна любовь, я могу дать её сама. Кроме того, судя по тому, как Уайатт вёл себя со мной, ясно, что он не стал бы так обо мне думать.

Итак, я старалась, чтобы наши с Уайаттом отношения были лёгкими и нейтральными, когда он помогал мне во всём, что касалось ретрита на неделе.

К счастью, испытание вдохновило меня на написание ещё одной статьи о том, как дать себе время и пространство для исцеления после таких переживаний, как разбитое сердце. Моему боссу понравилось, и он, как ни странно, попросил прислать ещё статьи, в которых была бы та искренность, с которой я писала в последнее время. Леди и джентльмены, магия ранчо «Закат» реальна.

Мои фотографии, сделанные Уайаттом, также послужили отличным началом продвижения ретрита — я практически ощущала счастье и свободу, исходящие от фотографии, когда публиковала её. Именно этого подхода я придерживалась при планировании ретрита — возможности ощутить свободу, ясность и радость. Возможность вернуться к тому, что вдохновляло, раскрепощало и делало счастливым.

Кроме того, бренд, в бикини от которого я была одета, был очень доволен фотографиями и тем, что ретрит соответствовал их собственным ценностям. Они даже прислали мне ещё больше купальников и референсов, в которых я могла попозировать. Одно из величайших преимуществ инфлюенсерства.

— О, привет, босс. — Флинн, самый молодой работник на ранчо, который, несмотря на раннее утро, проявлял такое неистовое рвение, что аж гудел, помахал Уайатту из своего согнутого положения и улыбнулся.

Я опустилась на колени, и трое парней повторили за мной, все приняли позу со скрещёнными ногами, в то время как Уайатт, пыхтя, подошёл ближе. Джош и Кольт, двое других работников, сдерживали смех, наблюдая за Уайаттом. Они оба на год младше меня, очевидно, учились в том же классе, что и младший брат Уайатта, о чём я узнала, когда Уайатт должным образом представил нас друг другу в начале недели.

Когда Уайатт, наконец, добрался до нас, он скрестил руки на груди и, приподняв брови, перевёл взгляд с одного человека на другого.

Джош расслабленно оглянулся.

— Присоединишься к нам босс?

— У нас много работы, — холодно ответил Уайатт.

— Да ладно тебе, Хенсли, — с дразнящей ухмылкой вмешался Кольт, растягивая слова со своим южным акцентом. — Ты всегда такой напряжённый. Может, тебе стоит немного расслабиться.

Драматично закатив глаза, Уайатт, наконец, снова посмотрел на меня. У меня в животе снова запорхали бабочки.

— Почему ты так рано встала? На улице ещё только светает.

— Просто хочу начать день с чистого листа.

Я поджала губы, почувствовав себя немного школьницей, пытающейся объяснить учителю, почему она не сделала домашнее задание. Но мне также нравилось, что по какой-то причине его разозлило моё действие. Вероятно, потому, что он считал йогу бессмысленным занятием, и трое его сотрудников прямо сейчас доказывали, что он сильно ошибался.

— Ребята подошли поздороваться, когда увидели, как я выполняю упражнения, и я пригласила их присоединиться.

С тех пор как идея ретрита пришла в движение, я решила начать вставать в одно и то же время с Уайаттом каждый день. Он усердно работал на ранчо уже несколько часов до того, как я приступала к каким-либо вопросам, связанным с ретритом, что заставило меня почувствовать, что я должна делать больше.

Обычно я просыпалась в семь утра, но на ранчо «Закат» приятно вставать ещё раньше. Наблюдать, как золотые лучи восходящего солнца струились по горам и пастбищам — большая разница, но я также наслаждалась ощущением того, что впереди ещё так много времени. Мне нужно было ложиться спать примерно на час раньше, чтобы компенсировать это, но время того стоило, потому что по утрам я становилась более продуктивной, особенно когда писала новые посты в социальных сетях, чтобы обсудить ретрит.

— Было действительно весело, босс, — признался Флинн, приподняв уголок рта. — Мисс Рори очень гибкая. Она показывала нам всевозможные позы.

Пока Флинн говорил, у Уайатта подёргивалась челюсть, но он по-прежнему смотрел на меня. Однако стон Флинна быстро отвлёк его внимание, и мы все, разинув рты, наблюдали, как девятнадцатилетний парень эффектно принял позу краба, которую я определённо не показывала ему.

— Смотри, представь себе всё, что ты мог бы сделать в этой позе. Держу пари, ты не сможешь её повторить. — голос Флинна сорвался, когда он хвастался, прежде чем издал болезненный стон и упал обратно на пол. Мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать смешок при виде искажённого лица Уайатта.