Кто-то решительно отодвинул её незадачливого кавалера, забрал у Сурии цветы и сунул их в руки ближайшей дамы.

– Позвольте мне пригласить вас, леди? – говорил по-мукаррански.

Она слышит мукарранскую речь, и это заставляет опомниться.

Фрайхад. Перед ней стоит Фрайхад Фаррин. Отвергнутый претендент, который теперь видит её смятение, её унижение.

– Да, – вдруг говорит она. – Может, у вас и эдельвейс найдётся?

Про эдельвейс ей говорил отец, а потом и начальник их стражи. И что надо быть осторожной. И что всё под контролем, Фрайхаду не позволят…

– Есть, – на ладони княжича откуда-то берется стеклянный шар, а в нём – цветок, белый и сияющий.

Эдельвейс не спутаешь ни с каким другим цветком. Он такой один.

Родители будут недовольны. Но Сурии нестерпимо оставаться вот так – отвергнутой, не нужной. При том, что она так старалась и не заслужила ничего подобного.

Фрайхад ударяет шаром о каменную колонну, и он рассыпается мелкими осколками. Цветок остаётся.

– Возьми его, Сури. Я нашёл его в горах для тебя.

С разных концов зала к ней устремились отец-князь, мать, королева Камилла…

Ну нет, это её эдельвейс. Он такой нежный и хрупкий, она не позволит его повредить, уронить, растоптать. Её маленькое чудо.

И ей становится всё равно, что сказал принц Тайрен.

Она взяла цветок и брошью приколола его к платью.

– Спасибо, Фрайхад.

Он с ней, красивый и сильный мужчина, в глазах которого – любовь. Зачем Сурии гоняться за несбыточным?

– Сури, ты станешь моей женой, – и это уже не вопрос.

Она улыбается и кивает. Подаёт Фрайхаду руку, и они поспешно вливаются в круг танцующих.

Музыка звучит громче, громче… волшебная музыка.

Князь в негодовании смотрит на жену – куда она смотрела? И агенты в зале? Мукарранец просто и быстро обвёл всех вокруг пальца. Выдать за него старшую княжну – это не предел мечтаний. И ничего не решено, и что это за обычай такой – подарить цветок и на что-то рассчитывать?!

Музыка… продолжается.

Глава 21. Что узнал принц

Я дома, дорогие читатели) Спасибо за терпение! Читаем дальше.

Принцу не надо ждать, пока приготовят карету – на конном дворе всегда держат наготове несколько, для разных неотложных дел. И кучер принцу не нужен – что ему стоит нырнуть в шубу и запрыгнуть на козлы. Так что совсем скоро Трой, он же Тайрен Крансарт, выезжал в главные ворота Лирского замка. Прятаться и путать следы не стал – зачем? И так скоро всё и всем будет ясно. Прямой путь к Синбарской резиденции самый короткий, а в конце этого пути – Линн, его чудесная Линн, и куда она теперь денется? Если принц решил на ней жениться…

Да-да, сочетаться законным браком, сделать своей принцессой. Родители Тайрена, предположим, могут быть недовольны. Но ничего фатального. Родители уже согласились на старшую синбарскую княжну, не велика задача заметить её младшей. Князь поймёт, что ничего на этом не теряет – это всё обсуждается. Незаконнорождённость Линн – да кто сейчас обращает на это внимание? В давние времена закон не позволял бастардам наследовать короны, и всё равно, если поискать – коронованные бастарды найдутся в каждой династии. А уж запрещать им с Линн брак – это несерьезно. Глупость несусветная. Они любят друг друга. Есть закон, который формально требует от наследника короля быть законнорожденным. Нет закона, который требует того же от супруги наследника. Формально – именно так.

Он, Тайрен Крансарт, был не намерен отступать!

Тайрен и не заметил поначалу, что правит не к главному подъезду резиденции, а к заднему крыльцу – как он уже успел привыкнуть. Он спрыгнул на присыпанную снегом брусчатку, удивлённо взглянул на запертую дверь – и чём думал? Конечно, в этот час в этой части дома нет никого, на осторожный стук никто не отзовётся, а поднимать шум…

Ну да, назваться, поднять переполох, попрать все приличия. Но уехать сейчас, не увидев Линн? Невозможно.

И тут Тайрен заметил, что в кухне горит огонь. И он постучал в окно – как когда-то. Когда Линн ждала его и варила ему шоколад.

А потом он вернулся к двери – дверь была приоткрыта. Его ждали.

Короткий коридор, знакома кухня. Остро уколовшее разочарование – его ждала не Линн…

Старуха-нянька вязала у камина, и больше не было никого. Нянька подняла голову, взглянула остро, прищурившись.

– Проходи, принц. Не стесняйся.

Не то чтобы Трой привык к такому обращению со стороны чьих-то там нянек…

– Вы знаете, кто я, эсса, – это был не вопрос.

– Я не слепая, дорогой. Сейчас налью тебе шоколад, Линн сварила. Садись, – старуха указала на стол.

– Добрая эсса. Я хочу видеть Линн, – попросил Тайрен.

Старуха не спеша взяла серебряный ковш и налила шоколад в чашку.

– Вот, принц. Линн умница, шоколад варить умеет. Больше нигде не попробуешь такого.

– Попробую не раз, – заявил он и отпил из чашки. – Я собираюсь жениться на Линн.

А ведь правда, у Линн всякий раз получается особенный шоколад. Из королевской кухни он совсем не такой!

– Ишь, какой решительный, – нянька сухо рассмеялась. – Тебе её не отдадут. Да и сама она откажется. Погрустит, наверное. Ты ей нравишься. Даже больше скажу – она в тебя влюбилась, неразумная девчонка.

– Вы, эсса, позволяли нам встречаться, – напомнил Тайрен, последние слова няньки показались ему лучше любого шоколада.

– Влюбиться и погрустить из-за этого полезно любой девушке, если что, – заметила нянька, и налила шоколада в другую чашку, для себя. – Вдруг больше не придётся? Выдадут за такого, что влюбляться не захочется, только грустить?

– Ну нет! Позовите Линн, дайте нам поговорить! – потерял терпение Тайрен. – И не придется ей грустить! Почему она откажется?..

– Объяснить тебе?

Нянька была неторопливой, как нарочно его испытывая.

– Конечно, я слушаю!

– Ну, раз просишь, – последнее слово она выделила особо. – положи-ка руку на стол. Покажу тебе кое-что.

Трой сделал, что она велела. И тотчас…

Он похолодел, ощутив, что его кисть налилась неподъёмной тяжестью, а потом перестала ощущаться вовсе. Да и на вид она стала, как холодный и неживой мрамор.

– Ну как, принц? – усмехнулась нянька. – Ты совсем немножко окаменел. Не пугайся, это сейчас пройдёт. Но знай, ты весь станешь таким, если расскажешь кому-нибудь то, что узнаешь сейчас от меня. Не сердись, это нужно, чтобы не подвести князя Юргена. Если про проклятье узнают многие, действительно пропадёт возможность его снять.

– Про проклятье, – Тайрен сел прямее. – Мне следует это знать?

– Именно. И то, что случилось с тобой сейчас, тоже никому не надо рассказывать, – добавила старуха, – ещё шоколада хочешь?

Тайрен больше не хотел никакого шоколада.

– Я слушаю, говорите, - поторопил он.

– Ну что непонятного? Не дошло до тебя ещё? – нянька по-прежнему не спешила.

Добавила шоколада в обе чашки.

– Нет у князя Юргена незаконных дочек, – сказала она. – Обеих его дочек родила княгиня, обе они княжны. Но на младшей родовое проклятье. При свете дня она Илайна, а как солнце зайдет – превращается в Линн. И по условию, что назначила та, которая прокляла, не следует о прекрасном облике знать посторонним.

– Гм… – принц сидел какое-то время оглушенный.

Он ведь не ослышался, нет?..

Не ослышался. С тем, что видел сам – всё сходится.

– Знать нельзя посторонним. Мне можно? – он пытался уложить это в голове.

– Это я рискнула ради девочки. И тут же предостереглась. Князь слишком осторожничает, но его и понять можно.

– Гм?.. Второй её облик можно показывать людям, не называясь? Под чужим именем?

– Позволяется, как видишь.

– И так поступали все проклятые княжны?

– Некоторые – точно. А бывало, мужья ревновали настолько, что и не позволяли. Тётке Линн ещё неплохо жилось, с мужем ладила, он её любил, ни о каком разводе слышать не хотел, многое позволял. А предыдущую в темнице без окон держали, чтобы и с колдовством не пробрался никто. Хотя муж тоже вроде любил. Ты понял, принц? Нельзя княжне Илайне стать королевой. Понял?.. – теперь старуха нарочно назвала девушку настоящим именем, дав Тайрену сполна прочувствовать ситуацию.