— Развею, — пообещала я.

— Гил уже пробовал. Не вышло.

Времени не было. Я недовольно зарычала и принялась быстро натягивать платье. Увы, призрак и не думал никуда уходить. Он вновь принял человеческий облик, умостился на стуле и что-то напевал под нос. Начинаю понимать, почему Гил так о нем отзывался. Это просто невыносимо!

Схватила расческу. Прическа не удавалась.

— Помочь? — поинтересовался Драк.

— У вас же рук нет, — напомнила я.

— Зато есть магия, девочка.

Я ощутила, как по спине пробежал холодок, а затем локоны вдруг сами собрались в высокую прическу, украшенную невесть где найденными шпильками. Видно, тоже оставил Гил.

— Губки подкрась, да поярче, — посоветовал призрак. — Не бойся, начальство одобрит.

Очень захотелось рассказать ему, что думаю о начальстве и об одном весьма надоедливом призраке, но вместо этого обулась, надела шляпку с вуалеткой и пошла к двери.

— Ты покоришь их всех, малышка! — донеслось в спину.

Я плотно закрыла за собой дверь. Можно подумать, что для Драка это помеха. Но лучше такая, чем никакой. А Гил уже спускался по лестнице.

— Ух ты! — присвистнул он, увидев меня в новом наряде. — Я начинаю опасаться за Сэя Аллени, Ненси. Ты убийственно красива.

— Спасибо, — почему-то смутилась. — Идем?

— Не идем! Едем! — загадочно ответил Гил.

Мы вышли на улицу — и я увидела белый магобиль. О боги! Всегда мечтала прокатиться на таком. Но с моим уровнем доходов можно было только глазеть.

— Откуда? — едва дыша, спросила у Гила.

— Мик одолжил. — Тот демонстративно пожал плечами и сел за руль, а я так и осталась стоять с разинутым ртом. Откуда у Мика магобиль? Он что, тайный аристократ?

— Ненси, закрой рот, а то ворона залетит! — крикнул Гил в приоткрытое окно. — Ну же, пошевеливайся!

Я нырнула в мягкий салон, вдохнула запах кожи и блаженно закрыла глаза.

— Что, нравится? — спросил Гил. — Пришлось написать Микаелю расписку, что вернем в целости и сохранности. А теперь поехали покорять маму великого поэта.

Магобиль мерно заурчал и мягко покатился вперед. Да, этот день стоил моих страданий! Кому расскажи, что ездила на таком магобиле, — не поверят. Я и сама не верила, хоть за окном мелькали знакомые улочки. А жизнь-то налаживается!

Как произвести впечатление на маму твоего кумира? Ладно, не кумира, а третьесортного поэта, который вдруг стал любимцем публики. Ладно, не третьесортного, а вполне одаренного, но с публикой по-прежнему — вопрос. Вот об этом я и думала, когда улеглись первые восторги от путешествия на магобиле. Казаться милой? Хлопать ресницами и внимать каждому слову? Предложить деньги, которых у меня нет?

— Гил, как ты думаешь, какая девушка понравилась бы твоей маме?

Гил закашлялся и так крутанул руль, что я чуть не врезалась носом в стекло.

— Эй, аккуратнее! — зашипела на Гилберта.

— Извини, — он потер переносицу. — Моим родителям понравилась бы благовоспитанная девушка из хорошей семьи, скромная и тихая. Но не надо равнять их с мамой Сэя Аллени.

— У тебя такая строгая семья? — поинтересовалась, глядя в окно.

— Моих родителей давно нет на свете, Ненси. Но если бы они были живы, то искали бы для меня такую невесту.

— Прости. — Я обернулась к Гилу, чувствуя себя бесконечно виноватой, но он выглядел спокойным. Даже в лице не изменился. Что я о нем знаю? По сути, ничего.

— Все в порядке. — Гил заметил мой взгляд. — Они умерли так давно, что я почти забыл их лица. Хотелось бы помнить, конечно, но память — такая штука… Она не спрашивает, что стереть, а что оставить неприкосновенным, а портретов не осталось. Вот и получается… Да что это я! Мы ведь не о том говорили. Насчет мамаши Сэя Аллени — советую сыграть глупышку с большим приданым. Подобному сорту людей только такие простушки и подходят.

— Ты пойдешь со мной? — Я тоже рада была сменить тему.

— Я-то? Вряд ли меня пустят, Ненси. Но я буду ждать тебя с хорошими новостями.

Стало страшно. Надеялась, что Гил все-таки будет меня сопровождать — в любом качестве. Но пора доказать, что и сама на что-то способна. Поэтому, когда магобиль остановился, отбросила прочь тяжелые мысли, поправила платье и, когда Гил открыл передо мной дверцу автомобиля, аккуратно ступила на мостовую.

— Гилберт, подайте-ка мне шляпку, — произнесла томно, заметив, как шевельнулась занавеска на окне. — Да расторопнее!

Аккуратно поправила головной убор, в котором был спрятан фотоаппарат, и медленно поплыла к двери. Даже в дневное время дом Сэя Аллени по-прежнему казался прекрасным. Предложи мне жить в таком, я бы с радостью согласилась. Но, увы, мне оставались комнатушка с призраком и странный сосед, который смотрел в спину, пока не замерла перед дверью. Впрочем, открыли мне без минуты промедления. На пороге стояла девушка моих лет. Она поспешно поклонилась и спросила мое имя.

— Вам должны были доложить. — Я расправила плечи. — Меня зовут Агнесса Мирани.

Фамилию Мирани придумал Гил — решил, что опасно появляться у Аллени под своей собственной. А я и не противилась. Пусть поступает, как знает.

— Конечно, лиа Мирани, прошу за мной, — пробормотала девушка и повела меня по длинному коридору. Затем мы поднялись по широкой мраморной лестнице и очутились у высокой белой двери. Девушка постучала, открыла передо мной дверь и с поклоном отступила.

Я переступила порог и остановилась. Меня привели в рабочий кабинет, большой и светлый. За белым столом сидела довольно молодая женщина, в которой с трудом можно было признать мать взрослого сына.

— Добрый день. — Я присела в неглубоком реверансе. — Позвольте представиться, лиа Агнесса Мирани. Мне назначено.

— Добро пожаловать в наш дом, лиа Мирани, — сладко улыбнулась женщина, а я изучала точеное лицо в вихре белых волос, хищные брови, узковатые глаза, тонкие губы. Да, такая в глотку вцепится — и не отпустит. — Я — Анетта Аллени.

— Безумно рада знакомству.

Конечно, рада я не была, но… Играть так играть. Пару раз скомандовала «пли». Покажу Гилу, как выглядит наша мамаша.

— Присаживайтесь, дорогая, в ногах правды нет, — степенно произнесла Анетта.

Я опустилась в белоснежное кресло и чинно сложила руки на коленях.

— Что привело вас ко мне? — продолжала Анетта мягкий допрос.

— Вы знаете, отвечу вам, как женщина — женщине, — я затрепетала ресницами. — На днях я была в гостях у вашего соседа и совершенно случайно услышала, как ваш сын читает стихи. С того дня не могу ни есть, ни спать, только и думаю, как бы попасть на вечер и слушать его вечно. Мне посоветовали обратиться к вам.

— Вам дали добрый совет, — согласилась Анетта. — Агнесса, милая, позволите называть вас по имени? Так вот, искусство, конечно, бесценно, но мы — люди скромные. Поэтому билет стоит недешево.

— Я знаю и готова заплатить.

Деньги на всякий случай оставила в магобиле под присмотром Гила.

— Пятьдесят золотых, милочка.

— Да хоть сто! — ответила с жаром. — Все, что угодно, лишь бы увидеть Сэя лично.

— Хорошо, тогда всего один вопрос…

И вдруг комната поплыла перед глазами. Что происходит? Я старалась вырваться из плотного марева — и не могла. Будто увязла в скользкой, липкой паутине. Руки и ноги отказывались повиноваться, а затем наступили тишина и покой.

— Вот твой билет, милочка, — слышала сквозь сон и ощутила в ладони конверт. — Деньги приноси на встречу. Она состоится здесь же послезавтра в восемь вечера. Не опаздывай!

— Ненси. — Кто-то легонько бил меня по щекам. — Ну же, девочка, открывай глазки. Ненси, просыпайся, чтоб тебя, или уволю!

Уволят? Глаза тут же раскрылись, и я уставилась на Гила. Начальник выглядел то ли недовольным, то ли испуганным. Но, кажется, искренне обрадовался, что я очнулась. Осмотрелась по сторонам — мы были дома. Я лежала на кровати в своей комнате, а Гил сидел рядом и испепелял меня взглядом.